Диджей Джедай окончательно распоясался. В салоне все погасло, ожило, вдруг взорвалось и разлетелось на тысячи искрящихся осколков. Сила, пафос, бездна мысли, торжество замкнутых в нескончаемый смысл звуков. Зарядившись с утра этой дьявольской энергетикой, я проживал день на такой высокой ноте, словно считал его последним в моей жизни, и не было во мне ни капли колебания, только каленая мощь, сметающая на пути все преграды.
Диджей Джедай давно контролировал меня, мой мозг и душу, определял мою жизненную позицию, задавал мне ритм и направление движения. Что ж, благодаря ему я теперь вижу этот мир насквозь, я держу этот мир за яйца и только с моего хозяйского позволения он может помочиться или немного подышать. Что мне гаишники, хабаровы, инфаркты, жена, кризис и таяние льдов Антарктики? © Мне все по косинусу! Я подниму со дна Атлантиду, настучу по черепушке гуманоиду за круги на полях и заставлю В. В. Путина жрать колбасу "Кампомос". Это мой день, ДЕНЬ ДЖЕДАЯ!
Так что поднимите трубку и позвоните прямо сейчас!
ГЛАВА 4
На работу я все же опоздал (если, конечно, ярлык "опоздал" клеится к человеку, который приехал в собственный офис). Пока потолкался в пробках на МКАД, пока завез Вики домой и припарковался на подземном паркинге бизнес-центра "Метрополис", Ленинградское шоссе, дом 16а, строение 2, стрелка часов незаметно подкралась к одиннадцати.
На пороге меня встретила Xw/23/3+ (потом объясню, что это такое), она же секретарша Марта, которая взволнованно сообщила, что конференц-зал набит до отказа соискателями работы, что народ прождал больше часа и потихоньку начинает звереть. По моим глазам резанул кислотно-желтый цвет ее новых джинсов. Ей вторила другая моя помощница, Yw/23/3+, ее однояйцевая близняшка и стопроцентный клон Тамара (в лиловых джинсах), такая же "клубничная" блондинка с выбеленными кончиками волос – чуточку симпатичная и плачевно нескладная. Она забавно жестикулировала ладошками с наманикюренными коготками и все время облизывала обветренные губы. Именно ей я как-то подарил кулон на цепочке с камешком (бирюза; а вы что подумали?) и порекомендовал надеть и ни за что не снимать. С тех пор я своих матамар, как я про себя называю сестренок, различал и знал, кому из них я уже рассказывал про "оральный вектор" системы векторной психологии Юрия Бурлана, а кому объяснял, почему задерживаю зарплату на две недели и отчего работа без обеденного перерыва улучшает фигуру.
– Они как с це?пи сорвали?сь! – охарактеризовала Тамара будущую мою аудиторию, по обыкновению делая ударения в словах совершенно не там, где ты их ожидаешь.
– А что Расторгуев, Улы-баба? Без меня пропади все пропадом?
Расторгуев числится в моем рекламном агентстве креативным директором, а Улыбаба – коммерческим.
– Григорий Викторович уехал на склады, а Александр Евгеньевич "на до?говоре" у заказчика. Вы же сами вчера сказали, что берете это собрание на себя.
– Я помню, помню! Готовьтесь, сейчас подойду...
Матамары убежали готовиться. Я проводил их суетливые желто-лиловые зады эстетически оскорбленным взглядом. После утонченных конфигураций Вики эти необтесанные формы навевали уныние...
Конечно, выступать перед толпой нищих гоблинов мне сегодня особенно не в масть, меня ждали дела совершенно другого порядка. Но выхода не было: еще пять-десять минут – и будущие "воротилы рекламного бизнеса" поднимут мой офис на вилы. Я бросился в свой кабинет, где допил из бутылки остатки вчерашнего "Smirnoff" (Самый популярный алкогольный бренд мира), придал своей моське у зеркала этакое нордическое выражение и вскоре решительной походкой входил в конференц-зал.
Завидев меня, личность явно категоричную, зверинец нехотя притих. Я проследовал вперед и предстал перед пятьюдесятью парами глаз во всем своем "креативном" сиянии. Они, эти ощетинившиеся ежики, прожорливо разглядывали меня, а я их: 75% – мужского пола, 75% – до двадцати пяти лет и 75% – приезжих. Типичный социологический разношерст для приглашенных на собеседование по поводу работы "партизаном", то есть рекламным агентом. Я знал эту подрывную публику: если в первые тридцать секунд они не признают во мне вожака, то порвут меня на бифштексы и сожрут.
Мои девочки были уже здесь: Марта собиралась "стенографировать", Тамара же приготовилась проецировать с ноута на натяжной экран необходимый презентационный материал. Я порадовался увиденному. За время совместной работы мне кое-как удалось расшевелить этих блаженных дурочек, хотя изначально я считал их никчемными гусеницами: работали чрезвычайно медленно и все время хомячили какую-то зеленую диетическую дрянь. Хотите избавиться от лишнего жира?
Пауза немного затянулась. Я выбирал "жертву", которая мне понадобится для того, чтобы подчинить себе собрание. Это должен быть мелкий хам, крикун-губошлеп и неубедительный авторитет, слегка агрессивный, но совершенно неопасный. Впрочем, я зря утюжил взглядом задние ряды – перед самым моим носом расселся, вытянув в стороны ноги в запачканных кроссовках, ухмыляющийся Хm и потягивал из бутылочки минералку, приготовленную для моего утомленного сушняком желудка матамарами. Опять я остался без минералки!
Как-то, несколько лет назад, я поручил Марте, которая окончила курсы "слепой" машинописи, "протоколировать" такое же мероприятие. Иногда, выступая перед рекламными волонтерами, мне удавалось в пылу азарта извлечь из своей проспиртованной башки кое-какие занимательные вирши, и однажды я решил, что не грех было бы их фиксировать. Просмотрев первые записи секретарши, я в целом остался доволен, но попросил ее регистрировать не только мои слова, но и реплики из зала. В следующий раз Марта поправилась, но я опять закопался в нюансах. Мне, видите ли, требуется знать, кто конкретно посмел подать голос: мужчина или женщина, какого возраста и что из себя представляет. Моя "гусеница", естественно, "зависла", как нелегальная копия Windows, – это оказалось чересчур для ее IQ – и тогда я набросал нехитрую схемку. "Смотри сюда, – сказал я, показывая ей листик со своими почеркушками. – Разных людей мы обозначаем любой латинской буквой – например X, Y и Z. "M" английское – значит мен, мужчина, мужского пола, а "w" – вумен, женщина. Какой язык в школе учила? Далее пишешь примерный возраст. Вот я, например... – и я нацарапал на бумажке: "Xm/25". – Поняла?" – "Да, поняла! – обрадовалась Марта, но чуть погодя наморщила переносицу: – Но как написать, что за человек? Это же одной цифрой не обозначишь?" – "Почему не обозначишь? Очень даже обозначишь! Просто оцени человека на глазок по школьной пятибалльной шкале", – и я тут же накидал ей уморительную табличку.
"А вот как я изобразил бы тебя..." – Я начертал: "Xw/21/5+". Марта просияла...
С тех пор я наслаждался собственной векторной системой оценки разнообразных рекламных существ, да и всех остальных сапиенсов тоже, а однажды подловил себя на мысли, что смотрю уже сквозь людей, не замечая их неповторимой индивидуальности, воспринимаю человека не более чем бездушный пояснительный код: X... Y... Z...
Рафаэль:
– Извините, можно бутылочку?
Xm/23/2 (мужчина, 23 года, вирус), которого я наметил в жертву, протянул мне уполовиненную бутылку, сопроводив сие приблатненным оскалом и наглым восклицанием:
– Удолбались мы здесь тебя ждать!
С этими словами он обернулся к присутствующим с видом незаурядной личности: мол, и все биндюжники вставали, когда в пивную он входил...
В следующее мгновение я вылил на него остатки минеральной воды и преспокойно поставил пустую бутылку на вспомогательный столик.
– Убирайся, в твоих услугах мы не нуждаемся. Вон!
Xm, естественно, обалдел. Он вскочил, гневно смахнул со лба воду и собрался было задать мне жару, но я принял бойцовский вид и поспешил бросить матамарам:
– Охрану пригласите!
Вражина матернулся, пообещал отомстить, но поспешил ретироваться и даже аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Первое правило рекламного агента нашей компании, – объяснил я оцепеневшим свидетелям происшествия, – ТЕРПЕНИЕ! Я понимаю: вы устали ждать, – но если вы захотите у нас работать, вам придется ждать, ждать и ждать. Это вам принесет деньги, деньги и еще раз деньги!
Сборище зашевелилось, последовало несколько согласных кивков. Впрочем, большинство продолжало меня ненавидеть. Пробиться к их сердцам будет непросто.
– Теперь поднимите руку те, кто из вас уже работал рекламным агентом.
Двое откликнулись – холеные, успешные, – не скрывая в манерах своего превосходства перед остальными.
Рафаэль:
– Вы можете быть свободны. Мы не нанимаем рекламных агентов, мы их обучаем! Пошли отсюда!
Незадолго до этого я посмотрел фильм "Бойлерная" с Беном Эффлеком, откуда и дернул последнюю фразу. Она для меня несла особый смысл...
Дьявол, перед глазами все как в тумане!
– И последнее, прежде чем я начну... Встаньте, пожалуйста, те, кого прислали сюда шпионить наши конкуренты... Это шутка!
Будущие "попугаи" заулыбались, расслабились – мне все-таки удалось сконцентрировать их внимание на кончике своего озорного языка. Я с облегчением скинул пиджак, шагнул вперед и принял свойственную мне в таких случаях позу "я памятник себе воздвиг нерукотворный".