Замбрано подошел к плите, взял кофеварку и ею показал на девушку.
- Я не позволю тебе грустить! - предупредил он. - Когда модель грустна, картину словно покрывает вуаль…
- Но ведь это все глупости! Единственное, что покрывается вуалью, так это фотографии…
- Это не глупости, деточка! В живописи вообще нет ничего глупого! Тебе известна "Джоконда"? Так вот, "Джоконду" накрыла вуаль потому, что натурщица была грустна. Но да Винчи был самым настоящим волшебником и сумел все исправить.
- Вы сегодня уже с утра какой-то странный.
- Почему бы и нет? На рассвете подняли возню крысы, а летучие мыши подрались на чердаке. Разве вы их не слышали? Я готов поклясться, что в доме побывал зомби. Только нечисть может так растревожить этих тварей.
- А кто такой зомби?
- Мертвец, способный ходить… Чем-то он похож на меня с утра, когда я мучаюсь с похмелья, только он очень худой и кожа у него черная. - Он улыбнулся, помешивая ложечкой кофе. - Ты готова к работе?
- В любой момент.
- Тогда быстрее переодевайся. Ты должна уже быть на месте, когда я закончу завтракать. У нас есть только два часа. Я должен ехать в Пуэнт-а-Питр и выяснить, как идут дела с вашими документами. Надеюсь, что Дувивьер их уже подготовил.
Когда Айза вышла, Марко Замбрано кивнул в сторону двери, вызывая на разговор жарившую гренки Аурелию:
- Правда, ничего не произошло? Если хотите, мы отложим сеанс. Спешки нет.
Аурелия возразила:
- Она все еще очень расстроена из-за смерти отца. Айза родилась слишком чувствительной, а отца всю жизнь боготворила. Она не скоро придет в себя.
- Но вы всегда ей помогаете, поддерживаете ее… - Он покачал головой. - Я спрашиваю себя: почему судьба решила разрушить такую прекрасную семью, как ваша? Что до меня, так я никогда не любил клетку, в которую превратился наш дом. Там все ненавидели друг друга, все время ругались… Да, такой была моя семья.
- Потому-то вы и не решились завести свою? Из-за того, что в вашей все ненавидели друг друга?
- Возможно. Или, может быть, потому, что так и не встретил женщину, с которой захотел бы прожить всю жизнь. - Он посмотрел на Аурелию и улыбнулся: - Хотя еще есть время. Мне всего лишь тридцать пять лет.
- Ну жениться все же следует пораньше, - заметила Аурелия. - Только так можно быть уверенным, что увидишь, как вырастут твои дети. Мой Абелай казался братом своих сыновей.
Марко хотел что-то сказать, но его прервал стук в дверь кухни. По другую сторону металлической противомоскитной сетки стояла задорно улыбающаяся негритянка.
- Можно войти? - спросила она по-французски.
- Мама Ша! - воскликнул Марко Замбрано удивленно. - Что вас привело сюда в такую рань? Мне думается, в такой час вы должны еще находиться в постели. Проходите, проходите!
Негритянка открыла дверь, в проем которой ей пришлось протиснуться боком, дабы ни ее огромная грудь, ни гигантский зад не остались за порогом.
Марко Замбрано встал и принес с террасы громадное плетеное кресло с высокой спинкой. Это было единственное кресло в доме, в котором негритянка могла с удобством устроить свое необъятное тело.
- Спасибо, сынок! - тут же ответила та. - Ты всегда был обходительным мальчиком. А кто эта прелестная сеньора? Модель или новая невеста?
- Ни то и ни другое, мама Ша. Это одна моя подруга из Испании.
- Это хорошо! - заключила мама Ша. - Всю жизнь мучаюсь, когда говорю по-французски с этими тупыми "мосье". Я доминиканка, - поведала она с гордостью, обратившись к Аурелии. - Из Пуэрто-Плата, самого красивого города на острове.
Глубоко вздохнув, чтобы восстановить дыхание, она покопалась в своей огромной потрепанной сумке, сшитой из занавесок, достала толстую гаванскую сигару и сунула ее в рот, а затем беспокойно огляделась вокруг.
- Что-то произошло? - спросила она.
- Что вы имеете в виду? - спросил Марко Замбрано, протягивая ей коробок спичек.
- Произошло что-то необычное и очень интересное… Для меня интересное, - с нажимом произнесла она. - И кое-что, что имеет ко всему этому отношение, по-прежнему находится в доме. - Она раскурила пахучую сигару, кончик которой был похож на артишок, и, сделав глубокую затяжку, добавила: - Вот уже три дня, как я постоянно думаю о твоем доме. - Она внимательно посмотрела на Аурелию, будто хотела в ее лице найти ответы на все свои вопросы, а потом наконец спросила: - Вы бы не могли сварить еще немного этого прекрасного ароматного кофе для бедной негритянки, которая еще не завтракала?
- Ох! Да, конечно!
Аурелия тут же поспешила поставить перед гостей тарелку с поджаренным хлебом и последним кусочком бисквита, приготовленным прошлым днем.
- Сахару?
- Нет. Я и без того слишком толстая. - Она рассмеялась собственным словам, вот только ее внимательные глаза не улыбались. - Вы уверены, что ничего не произошло? - обратилась она уже к Марко Замбрано.
- На рассвете?
- На рассвете, - подтвердила мама Ша.
- Я проснулся… - сознался Замбрано. - И знаете, я готов поклясться, что здесь побывал зомби.
- Зомби тупы и ничего не понимают в географии, - возразила негритянка. - Потому-то они и не путешествуют. - Она широким взмахом руки обвела комнату и пристально всмотрелась в клубы растекающегося в воздухе дыма. - Нет! Зомби здесь не было. Здесь было что-то другое…
- И что это такое? - весело спросил Марко Замбрано.
- Ты, испанчик, не смейся! Не шути, - предупредила негритянка, на удивление серьезно. - Я свое дело знаю. Когда мои собаки и кошки просыпаются, значит, им есть из-за чего… - Она сделала короткую паузу. - Этот бисквит очень хорош. Вы должны дать мне рецепт. Кто-нибудь еще есть в доме?
- Моя дочь…
- Белая?
- Естественно.
- Почему естественно? - удивилась толстуха. - Разве у нее не могло быть черного отца?
- Наверное, мог быть. - Аурелия немного растерялась. - Но там, откуда мы родом, черных почти нет. Только если какой забредет случайно. Не так, как здесь.
- Понимаю, - кивнула мама Ша. - Послушайте! Этот бисквит действительно чудесный. Вы клали в него корицу?
- Щепотку.
- Мне так и показалось.
Она внезапно замолчала, устремив взгляд на дверь, в проеме которой только что появилась Айза. Рука мамы Ша, державшая сигару, неожиданно задрожала, словно по телу ее пробежала неконтролируемая судорога.
- Боже великий! - воскликнула она. - Господи, слышишь ли Ты меня? Неужели Ты опять явил мне чудо Свое!
Она резко поднялась, что было удивительно для человека подобной комплекции, и покорно склонила голову, не отрывая взгляда от Айзы.
- Благослови меня, дочка! - чуть не плача попросила она. - Благослови меня, чтобы благодать пребывала со мной в течение моей жизни и чтобы ее даже немного хватило на время после смерти.
Айза застыла от удивления, не зная, что сказать и что сделать, и лишь неотрывно смотрела на маму Ша, а та, схватившись за край стола, неловко повалилась на колени и завопила с безумным видом:
- Благослови меня, о избранница Элегбы, любимица богов, та, в ком мертвые ищут утешения.
Со стороны все это выглядело и комично, и жутко одновременно: невероятно толстая женщина, похожая на гигантскую каракатицу, ползала по кухонному полу, что-то крича и отбиваясь от Аурелии, пытавшейся ее поднять.
Наконец она доползла до Айзы, бросилась к ее ногам и обхватила их с таким отчаянием и страстью, с какой утопающий хватается за соломинку.
- Благослови меня! Благослови меня! - завыла мама Ша в исступлении.
~~~
От всех пережитых волнений месячные у Айзы начались на пять дней раньше. Аурелия же чуть не лишилась чувств: впавшая в неистовство негритянка, которая, очевидно, чего-то хотела от ее дочери, стала последней каплей для и так уже смертельно усталой и морально опустошенной женщины.
Тогда ситуацию спас Марко Замбрано. Каким-то чудом он уговорил маму Ша отпустить ноги Айзы и помог той вернуться в кресло. Затем он, как мог, постарался успокоить Аурелию, которая, желая защитить дочь и вооружившись сковородкой, готова была уже броситься на маму Ша.
- Но разве вы не понимаете? - отдышавшись, спросила наконец мама Ша. - Не понимаете? Эта девочка избрана Элегбой. Этого нельзя не увидеть, нельзя не почувствовать. Только один раз более двадцати лет назад я видела нечто подобное. Только один раз в жизни я видела человека, которого отметили боги. Но та девушка не обладала и половиной той власти, которая есть у вашей дочери. - Она простерла руки над столом. - Хотя бы к моей руке прикоснись, маленькая! Прикоснись, чтобы я могла спокойно умереть.
Однако вместо нежного прикосновения Айзы она получила шлепок от Марко Замбрано, который грубо перехватил ее руки.
- Пойдемте! - громко сказал он. - Разве вы не видите, что напугали их? И не рассказывайте никому о ней, хорошо? Вряд ли ей понравится, что люди будут при ее приближении бросаться на колени.
- Но она должна к этому привыкнуть! - возразила мама Ша как ни в чем не бывало. - Или нет?
Айза лишь молча покачала головой.
- Но как это возможно? - не унималась мама Ша. - Разве тебе никто не говорил, что ты избрана богами?
- Прекратите нести чушь! - закричала Аурелия. - Что за ерунду вы несете?! Какие еще боги, какое еще избрание?! Мою дочь никто и никуда не выбирал! Она просто чересчур развита для своего возраста, вот и все!
- Как вы можете такое говорить? Вы с ума сошли!
- Да нет, это вы сумасшедшая!..
- Мама Ша! - вклинился в перебранку Марко Замбрано. - Почему вы позволяете себе вести себя подобным образом в моем доме? Почему оскорбляете мою гостью, называя ее сумасшедшей? Я никогда не думал…