Эта первая книга Мартины Хааг, шведской актрисы, писательницы и журналистки, сразу же вызвала бурный восторг критики и читателей. Жизнь героини романа явно не задалась: 34 года, а ни семьи, ни карьеры, которую она мечтала сделать в кино или театре. И вдруг ей предлагают замечательную роль, да и с личной жизнью все вроде бы налаживается. Правда, пришлось соврать, что она профессиональная акробатка. Ну не признаваться же, что она указала в своем резюме акробатику для красного словца. Ведь спектакль ставит сам великий Бергман. И героиня начинает тренироваться, не жалея сил и времени…
Мартина Хааг
Мартина Хааг - известная современная шведская писательница, актриса и журналистка. В 2007 году роман "Самая-самая, всеми любимая" вошел в десятку самых продаваемых книг в Швеции, и в том же году по нему был снят фильм, в котором Хааг играла главную роль. Мало того что Изабелле, героине романа, наконец-то удалось заполучить хорошую роль в спектакле Бергмана, так у нее теперь еще и замечательный возлюбленный - актер Национального театра. Вот только что он скажет, узнав, что она обманывает не только коллег, но и самого режиссера?
Эта книга - мастерское отображение современной жизни. Все до малейшей детали - мысли, поступки, рискованные шаги и ошибки - пронизано теплым юмором. Мартина Хааг заставляет смеяться над простыми вещами, из которых состоит повседневная жизнь.
"Эландсбладет"
Самая-самая, всеми любимая
(и на работе тоже все о’кей)
Моей маме
Нет, ну что за идиотский костюм Деда Мороза?! И кому только пришло в голову сделать из него комбинезон?! Да еще эта чертова маска с отверстиями для глаз, через которые ни фига не видно. Как будто изготовители этих масок считают, что у всех нормальных людей должны быть глазки в кучку. Поэтому для того, чтобы хоть что-нибудь увидеть, приходится скашивать глаза к носу. А этот комбинезон с нейлоновым ворсом просто создан для Петера Харрисона . Сплошная синтетика, совсем не дышит. Смотрю на себя в зеркале в лифте - кругом одна пластмасса и красный ворс. Пытаюсь хоть как-то закатать рукава и штанины комбинезона. Потом перекидываю икеевскую сумку через плечо и звоню в дверь.
- Ой, кто это к нам пришел? Входи-входи, Дедушка Мороз! - наигранно верещит Лена. - Далеко, наверное, ехать пришлось?
- Далеко, ох, далеко. Уж так притомился, сил нет… - пыхтит Дед Мороз, держась за спину.
- Да ты входи, Дедушка, входи, вон, на диванчик присаживайся, - отвечает Лена, семеня по паркету в маленьких шелковых шлепанцах.
Дедушка Мороз делает шаг и ударяется башкой о вешалку, так что маска окончательно съезжает набок. Теперь я вообще ничего не вижу, черт, вот больно-то, ай-яй-яй, прямо виском о какой-то крюк. Аж в ушах звенит.
- Входи, Дедушка Мороз, сядь, отдышись, отдохни! - кричит Стаффан, обращаясь в глубь квартиры, а потом шепчет мне на ухо: - Белла, а ты, случайно, не задом наперед костюм надела? - И снова орет на всю квартиру: - Та-ак, сейчас возьмем Дедушку под ручку и усадим на диван. Дети! Бегите сюда! В жизни не угадаете, кто к нам пришел!
Деда Мороза, температура тела которого уже приблизилась к ста градусам, втискивают между столетней бабкой Стаффана и захлебывающейся от восторга Леной. С трудом выглядываю из-под маски. Лена гладит Стаффана по щеке. Целует. Он поглаживает ее по спине, рука скользит вверх-вниз по светло-розовому шифоновому платью. Дедушку Мороза начинает тошнить.
- Дети! Дети! - кричит Лена. - Бегите скорее сюда, Дедушка Мороз пришел!
- Мы смотрим "Югио"! - доносится из-за закрытой двери.
- Ну, где тут у нас послушные детки? - сипит Дед Мороз из-под маски. - Идите скорей ко мне, посмотрим, что для вас припас Дедушка Мороз! Я приехал издалека… На своих косулях… Или лосях? Черт, как их там? Короче, такие темные мохнатые зверушки с большими глазами, которые запряжены в мои сани! В смысле, зверушки, а не глаза. Бегите скорее!
- На оленях, ты, наверное, хочешь сказать на оленях! - шепчет Стаффан. - И я бы попросил тебя не чертыхаться в нашем доме.
- Мы смотрим "Югио"!!! Потом придем.
У пышущего жаром Деда Мороза, температура тела которого уже достигла ста пятидесяти градусов, начинаются клаустрофобия и кислородная недостаточность, к тому же его мучает страшная жажда. Дедушке срочно нужно чего-нибудь покрепче. Дедушка приподнимает маску, хватает ртом воздух. Стаффан тут же убирает руку с Лениной ляжки и поспешно опускает маску на моем лице. Я успеваю сделать полглотка.
- Не дай Бог дети тебя в таком виде увидят, - шипит он. - Ты же не хочешь разрушить все волшебство?!
Чего?! Может, стоило бы раскошелиться на костюмчик получше? Даже при очень плохом освещении и даже если б рядом стоял живой олень, ни один нормальный человек не поверил бы, что я - Дед Мороз. При очень большом желании меня еще можно принять за шатер Деда Мороза - в этом балахоне запросто уместились бы трое со спальниками, - короче, в лучшем случае я бы сошла за оживший шатер Деда Мороза. Которому вот-вот грозит самовозгорание. Кажется, маска уже начинает слегка оплывать.
Боже, ну и Рождество! Подумать только - я сижу на красном диване в гостях у моего бывшего и его девушки. Да еще наряженная в самый уродский костюм Деда Мороза во всей Северной Европе. При том что я вообще не собиралась праздновать Рождество в этом году. Как-то я его переросла, что ли, не такой уж это для меня теперь и праздник. К тому же мама с Рольфом все равно на Тенерифе, и я решила просто-напросто остаться дома в своей маленькой квартирке. Забраться в ванну с душистой пеной и немного расслабиться, но тут что-то не заладилось с горячей водой; тогда я решила заварить себе чашку крепкого чая и завалиться на диван, но обнаружила лишь бесплатный пробник какого-то сомнительного кокосового чая, из тех, что приклеивают на страницы журнала, однако, по всей видимости, он оказался просроченным, поскольку вкус был, мягко говоря, странным; в довершение ко всему я не нашла у себя на полке ни одной интересной книги, и мне пришлось идти в "Олене" прямо перед закрытием, чтобы купить что-нибудь повеселее. Там-то мне и повстречался Стаффан, который предложил отпраздновать Рождество у них. Тут я представила, как сижу одна в канун Рождества с книгой Хокана Нессера, - и так мне стало себя жалко. Тем более что книга оказалась про какого-то разнесчастного старика, который мотается по всяким Богом забытым полустанкам, пытаясь разобраться в своем прошлом, - ничего не скажешь, очень жизнеутверждающее произведение!
- Господи, совсем все с ума посходили, - произносит древняя бабка Стаффана своим мерзким старческим голоском, - представляешь, решили с первого июля переименовать Налоговую инспекцию в Налоговую службу. Для меня инспекция всегда останется инспекцией. Служба - ха! От одного слова тошно становится. Вот, помнится, в мое время…
Она протягивает ко мне свою дрожащую руку, готовая вот-вот в меня вцепиться, но я успеваю вовремя вскочить с дивана, мчусь в ванную и лихорадочно шарю рукой в складках шатра Деда Мороза, пытаясь выудить мобильный из кармана джинсов.
- Привет, Кайса, это я.
- Что? Ты где? Чего это ты там шепчешь?
- Я у Стаффана. Заперлась в туалете.
- Какого еще Стаффана? Только не говори, что у того самого!
- Ага, у него. А еще здесь его ненаглядная Лена и человек сто их родни.
- Стоп, Белла, ничего не понимаю. Ты же сказала, что останешься дома на Рождество!
- Ну да, но потом я встала перед выбором - отмечать Рождество в гостях у знакомых под разную закуску или сидеть в своей конуре с разваливающейся мебелью - кстати, у моего дивана теперь еще и спинка сломалась - наедине с толстенной депрессивной книгой в придачу…
- А к нам ты не могла прийти?! Погоди, я-то чего шепчу? Совсем с ума сошла. Слушай, серьезно, это же садомазохизм какой-то, праздновать Рождество у своего бывшего с толпой его новой родни!
- Да знаю я, знаю, глупее не придумаешь, но не могу же я повернуться и уйти! Хотя здесь и правда невыносимо, эта дура Лена, вся из себя такая красотка, все время метит свою территорию - ну, на колени ему садится, Демонстративно целует взасос, а я сижу как дура и знай приговариваю, какая они чудесная пара. Тьфу!
- Но ты-то сама как? Переживаешь? Тяжело тебе видеть их вместе?
- Да нет, ты что, я бы к нему не вернулась, даже если б все человечество вымерло и мне пришлось бы выбирать между ним и Йораном Фристорпом! Бр-р, ну уж нет! Мы же друг другу совсем не подходили, со скуки подыхали, превратились в каких-то пенсионеров. И вообще нельзя сходиться с кем попало только ради того, чтобы не быть одной, я же сама его бросила, просто почувствовала вдруг, что ни секунды больше не выдержу…
- Ну а ты не можешь сказать, что переела лютефиска , и уйти?