- Не знаю, - сказал Адам и подумал: "Может, Ева обратилась не ко мне, а к Богу?" - Я пошлю голубей Еносу и Сифу, пусть пришлют людей, пусть поживут у нас, а когда эти негодяи появятся снова, пусть обуздают язык их! - Адам с обиды всегда говорил эти слова и открывал дверцу голубиной клетки. И когда он снова открыл дверцу, Ева, как обычно, сказала:
- Те, кто кидает в нас яблоки - тоже наши дети! Мир стал тяжелым и несносным. Не хватало только нового кровопролития! Из-за нас… - После этих слов Адам обычно закрывал дверцу голубиной клетки.
Пьяные голоса снова стихли, и Адам снова вышел собирать яблоки. Адам вышел за ворота и вывалил огрызки в пропасть. Хулящие его достоинство и достоинство его жены горожане на каменной ограде обычно оставляли рисунки. Они оскорбляли взор Адама, и он смывал их водой из ручья. Хуже всего, стали рисовать на скале, и Адам по своей старческой немощи залезть туда не мог. "Я не могу забыть хитрости дьявола, оно известно и вам, - мысленно говорил Адам своим хулителям. - Вы же не обвиняете себя, что оставили молитву, - разве я вас не учил молиться? Каин, - Каин! - и тот строил жертвенник и возносил молитвы, - а вы? Пусть его жертвоприношение неугодно Господу, но Каин строил, возносил, - а вы? Вы хуже Каина! А вы говорите, что Бога нет - безумцы! И можно ли издеваться над человеком и изощрять против него язык свой за то, что Господь лишил его ликования с ангелами?" - Так мысленно негодовал Адам, смывая срамные рисунки с каменной стены, и не мог успокоить смятение внутри себя. Из очей его обильно лились слезы. Помутневшие облака шли так низко, что до них можно было дотронуться. В гряде туч, идущих на него, Адам сразу заприметил одну, похожую на черепаху: панцирь с подбрюшьем отдавали иссиня-черным, а голова - из белых облаков. Еловою синеву дальних склонов из хвоста черепахи-тучи орошал дождь. Подбрюшье метало молнии. Осыпаясь дождем, облако приближалось. Слышен был его шум в листве деревьев и в траве. Когда туча проплывала над извилистой тропкой (черепашья голова уже утратила свою четкость - расплылась), дрожащая белая молния ударила в землю, и почти одновременно с молнией сошел (именно сошел, а не спрыгнул и не слетел), - сошел из тучи на приручьевую некошеную луговину ангел и направился к Адаму. В сполохах молний луговая трава отдавала белым металлом. Точно туман клубился в ногах у ангела, скрывая подол его небесной ризы. Адам догадался, что отверсто его внутреннее зрение, а, значит, отверсты небеса, ибо человеку нельзя увидеть ангела телесными очами, нельзя слышать его телесным слухом.
В скальный дом они вошли вместе, только ангел зашел сквозь камни.
- Ты пришел за мной?
- Да, - ответил ангел, управляемый любовью Господа. - Ты, Адам, прожил девятьсот тридцать лет и скоро отрешишься от своего тела. - Адам со светлым мужеством воспринял весть ангела, ибо святым ангелам несвойственно принимать участие в деле, несогласном с волей Господа. - Ты сам должен найти в земле место для своих останков. И место сие останется тайным, ибо кое-кто из твоих потомков попытается завладеть твоей могилой: одни, чтобы обожествить тебя - другие, чтобы надругаться над твоими останками.
Ева тяжело подняла веки, ибо они были налиты усталостью.
- С кем ты говоришь, Адам?
- Ангел пришел за мной и говорит, что я скоро отрекусь от своего тела.
- Я хочу пойти с тобой, Адам, и умереть на твоей могиле.
- Ты больна и не сможешь идти. Я зайду к Сифу, и он придет к тебе и позаботится о тебе.
- Адам, моя жизнь без тебя станет невыносимой. Спроси у ангела, долго ли мне мучиться здесь одной?
- Успокой ее, - сказал ангел, - она ненадолго переживет тебя. Ты, Адам, будешь копать две могилы. Одну - для кожаной одежды Евы. Ее похоронит Сиф.
- …тебя похоронит Сиф. И унесет в свою могилу тайну о месте нашего погребения.
- А на кого мы оставим дом?
Адам присел на край топчана, на котором лежала Ева.
- Ангел, Ева, говорит о другом.
- О чем он говорит, Адам?
- Вместе с последним ударом сердца материальное дыхание будет удалено от вас…
- …дыхание будет удалено от нас.
- Мне страшно, - сказала Ева.
- И мне страшно, - сказал Адам.
- Меня послали в защиту к тем, кто боится смерти, - сказал ангел. - Не стоит ее бояться: для вас это второе вступление в вечность. Но вечное блаженство наследуете не сразу. Здесь тайна!
- Мы не можем знать, что снова наследуем вечность, ибо однажды были отлучены от нее.
По словам Адама Ева догадалась, о чем заговорил ангел.
- Господь снимет с вас кожаные одежды, и вы снова станете тонкими, духовными, какими были когда-то в раю, ибо тот мир недоступен для грубых чувственных тел. Вы, какими были в раю…
- …мы, какими были в раю, никогда не исчезали… но были невидимы и недоступны для самих себя. И не надо бояться безжизненности оставленного тела. Скрытое в земле, оно сгниет, но потом Господь восстановит и его. Но в этом - тайна! Твои потомки, Адам, только гадательно…
- …наши дети, Ева, только гадательно будут предполагать, что делается с душой после выхода из тела, ибо сердце человека падшего мрачно. Мы же, Ева, имеем об этом опытное представление, можно сказать, что мы осязали вечность. Но мы не могли рассказать о ней детям, ибо сие - неизреченно, ибо невозможно описать цвета слепому от рождения.
- …ваш кратковременный путь на земле заканчивается, и не буду скрывать: рассечение человека на две части (материальную и духовную) - болезненно.
- …болезненно. Как будто руку отрывают, - пояснил Адам Еве. - А жить в тонких телах нам предстоит не в раю, но все же Господь присоединит нас к ангелам Света.
Ева улыбнулась.
- Я помню, Адам, ты разговаривал с ангелами как с подобными себе. Ты даже был выше многих из них. Но сейчас мне все равно страшно.
- ?
- Если мы там были вместе, если мы здесь были вместе, - почему Господь не забирает нас в один день?
- Скажи ей, что там вы будете вместе.
- Там мы будем вместе.
- Я буду молиться, Адам, и в молитве мы будем вместе. Я хочу всегда быть рядом с тобой, Адам!
- Иногда мне казалось, что ты устала от меня.
- Неполная тысяча лет - слишком маленький срок, чтобы устать от твоей близости.
Ангел повел Адама к его могиле.
35
Рука Адама устала благословлять домочадцев Сифа. Лицо гостя казалось мертвым, только ветер оживлял седые волосы. Как ни уговаривал Сиф Адама войти в дом, отец отказался. Он опустился на нагретый камень, опустился осторожно, будто боялся что-то разбить внутри себя, опустился как бы в два приема.
- Года моей жизни закончились, и я иду к своей могиле, - через надсадное дыхание, шамкая и шепелявя, сказал Адам.
- Ты уверен, отец, что это надо делать? - подозрительно спросил Сиф, сконфуженный словами отца.
- Ангел ведет меня… - Адам кряхтел при каждом движении. - Ангел сказал, что могила моя должна быть скрыта, ибо после моей смерти найдутся такие, что захотят обожествить меня. И такие, которые захотят надругаться над моими останками.
- Отец, ты часто болел в последнее время. Иногда мне казалось, что ты не встанешь с одра. Помнишь, я хотел отыскать потерянный рай и принести оттуда елей жизни и помазать тебя? Но приходило выздоровление, и ты становился - ну, если не молодым…
Адам поднятой дрожащей рукой попросил Сифа замолчать.
- Ангел ведет меня к могиле, - повторил Адам. - Он сказал, Сиф, что ты похоронишь Еву… где-то рядом со мной… - Адам тяжело поднялся - поднялся и Сиф.
- Отец, но кто же похоронит тебя?
- Меня похоронит Господь. Как - я не знаю. А ты навести мать. Ей очень тяжело. Она хотела пойти с нами, но ангел не позволил ей.
Сиф глядел вслед Адаму. Он шел спотыкающимся шагом. Сиф не узнавал походки отца. Дорога шла с заметным уклоном. Вдруг Адам смешался с высоким кустарником, как смешиваются с толпой, и исчез. Сиф взял топор у одного из правнуков и долго с жадностью рубил дрова, и по спине его было видно, что он чем-то смущен.
Все были в недоумении, почему Сиф отпустил немощного Адама. На вопрошающие взгляды Сиф тихо ответил:
- Ангел повел его умирать. - И, тяжело ступая по вырубленным в скале высоким ступеням, поднялся в свою пещерную комнату.
Лежа на топчане с закинутыми за голову руками (так легче дышалось), слушал, как его дети, внуки и правнуки вверху и внизу переговариваются друг с другом, обсуждая странный приход и еще более странный уход Адама. Сиф чувствовал: впереди бессонная ночь. Он сам учил: нет никакой бессонницы - Господь будит на молитву. Но сейчас предчувствовал: беспокойные мысли не дадут молиться. Сиф смотрел в окно, вырубленное в скале и увитое снаружи плющом. Луна ущербилась. Ушел умирать первый человек, который до своего падения созерцал ангелов… А, может, не было рядом с Адамом никакого ангела? Адам устал от всех нас! Он стар… Раньше стариков почитали. За их плечами был огромный жизненный опыт - они многое могли посоветовать. Сейчас жизнь изменилась. Старики мало что понимают в ней, и к их советам никто не прислушивается. И стариков перестали уважать. Они задают слишком много вопросов, как дети. - Сиф поймал себя на том, что, размышляя о стариках, с горечью думает о себе. - Почему я отпустил Адама? - Сиф ругал себя, что заставил себя уверовать, будто Адам, сопровождаемый ангелом, идет под Богом.
А утром Сиф проснулся с ощущением греха. Казалось, что накануне согрешил так, что никогда уже не очиститься от позорящей скверны.
Он успокоится только через несколько дней, когда придет к матери.
- …и я засомневался, был ли рядом с Адамом ангел.
Ева любила Сифа, как Авеля. Ева успокоила Сифа: