Из окон, раскрытых в дождливую тьму, до нас доносился хор Шумана: "Shwelle die siegel, gunstiger wind…"
Мы посмотрели очаровательный фильм Фернандеса "Сеть", в самый раз для наших подростков. Аурелиан и Нина были явно под впечатлением дикой чувственности шедевра.
Когда мы расставались, Нина пригласила меня в Ардеш, где у ее родителей было семейное гнездышко. Подавая мне руку, она еще раз повторила приглашение, настойчиво заглянув мне в глаза, потом они с Аурелианом поднялись в его комнату.
В этот вечер я не сразу вернулся к себе, я выпил пива на площади Шатле, между двух ящиков с устрицами; потом через Марэ я дошел до Бастилии, где встретил Бригитту, поглощающую ячменный сахар в объятиях не совсем законопослушного парня.
***ЖЮЛЬЕН
Я не видел Роже с просмотра "Героической кермессы", рядом с ним все время крутится Нина, она без ума от Аурелиана.
Нина приходила и ко мне, восхищалась моими картинами; мы - старые товарищи по студии.
Мы все любим Нину.
***РОЖЕ
Мы сели на поезд на Фонтенбло, и тут же на вокзале потеряли из виду нашего кузена; с нами - две подруги Клод, сопровождающие детей в лагерь отдыха, и один ее друг, едущий на каникулы в Море; дети мокнут под дождем. Клод прячет свой греческий профиль под намокшим платком. Пора обедать, я достаю пиццу, бутылку кьянти и рассказываю Клод о своем детстве. Потом замок, кессонные потолки, лебеди в пруду, утки в канале, Клод смахивает со лба непокорную прядь: это ее характерный жест. Ее башмаки вязнут в грязи аллей; своей старенькой английской камерой я снимаю легкое порхание ее волос и окружающей листвы.
Мое сердце раскачивается на качелях: неряха Клод.
Он смотрел на дождь сквозь стекло автомобиля.
Как он вернется этим вечером? Пешком или верхом на Фламандце?
Как она его встретит? Она приглашала его, но с дочками.
К ее счастью примешивалась толика страха; он боялся показаться смешным. Его руки без его ведома поднимались к груди, изображали ласковые прикосновения, но тут же опускались, точно отвергая. Его взгляд сосредотачивался на затылке соседки, находя в нем недопустимые несовершенства.
Автобус мчал вдоль озера, капли дождя стучали по днищам лодок, он вспоминал лицо Нины, множество лиц минувшей зимы. За несколько минут между поворотами скользкой от ливня дороги его воображение представило ему все их встречи в последнем триместре, ее светящееся лицо в его ладонях и воображаемую поездку к морю.
Он прижался лицом к холодному стеклу, озеро застыло у подножия старой одинокой сосны.
Он шел между домами и стройплощадками и не мог найти улицу Котавьоля; дождь струйками стекал по его плечам; ему пришлось искать всю ночь.
***РОЖЕ
Это был скверный домишко, желто-грязный, как вокзал, но большая круглая лужайка перед фасадом, открывающаяся с дальнего подхода, а также гигантские ели и каштаны скрывали его непропорциональные очертания.
Я замечтался, меня подтолкнул мальчик в педальном автомобильчике; в момент, когда сталь бампера соприкоснулась с кожей моего сапога, я заметил ее на желтом перроне; махая мне рукой, она медленно спускалась по ступеням в черном кожаном жакете, накинутом на плечи.
Я желал ее еще сильнее, чем в Париже.
Она не заметила меня с перрона, я подумал, что встал слишком далеко, но она уже бежала ко мне через лужайку, поддерживая двумя руками воротник куртки; мальчик на своей машинке въехал за ограду и исчез в тумане.
Она подбежала, протянула мне мокрые от дождя руки, я сразу ощутил их волнующую свежесть.
- Так мило, что ты приехал, сказала она, запыхаясь; мы пошли по раскисшей дорожке аллеи; она постоянно смахивала со лба надоедливо липнущую челку.
- Я знаю, ты мне звонил…
Дождь, волнение, одышка глушили мои слова.
Стоя в вестибюле, под лампой, она принялась стаскивать с меня пальто, ее пальцы скользнули по моим плечам; плитки пола, покрытые грязью, хранящие отметины следов, виднелись где-то далеко внизу, среди ковриков и картонок.
Мадам, вся круглая, как яблочко, с глазами, точно мирабели, появилась из глубины замка и, извиняясь, протянула мне кончик пальца.
- Не могу пожать вам руку, мсье, я топила печь.
По лестнице медленно спустилась толстая смуглая девица:
- Моя сестра Беатриса.
Ее длинные черные волосы были стянуты голубой лентой.
- Так или иначе, я приму вас, мсье.
Нина отвела меня в столовую, я выпил большой бокал гранатового сока, Нина, сидя на углу стола и болтая голыми ногами, смотрела, как я пью.
Она была в черном платье из ателье; из-за дождя стемнело очень рано.
Комната Нины, картины, диски, раковины, запах вербены.
- Что ты делала на каникулах?
- Гуляла.
- Я рисовал.
- Покажи, что ты сделал.
- Я даже написал несколько стихотворений.
Мы замолчали, я хожу по комнате, она откинулась на кровать, я боюсь смотреть в ее сторону, поворачиваю глаза к окну или к картине.
- Как ты доехал? Садись на кровать.
- Автобусом.
- Из Брамара? Ты очень мил, останься сегодня ночевать.
- Не знаю. Я хотел бы прогуляться вечерком домой.
- С ума сошел! В такой дождь!
- Ты знаешь, я люблю ходить пешком.
- Смотри-ка, ты сменил очки! Эти тебе очень идут! - Она поднялась и села на краешек кровати.
- Настал час молитвы! - кричит мадам.
Входит парнишка в автомобильных крагах.
- Это Мишель, он тоже рисует.
Мальчик протягивает мне руку, влажную от дождя и смазки.
Сквозь открытую дверь я вижу Беатрис, улыбающуюся мне меж двух створок тени.
***НИНА
На службе, в маленькой церкви, священник умывает руки маленьким певчим; запах воды смешивается с запахом ладана; он, такой нескладный, стоит, выпрямившись рядом со мной, громко дышит и говорит мне на ухо; стоя за нами, на нас пялится чета Б.; ой, я сейчас рассмеюсь. Он нарочно подставляет голову под исходящие из витража лучи, и вот его лоб и щеки окрашиваются желтым, зеленым, красным и синим. Потом он выпрямляет голову, снова принимает сосредоточенный вид, надувает губы и морщит лоб. Я люблю его таким, чудной парень!
Дети на возвышении задвигались, книги захлопали, стулья заскрипели.
Этой ночью мы долго гуляли, он говорил без умолку, потом прильнул ко мне и обнял меня за плечи, прижал к себе, он меня любит… а может, не любит, мы останемся друзьями, он там скучает, он придет, у меня красивая фигура, мы знакомы, я - подружка Аурелиана…
Он хочет обрести здесь Париж и… и Аурелиана.
На бульваре - музыка, музыка… мы просто друзья.
Еще не остывшая от своей мечты, она сжала ладонь Роже, они медленно вышли из церкви.
Дождь перестал.
- Подождем конца службы у портика, я хочу показать тебе деревню.
***НИНА
Он всегда смотрит на меня с улыбкой, внешне он внимательно меня слушает, но он не принимает меня всерьез, или он знает о том, что происходит между мной и Аурелианом.
Нет, он не может этого знать, Аурелиан ему не скажет, тогда отчего эта улыбка? Почему он не возьмет меня за руку, не обнимет за плечи? Теперь это было бы так просто.
Он молчит, рассеяно выслушивая едкие характеристики, которые она дает обитателям окрестных домов, он все молчит, лишь улыбается.
В ответ, надев доспехи холодности и вооружившись целомудрием, она ускоряет шаг.
Знакомый мальчик окликает ее, осыпает расспросами, берет под руку, отдаляет от Роже.
Мальчик заговорил об одной подружке Роже, которую он встретил на маскараде, он влюблен в нее, он расспрашивает о ней Роже.
Теперь Нина терпит крушение, она плетется за мальчиками, как утопленница.