Я кивнула, глядя на его руку, все еще держащую меня выше локтя, с мозолями от многолетних тренировок с мячом.
- Куда ты попадешь? Эти… Тоннели придут за тобой. Куда они тебя заберут?
- После Подпитки Потерянных используют как материал для Нижнего мира. Они питают его энергией. Коул называет это батарейками. Маленькие частицы огромного генератора. - Когда это прозвучало вслух, у меня мурашки побежали по коже.
Голос Джека стал еще мягче.
- Почему ты не сказала мне?
- Я знаю, что ты не поверишь, но я думала, что так лучше для тебя. У тебя все было хорошо, пока я не пришла обратно. Я думала, ты сможешь снова вернуться к тому, что было. Ты все еще можешь.
- Не говори так, Бекс. Нам надо еще кое-что выяснить.
- Я знаю. Но даже если так, я понимаю, что тебе было бы легче, если бы я не вернулась. Может быть, ты и Юлес…
Он крепче сжал мою руку, а когда заговорил, голос его дрожал:
- Бекс. Когда ты ушла, я был совершенно разбит. Юлес собрала меня по кусочкам, и я всегда буду любить ее за это. Но если бы я был с ней, это было бы неправильно, - он поморщился. - Она сама мне это сказала, прямо перед тем как я уехал с Уиллом. Она знала. - Джек убрал волосы с моих глаз и лба.
- Что она знала? - Я едва слышала собственный голос.
- Это всегда была ты, Бекс. Ничто не может этого изменить, и неважно, сколько времени прошло, - он опустил глаза. - И неважно, чувствуешь ты то же самое или нет. Ты ведь это знаешь?
Я медленно покачала головой, отчаянно желая поверить ему и понимая, что не могу.
- Как ты можешь этого не видеть? Все видят. - Рука его скользнула вниз к моим пальцам, он держал их, перебирал. Смотрел на них. - Помнишь девятый класс? Как Бозман пригласил тебя на весеннюю дискотеку?
Бозман. Он был на два года старше меня. Играл нападающим. Его звали Захарий, но никто его не называл так с третьего класса. Я удивилась, что он вообще знает мое имя, не говоря уже о том, чтобы пригласить меня на танцы.
- Конечно, помню. Ты ходил со мной, чтобы ответить ему.
Мы позвонили в дверь Бозмана, оставили двухлитровую бутылку колы и записку "Я пойду с тобой на танцы" или что-то вроде того. У Бозмана была репутация любителя распустить руки, но со мной он даже не пытался ничего такого делать. Он вообще едва ли прикоснулся ко мне, даже во время танцев. И никогда больше никуда меня не приглашал. И даже не говорил со мной. Это было ужасно странно.
- Да, так вот, я не говорил тебе, но Бозман на самом деле спрашивал у меня разрешения.
- Почему?
- Потому что всем было очевидно, что я чувствую к тебе. И потом в ту ночь, после колы на крыльце… я отвез тебя домой и заехал к Бозману. - Щеки его порозовели, и он опустил глаза.
- И?
- Ну, скажем так, я отменил свое разрешение. Я не ожидал, что для меня это будет так неприятно. - Он встретился со мной взглядом.
Я могла только вообразить, что было тогда сказано между Джеком и нападающим вдвое больше него.
- Не злись, - попросил Джек. Будто я могла злиться после всего, через что мы прошли. - Я… Я тебе это говорю, потому что ты должна знать: это всегда была только ты. И всегда будешь ты.
Тогда я поняла разницу между тем, что у меня было с Джеком, и тем, что у меня закрутилось с Коулом. Джек был настоящий. Коул же был как наркотик, весь искусственный, поддельный. Мое вынужденное ответное чувство к нему в Нижнем мире было вызвано некой силой, которой вообще не должно быть.
Джек был настоящий. Осязаемый.
- Теперь ты понимаешь, Бекс? - Джек намотал длинную прядь моих волос на палец, и мы молча смотрели, как она раскручивается, проходя между его пальцами.
- И ничего не изменилось?
Он усмехнулся.
- Все мои воспоминания - это каштановые войны, игра в покер, ночные прогулки и Рождественские балы… И это все ты. Это всегда была только ты. Я люблю тебя. - Казалось, последняя фраза сорвалась с его губ непреднамеренно, он закрыл глаза и обхватил голову руками, будто от внезапного приступа головной боли. - Не надо было мне этого говорить вслух.
Я видела, как он смущен, и мне хотелось обнять его, и прижаться к нему, и защитить от всего, что надвигалось на нас.
Вместо этого я взяла его руку. Поднесла к губам. И поцеловала.
Он поднял голову и вздрогнул.
- Не надо этого делать, - сказал он, хотя и не отнял руки.
- Почему?
- Потому что… будет только хуже… Если ты не чувствуешь…
Голос его прервался, когда я снова поцеловала его руку и замерла, касаясь губами его пальцев. Он судорожно вздохнул, волосы упали ему на глаза. Он посмотрел на мои губы.
- Что, если?..
Я закусила нижнюю губу.
- Что?
- Что, если нам снова?.. - Он улыбнулся и сказал: - Ты украдешь мою душу?
- Э-э-э… на самом деле это не твоя душа…
Я не могла закончить фразу. Его губы коснулись моих, и я ощутила вихрь изменчивых эмоций, хотя и не такой сильный, как в прошлый раз. Пустота внутри меня практически заполнилась. Тени были правы. Шесть месяцев достаточно для восстановления.
Не отрывая своих губ от моих, он сказал:
- Все хорошо?
Хорошо, что я не собиралась больше опустошать его. Плохо, что мои собственные эмоции были уже на пределе. Мы касались друг друга только губами. К счастью, в остальном между нами было какое-то пространство.
Джек принял мое молчание за согласие. Губы наши соединялись, осторожно и спокойно.
Но он не собирался задерживаться в таком положении. Он сильнее прижался ко мне губами. Я задрожала, а он обнял меня и притянул к себе, так что и тела наши теперь соприкасались.
Он немного отстранился. Я чувствовала его дыхание на своих губах.
- Что такое? - спросила я.
- Я видел тебя во сне каждую ночь. - Он снова коснулся губами моих губ. - Это было как наяву. А когда просыпался утром, ты будто снова исчезала по-настоящему. Будто бросала меня вновь и вновь.
Я опустила подбородок и спрятала лицо у него на груди.
- Прости меня.
Он вздохнул и сильнее обнял меня.
- И легче не становилось. Но эти сны, - я почувствовала, как он качает головой, - я будто физически чувствовал твое присутствие. Это было как будто наяву. Каждую ночь ты была со мной в моей комнате. Совсем по-настоящему.
Я откинула голову, чтобы видеть его лицо, и впервые поняла, как ему было тяжело. Я целовала его подбородок, его щеки и его губы.
- Прости, - снова сказала я.
Он покачал головой.
- Ты не виновата в том, что я видел тебя во сне, Бекс. Просто интересно, было ли все это таким настоящим, как казалось.
- Я не знаю, - ответила я. Но я рассказала ему о том, что прочла в книге об Орфее и Эвридике, и о моем предположении, что именно связь с Орфеем спасла ее. Когда я закончила, я спросила, что Джек об этом думает.
- Наверное, это похоже на правду, - вид у него был задумчивый. - Мне снилось, что ты где-то в темноте и ничего не видишь.
Я подумала о пещере, о нише и о тенях, которые оплели нас и заслонили свет.
- Я не знаю. Я не помню многого. - Но кое-что я помнила. Я действительно не могла видеть. Пребывание в Нижнем мире оставило шрамы в моем сознании, и когда Джек заговорил о темноте, они начали немного саднить.
Джек коснулся лбом моего лба, носом моего носа и грустно улыбнулся, и это было так прекрасно, что я почти забыла то, что внезапно всплыло сейчас в памяти. Почти.
В прошлом году
Подпитка… забвение.
После того как я решила уйти с Коулом, все происходило очень быстро. Несколько дней я скрывалась в его комнате, и каждый раз, когда я собиралась с духом, чтобы изменить свое решение, Коул снимал верхний слой моей энергии, избавляя меня от сомнений и боли, и плохие предчувствия, колебания исчезали.
Вскоре остальные бессмертные начали удаляться в Нижний мир со своими Потерянными, и мы с Коулом остались одни. Коул объяснил это тем, что ему нужно время, чтобы подготовиться к нашему пути, так как он заранее не планировал брать с собой меня и поэтому мы должны задержаться на пару дней. Я так и не спросила его, о какой именно подготовке он говорил.
Тогда я отвергала все объяснения. Я была в комнате забвения, и если бы Нижний мир оказался чем-то подобным, я хотела бы остаться там навсегда. Коул помог мне снять куртку, под которой была черная майка, взял меня за руку и, кажется, спросил:
- Готова?
Я не знаю, ответила ли я что-нибудь, но он потянул меня вниз за руку.
Внутри кокона.
Мой век в Нижнем мире начался как в тумане. Середина же полностью исчезла.
Сначала вокруг нас было огромное пространство, подобное подземной пещере. В каменных стенах виднелись сотни, может быть, тысячи крошечных углублений. Стены уходили вверх и скрывались во мгле.
Я сделала вдох, думая, что воздух будет спертым и затхлым, как в пещерах Тимпаногос недалеко от Парк-Сити, но вместо этого не почувствовала вообще никакого запаха.
Размер пещеры ошеломил меня, и я помню, что удивлялась возникшему чувству клаустрофобии в таком огромном пространстве. Как будто тьма сама была некой физической сущностью. И как только эта мысль пронеслась у меня в сознании, я увидела, что тени на стенах начали колебаться и покачиваться, будто где-то недалеко мерцало пламя свечи. Но свечи не было. На самом деле там вообще не было видимых источников света. Я приблизилась к ним и посмотрела на них, и тогда тени отделились от стен. Они окружили меня, обвили мою спину и повели меня, пока я не оказалась перед Коулом.