- Я говорила тебе, Никки. Ты не слушала. Никто меня не слушает. - Ее руки снова затряслись, но на этот раз я не чувствовала, что могу успокоить ее.
Я вспомнила тот день, когда впервые увидела Мэри - когда она бросила тарелку на пол.
- Вам семнадцать. Как и мне.
Ее взгляд на секунду просветлел, когда я сумела все понять.
- Вы были там, на Подпитке, в одно время со мной, - сказала я. Моего возраста. Из Парк-Сити. Могла ли это быть та самая девушка, что впервые привела меня к Коулу? - Вы Мередит.
Лицо ее померкло, она снова начала раскачиваться и стонать.
- Не произноси это имя. Мередит больше нет. Посмотри на меня. Хрупкие кости. Кожа, как бумага. Я не знаю, кто и где я. Мередит не выжила. В отличие от тебя.
Я положила руку ей на спину, чтобы успокоить ее, но она отшатнулась к стене, будто я ее ударила.
- Оставь меня в покое! - закричала она. Теперь уже все в автобусе, включая водителя, посмотрели на нас.
- Что там происходит сзади? - спросил водитель по громкой связи.
Джек ответил:
- Все нормально. Мы выходим на следующей остановке.
Стенания Мэри становились все громче, так что мы с Джеком пошли к заднему выходу, чтобы показать, что не собираемся больше причинять ей боль.
Когда автобус остановился и двери открылись, я в последний раз взглянула на Мэри. Выражение ее лица было неожиданно мирным, и когда мы уже выходили, она вдруг крикнула:
- Помни об Орфее, Джек! Он был сильным!
Через открытую дверь она бросила мне какой-то предмет, который я автоматически поймала. Дверь закрылась, и автобус поехал дальше.
Я посмотрела на предмет. Это был ее серебряный браслет.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Сейчас
На улице. Остался один месяц.
Я показала браслет Джеку.
- Он был на ней, когда она приходила в столовую. Она сказала, что это фамильная драгоценность или что-то в этом роде.
Он потрогал браслет, лежащий у меня на ладони, перевернул его несколько раз и растерянно покачал головой.
- Я не понял. Это была Мередит Дженкинс?
Я пожала плечами.
- Как это возможно? Она старая. И сумасшедшая. Я думал, Мередит уехала со своим отцом.
Джек ничего не знал о том, что Мередит стала Потерянной Максвелла. Историю о переезде, вероятно, придумала ее мать, чтобы объяснить ее исчезновение. Я рассказала Джеку.
- Кажется, я понимаю, что имел в виду Коул, когда говорил, что я выжила, как никто прежде. - Автобус взобрался на холм и повернул направо. - Бедная Мередит.
Я сунула браслет в карман куртки. Я вообще не была уверена, что Мэри-Мередит собиралась мне его отдавать. Она так оберегала его в столовой.
- Они все становятся такими? - сказал Джек. - Все Потерянные?
- Все, кто не выживает.
- Почему ты не стала такой?
Я медленно покачала головой.
- В этом-то и вопрос.
- Вот почему ты нужна Коулу, - сказал Джек. Я не ответила, но в голове у меня вертелась та же мысль. - Мэри что-то сказала о том, что у тебя есть якорь.
Ах да. Я не обратила на это особого внимания, потому что думала тогда, что это бредни слабоумной старухи.
- Я не знаю, что это значит.
Я подумала обо всех вещах, которые не могла объяснить. Обо всех вопросах без ответа. И меня бросило в дрожь.
Джек крепко прижал меня к себе.
- Все хорошо, Бекс. Мы все выясним. Начнем с истории Орфея.
- Я знаю этот миф.
Автобус увез нас мили за две от того места, где мы сели, и теперь мы шли обратно. По дороге я рассказывала Джеку об Орфее и Эвридике.
В моей машине. На парковке.
Мы вернулись на парковку у бесплатной столовой и, сидя в моей машине, пытались как-то осмыслить произошедшее.
Я рассказала Джеку ту же историю об Орфее, которую поведала мне миссис Стоун. Как Орфей спас Эвридику, но в итоге ее все равно поглотила Преисподняя.
- Но иногда мифы ошибаются.
- Значит, эта Эвридика попала в подземное царство, а Орфей пошел туда за ней и освободил ее? Что это может значить?
Я попыталась разобраться в этой истории. Как и я, Эвридика отправилась в Нижний мир. Как и я, она не постарела. Может быть, ее бессмертный тоже хотел, чтобы она отправилась к царскому двору, но она выбрала Тоннели. И ее поглотила тьма. Может быть, Мэри сказала, что Орфей был сильным, потому что он смог отпустить ее в Тоннели вместо того, чтобы смотреть, как она сама превращается в бессмертную.
Ничего из этого я Джеку не рассказала. Я не могла. Пока. Он ведь все еще не знал, что Тоннели придут за мной.
Тут вдруг у Джека зазвонил телефон. Он взглянул на экран.
- Уилл.
Он хотел убрать телефон обратно в карман, но я остановила его.
- Иди. Может быть, ты ему нужен.
Джек нажал кнопку, включающую автоответчик, и взял мою голову в свои руки.
- У нас есть план, Бекс. У нас есть время. Мы проведем исследование, узнаем все об Орфее и дочерях Персефоны и придем сюда в следующую субботу. И мы будем знать, какие вопросы задавать Мэри.
Я кивнула. Теперь было самое время сказать Джеку о том, что означает отметина на моем плече. Мы смотрели друг другу в лицо, и нужный момент повис в воздухе в ожидании того, что я скажу Джеку правду, но я этого не сделала. Джек отправился к своей машине, и я сказала себе, что подходящий момент будет и в следующий раз, когда я его увижу.
Но, глядя, как он уезжает на машине, все еще помятой спереди после столкновения, я поняла, что подходящих моментов больше не будет. Когда Джек узнает правду, будет слишком поздно.
Джек зашел ко мне ночью, чтобы мы могли вместе поискать информацию о дочерях Персефоны. Мы не знали, с чего начать, и просто полезли в Гугл. Поиск выдал два результата. Первым была кантри-группа с таким названием. Две немолодые женщины явно прекрасно себя чувствовали в рабочей одежде и держали в зубах соломинки. Читая дальше, мы обнаружили, что их мать на самом деле звали Персефоной. На их сайте вообще не было упоминания о мифе. Это был тупик.
Второй результат казался более обнадеживающим. Но только на первый взгляд. Это был скан статьи об исчезновении газетного репортера в 1982 году. В статье не упоминались дочери Персефоны до предпоследнего абзаца, где главный редактор сообщал, что пропавший репортер работал над изучением культов, один из которых назывался культом дочерей Персефоны.
- Как ты думаешь, что это значит? - спросила я Джека.
Он пожал плечами.
- Если нашлась всего одна статья, это может иметь отношение к настоящим дочерям Персефоны. Значит, они хорошо заметают следы.
- Ты думаешь, исчезновение репортера может быть как-то связано с… - я замолчала, обдумывая эту возможность.
Я напечатала в строке поиска имя репортера и название города, но других статей не обнаружилось.
Джек сжал губы, так что получилось что-то вроде усмешки.
- От Коула и от таких, как он, всего можно ожидать.
Мы также попытались узнать какие-то подробности мифа об Орфее, но дальнейшие поиски выявили лишь незначительно различающиеся варианты той истории, что рассказала мне миссис Стоун несколько месяцев назад. Если там что-то и было, мы этого не заметили. Может быть, надо было найти Мэри. Попробовать узнать у нее что-нибудь еще.
Прошло несколько дней, и однажды в школе ко мне подошла Юлес. Мы не говорили с ней с того дня, когда вместе разносили предвыборные листовки.
- Привет, - сказала я.
Она улыбнулась, но улыбка получилась довольно жалкой.
- Хочешь пойти в "Луч" выпить кофе? Или ты все еще ходишь после уроков к миссис Стоун?
- Нет. Я почти все наверстала. Я могу пойти.
Она вздохнула с облегчением.
- Отлично. Поехали на моей.
Мы отправились в кафе "Луч" на Мейн-стрит. По пути почти не разговаривали. Когда мы пришли, несколько столиков были заняты школьниками, и в воздухе витал аромат кофе, французских тостов и яичницы. "Луч" славился своими французскими тостами, толстыми, как кирпичи, и подававшимися вместо пирожных к кофе.
Мы с Юлес уселись на стулья у стойки и заказали латте. Когда официантка ушла, Юлес повернулась ко мне и сказала:
- Мне жаль, что все так изменилось. В тот день с листовками… Это было больно.
Я не знала, что сказать.
- Мне не хватает подруги, - сказала она. - Не хватает разговоров с тобой о чем угодно и уверенности, что ты сохранишь любую тайну. У меня этого больше нет. Я не могу говорить с мамой - ты ее помнишь, она никогда ничего не понимала. А говорить с парнем - это совсем не то же, что говорить с девушкой.
Я улыбнулась.
- Мне тоже этого не хватает, - сказала я.
Официантка вернулась с горячим латте, и все остальное время мы просто разговаривали. Не о Джеке, не о том, где я была, а просто о школе, и постепенно втягивались в обычную болтовню на повседневные темы.
Мне ужасно понравилось. Болтать со старой подругой, потягивать кофе и забыть обо всем.
Хотя бы ненадолго.
Юлес подбросила меня на своей машине до школьной стоянки, я помахала ей на прощание и послала воздушный поцелуй. За этим кофе мы ничего не решили, но дело было и не в решении проблемы, наверное.
Когда я вернулась домой, папа читал газету на кухне. Похоже было, что он только что несколько раз провел руками по волосам.
- Все нормально, пап? - Я подошла к холодильнику и достала сок.
Он недовольно крякнул.
- По-видимому, я недостаточно крут для курортного города. - Он покачал головой и продолжил чтение газеты.