- Все в собственных требованиях, как в иголках. Кололи друг друга. Короче, я шёл пешком. И вдруг, все краски стёрлись, растворились - и вот - вокруг оно, одиночество. Настоящее. Реальное. Я получил то, к чему стремился. Не знаю, сколько времени я метался, как тигр в клетке. Пытался выйти, порой шёл до изнеможения, падал, забывался во сне, просыпался, брёл снова. Ты не представляешь, как это было страшно. Хотелось увидеть что-то, кроме этого песка и неба. В психологии это называется сенсорной депривацией. Ни звуков, ни красок, ничего живого. Через какое-то время у меня начались галлюцинации - я стал слышать звуки, видеть невероятные картины. Потом собрался. Стало легче.
- Как?
- Я стал молиться. Сначала своими словами. А потом вспомнил ОТЧЕ НАШ, бабушка в детстве научила. Шептал, шептал. Всё отступило. Я собрался и стал думать.
- А когда ты понял, что твоё воображение может дать тебе всё, что ты хочешь?
- Не сразу, слава Богу. И это хорошо. Моя память стала подбрасывать мне удивительные факты. Вот так, бредя по песку, я вдруг вспомнил Каина, убившего брата. Помнишь? Первая кровь, пролившаяся на земле? Каин точно так бежал от людей.
- Но ты никого не убил? Зачем эти сравнения?
- Я не знаю, не знаю. Просто так жить больше не смогу, это тупик. Я попытался найти ответ в психологии. И там - чушь. Про Фрейда ты знаешь. Америка, практичная красотка с гуинпленовой фарфоровой улыбкой исповедует психологию дрессировщика Дурова "стимул-реакция", назвав это течение бихевиоризмом. Где там душа? Нет, одни внутренние органы.
- Ну, напрасно ты так. Ты всё утрируешь, выдёргиваешь сплошной негатив.
- Ну, а ты? Чему хорошему научила тебя твоя биология? То, что мы от обезьян? То, что мы - часть пищевой цепочки?
- Да, именно так!
- Завыть с тоски. Я не верю, что я от обезьяны. Хотя, иногда верю, конечно. Бывает. Но если бы поверил - оскотинился бы окончательно, вот в чем вопрос.
- И в эволюцию не веришь?
- И в эволюцию не верю. Бред чистой воды, чушь. Да вы и сами не верите! Просто, если теория Дарвина рухнет, вы рухнете вместе с ней.
- О чём ты? Какая чушь? Миллионы доказательств эволюции.
- Один жираф вдребезги разбивает вашего Дарвина своей шеей. Если бы он эволюционировал постепенно, взращивая свою шею по сантиметру в год, никогда бы он не стал жирафом - уникальным, невероятно красиво продуманным существом с дополнительными клапанами, помогающему сердцу качать кровь в его мозг. И заметь - ни инфарктов, ни кислородного голодания у него нет.
Марк замер, внимательно посмотрел на Леру. Она смотрела куда-то в сторону, накручивая на палец прядку волос.
- Аллё! Ты меня слышишь? - щёлкнул пальцами.
- Слышу. - подняла глаза.
- Послушай, я произвожу впечатление сумасшедшего?
- Если честно, да. Я так подумала сразу.
- Почему?
- Ну, эти сверхценные идеи. Глобальные мысли на фоне разорванных джинсов. Босые ноги. Ну, кто ты? Не знаю.
- Я и сам так иногда думаю. Только вот, почему думать не так, как все - это обязательно сумасшествие.
- Ты хочешь сказать, все неправы?
- Коллективизм - способность жертвовать личными целями при неспособности их достигать.
- А какая у тебя цель?
- Сейчас - простая. Я тебе спою. - Марк ушел в палатку и вернулся с гитарой.
- Ого! Мне здесь нравится.
Марк тронул струны, они откликнулись, зазвучали. Потом он запел. Голос его, глуховатый, с хрипотцой стучал по песку, по прозрачному воздуху, и даже по далёкой сиреневой горе.
Опустошённые тщетной надеждой,
Мы - просто пленники собственных грёз,
Света лишённые, в Боге невежды,
Мчимся среди остывающих звёзд
С утра - привычная гонка по кругу,
Дела, заботы, которых не счесть
Игра, где мы потеряли друг друга,
Скажи, зачем нужна благая весть?
Крылья - сброшены на землю,
Мы больше никогда не полетим на свет!
И в этой позабытой Господом Вселенной
Не надо звать любовь - её здесь больше нет!
Мы были нищими, мы были святы,
Небо лучилось от нашей любви
Но, искушением мира объяты -
Мы стали просто чужими людьми:
Опустошённые тщетной надеждой,
Мы - просто пленники собственных грёз
Света лишённые, в Боге невежды,
Мчимся среди остывающих звезд.
- Это чьи слова?
- Сергей Трофимов.
- Здорово. Почему я не слышала?
- Все просто. В уши льётся разное. Чтобы слушать такое, надо, как минимум проявить СВОЮ инициативу. Это я о коллективном сознании.
- Свою…
- А какую музыку слушаешь ты?
- Блюз голодного желудка. Я - примитивная часть пищевой цепочки. Ты забыл? Давай представим что-нибудь съедобное?
- Что тебе представить?
- А что ты можешь представить по-настоящему. Ты ведь наверняка, не умеешь готовить?
- Яичницу-глазунью, хлеб.
- О! Ладно. Я в гостях, съем, что дадут.
Марк сел на корточки, зажмурился. На песке появился костерок. Он внимательно смотрел на пламя, замерев.
- Эй! Представляй скорее! На огонь можно смотреть бесконечно, я знаю.
Марк шутливо щёлкнул пальцами - появилась сковородка с яичницей, две вилки, хлеб на пластиковой тарелке.
- Нет! Так не пойдёт. Типично мужское представление.
Лера зажмурилась, подражая. Перед ними появился пластиковый столик, ещё один стул для Марка, два прибора, салфетки. Хлопнула в ладоши, как заправский фокусник - появились две тарелки с яичницей, две чашки дымящегося кофе, бутерброды.
Наклонилась, подняла сковородку Марка, поставила на стол.
- Добавка. Приятного аппетита!
- У женщины - весь мир - кухня.
- Ты хочешь сказать, ты ел по-другому?
- Перекусывал на песке. Бутерброды, чай. Даже представить не мог, что можно так, за столом с приборами. Да мне не хотелось, если честно. И потом, если мне непонятно, откуда, я - против.
- Все просто. Манна небесная. Только вариант чуть модифицированный. Ешь, остынет.
Ели молча. Лера медленно, Марк быстро.
- Не спеши, пережёвывай тщательно. Насыщение приходит позже.
- Я не думал о еде. Вот еще одна функция женщины - внушать мужчине мысль о том, что он голоден, а она обязательно накормит.
- Значит, не было бы женщин - и еды не надо было бы человечеству?
- Самую малость. Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно.
- Лера я, а не Марфа. Так и остались бы в прошлом.
- Женщина - двигатель прогресса?
- Если хочешь - да.
- Регресса, скорее. Не женщина, а её неуёмные потребности в удобствах. Миллионы лет растили детей без памперсов, обогревателей, искусственных смесей.
- Женщина виновата? - Лера от возмущения поперхнулась кусочком хлеба, закашлялась - слезы из глаз - Конечно. Воевали бы вы поменьше, бросали нас. Не замещали бы мы ваше отсутствие всякими ноу хау.
- Ноу хау? Эка тебя понесло! - Рассмеялся.
- Не смешно! Грустно! Вот ты про Каина. А всё началось с Адама. Почему Ева была одна возле дерева Добра и Зла? Где был Адам? Где? Спал в райских кущах?
- Одна? Тогда, в райском саду?
- Она была одна, это факт. Где был Адам? Женщина не может одна. Тут же змей-искушение.
- С ней был Бог, всегда! И мир - ей подаренный. И мужчина. Только позови. Её, кровь и плоть. Ей этого было мало. Пусть так. Искушение. Человек слаб, тем более, женщина. Допускаю. Только почему не покаялась? Мужа в сообщники. Враньё. Как нашкодившие дети. Представляешь, изгнанные из рая. Что они потеряли? Как жили? О чем плакали?
- Как мы!
Марк, на секунду замерев, положил вилку и нож на пустую тарелку:
- Кто?
- Они
- Как мы?
- Как мы.
Девушка засмеялась.
- Что ты хочешь сказать? Нас выгнали из рая цивилизации?
- По сути всё верно, кроме того, что цивилизация - это рай.
- Нас выгнали из ада цивилизации?! Ну, тогда рай - это здесь!
- Рай? Что для тебя рай?
- Не знаю, не думал никогда.
- А ты подумай! О чём ты мечтаешь?
- Выбраться отсюда.
- А раньше?
- Ну, как любой уважающий себя мужик - о машине.
- Ну и представь.
- И это будет рай?
- Ну, вряд ли! Продукции рук человеческих там точно не было. Ну, если проекция рая в нашем измененном сознании. Почему не Ламборджини? - Лера зажмурилась, хлопнула в ладоши.
На песке возник ярко-красный автомобиль, новенький, сияющий яркой перламутровой краской.
- А нельзя не красный? Что за МЧС? Он хоть на ходу?
- Почему нет? Садись.
Марк осторожно приблизился к автомобилю, открыл дверцу, сел за руль. Лера плюхнулась рядом.
- Супер! Заводи!