ГЛАВА 10
"Что никогда не перестает меня изумлять, так это способность людей к самообману, когда речь идет об их собственных интересах. Своекорыстие слепо".
Из дневника Алана Кристофферсона
Я звонил Кайлу раз двадцать, пока он не соизволил ответить на звонок.
- Это ты, Алан? - бодро спросил он, хотя я уловил в его голосе беспокойство.
- Что ты сделал?
- И что же я сделал?
- Украл мое агентство.
Я звонил ему из пустого холла. До сих пор я сидел на диване, но теперь вскочил и стал расхаживать взад-вперед.
- Это неправда, дружище. "Мэджик" по-прежнему твой. Я лишь последовал твоему примеру и открыл собственное дело.
- С моими клиентами?
- Нет, со своими клиентами. Не забывай, кто их привлек.
- Но ты сделал это, работая у меня. Использовал мое имя, мои деньги, мое агентство и мои творческие идеи.
Я старался говорить спокойно.
- Спорный вопрос. Я был твоим партнером, значит, я тратил и свое время. Ты говоришь о своих творческих идеях. А про идеи Ральфа и Кори ты забыл? Но теперь это уже неважно. Клиенты сами решают, с кем им иметь дело. Они предпочли выбрать меня. Ты их бросил. Я собрал валявшиеся куски. Разве ты можешь винить их за это?
- Я виню не их, а тебя. Помнится, ты обещал меня прикрывать.
- Я выполнил обещание. Позаботился о клиентах, когда тебе было вообще не до кого.
- Как бы ты сейчас ни юлил, Кайл, ты все равно мерзавец. Да, мне действительно было не до кого, потому что с моей женой случилась страшная беда. А ты воспользовался этим и нанес мне удар в спину. Для таких, как ты, в аду есть особые места.
- Только не надо мне читать морали, приятель. Это честный бизнес. Ни я, ни мои клиенты не хотят стоять на месте.
- Я еще разберусь с тобой, Кайл! И с этим предателем Ральфом тоже! Вы так просто не отделаетесь.
Видимо, он опешил, но ненадолго.
- Что ж, желаю удачи, - произнес Кайл.
А ведь Маккейл раскусила его с самого начала!
Я мучительно раздумывал над тем, следует ли говорить ей о случившемся, и решил подождать, пока не узнаю, насколько плохи дела моей компании. Но, как и тогда, она почуяла неладное.
- Ты все-таки дозвонился до Кайла? - спросила жена.
- Да, - кивнул я, опускаясь на стул возле ее койки.
- И что?
Боже, какой беспомощной и уязвимой показалась она мне сейчас! Не добивать же ее жуткой правдой.
- Обычные проблемы. Узкие места, предельные сроки. В понедельник мне выходить на работу.
Я погладил ее руку. Маккейл с грустью смотрела на меня.
- Конечно, тебе пора возвращаться к работе. Сколько времени я у тебя отняла.
- Ты не отняла ничего, что бы не принадлежало тебе.
Слабая улыбка тронула ее губы.
- Ну и как там Кайл? Справляется?
- Занят по горло, - произнес я, стараясь скрыть гнев.
- Досталось ему. Надо же, как я была неправа в своих суждениях.
Маккейл по-детски закатила глаза, будто не могла поверить в собственную глупость.
- Да. Он оказался невероятным…
Докончить фразу у меня не было сил.
- Ты согласен, что в этом году он заслужил большой рождественский бонус?
Этого выдержать я уже не мог.
- Прости, мне надо в туалет.
Я вышел в туалет, заперся там и пинал пластмассовое мусорное ведро до тех пор, пока оно не раскололось.
ГЛАВА 11
"Сегодня Маккейл вернулась домой. Каким бы радостным для меня ни было ее возвращение, я отчетливо понимаю: наша жизнь никогда уже не станет прежней. Но могло быть и хуже; я мог вернуться домой один".
Из дневника Алана Кристофферсона
Мой прежний мир лежал в руинах, однако день возвращения Маккейл домой для меня был сродни рождественскому празднику. Во всяком случае, пока я не уложил ее спать. Тогда меня обступила реальность. Я прослушал записи с автоответчика. Звонков было около сотни. Малую их часть составляли слова ободрения и утешения. Большинство звонков касалось просроченных выплат. Я взял ручку, лист бумаги и начал последовательно выписывать их даты и содержание.
С каждым днем требования заплатить по счетам становились все более настойчивыми и даже угрожающими.
Увы, Маккейл не умела считать деньги. Хотя мой отец работал финансистом, я тоже не унаследовал его дисциплины в обращении с деньгами. Рекламное агентство "Мэджик" взлетело ввысь подобно фейерверку. Открылись возможности, которых не было прежде. Естественно, нам с Маккейл захотелось всего и сразу. Мы купили просторный дом, обзавелись дорогими автомобилями, ездили отдыхать, куда душа пожелает. Помимо этого, приобрели множество вещей, отвечавших нашим сиюминутным желаниям. Маккейл не умела и не любила готовить, и мы почти каждый вечер отправлялись в ресторан.
- Единственное блюдо, которое мне по силам, - это заказ столика, - обожала повторять Маккейл.
Помимо этого, она с расточительной щедростью откликалась на нужды любых благотворительных организаций: от "Марша десятицентовиков" до "Спасем борзую". Наша продуктовая кладовая была забита нераспечатанными пачками печенья, которое продавали гёрл-скаутские организации с целью сбора средств. Всякий раз, когда обнаруживалось, что деньги на исходе, Маккейл говорила:
- Ты же у меня талантливый. Ты заработаешь больше.
Еще до той трагической пятницы и развала агентства наше финансовое положение было весьма шатким. Мы срывали сроки всех выплат, оформили вторую закладную на дом, а на наших кредитных карточках не было ни цента. Это напоминало хождение по канату. И когда мы больше всего нуждались в деньгах, кто-то взял и перерезал его.
Оплатой счетов занималась Маккейл. Было ясно, что она просрочила несколько выплат подряд, а деньги потратила неизвестно куда. Помимо телефонных звонков, на полу, возле задней двери, высилась кипа счетов. Когда я увидел их в первый раз, у меня не хватило решимости разобраться, что к чему, и я просто ушел.
Кто-то однажды сказал: "Мы можем отрицать реальность, но не можем отрицать последствий отрицания реальности". Первые последствия обозначились в воскресенье днем. Я убирал со стола после ленча, когда раздался звонок в дверь. Я увидел на пороге двоих мужчин. Один был примерно моего роста и телосложения, только лет на десять старше и лысый. У второго волосы были песочного цвета, а видом своим он напоминал линейного игрока из футбольного "Сиэтл сихокс".
- Вы - Алан Кристофферсон? - спросил лысоватый.
- Да.
- Мы из лизинговой компании "Эвейт лизинг", должны изъять взятые вами в кредит автомобили: двухместный спортивный "Лексус" и "Кадиллак-Эскалада".
- Послушайте, я только что забрал жену из больницы! Мы можем как-то договориться?
- Сожалеем, но переговоры не в нашей компетенции. Нам поручено забрать машины. Будьте любезны, проводите нас в гараж.
Я глядел на лысоватого, надеясь уловить хоть какой-то признак снисхождения. Увы! Этот человек просто выполнял свою работу. Я проводил их в гараж. Лысоватый предусмотрительно отошел от двери, чтобы не мешать мне набирать шифр на клавиатуре. Двери гаража открылись.
- Дайте мне немного времени. Я вытащу из автомобилей наши вещи.
- Пожалуйста.
Я извлек солнцезащитные очки, компакт-диски, зарядные устройства для мобильников. Затем отцепил автомобильные ключи и подал их лысоватому. Он залез в "Кадиллак". Его спутник открыл дверцу "Лексуса".
- Извините, - буркнул лысоватый.
Я смотрел вслед удаляющимся машинам. Потом закрыл двери гаража и вернулся в дом.
- Кто приходил? - спросила Маккейл.
- Люди из лизинговой компании, - хмуро ответил я. - Забрали наши автомобили.
- Прости, - прошептала Маккейл и отвернулась.
- Не волнуйся о пустяках. Всего-навсего машины. Не последние в нашей жизни.
Я вдруг почувствовал себя бедняком.
Все оказалось хуже. Вечером я нашел в себе силы посмотреть скопившиеся счета. В числе прочих там были первые счета из больницы. Сумма превышала четверть миллиона долларов.
"Я с этим справлюсь, - твердил я себе. - Только без паники. Не опускай руки. Ты нужен Маккейл".
ГЛАВА 12
"Сегодня произошло удивительное событие: у Маккейл начала шевелиться нога. Мы еще не отпраздновали это шампанским. Может, удача все-таки повернулась в нашу сторону?"
Из дневника Алана Кристофферсона
В понедельник утром я разбудил Маккейл в шесть часов. Я помог ей сходить в туалет, вымыл и одел. Затем перенес ее в кресло и стал готовить завтрак. Пока я занимался делами, в голове мелькнула мысль: "Сегодня первый день твоей оставшейся жизни". Мысль была вполне справедливой, однако не слишком оптимистичной. У меня появились новые ежедневные обязанности, и заниматься ими я буду до тех пор, пока мы с Маккейл не состаримся.
Мне претило оставлять Маккейл одну, но выбора не существовало. Рано или поздно это должно было случиться.
- Ты уверена, что сможешь провести время одна? - спросил я.
- Конечно. Мы должны привыкать к новой жизни, - ответила Маккейл.
Я поцеловал ее в лоб и стал собираться. Пока я плескался в душе, она позвала меня:
- Алан! Иди сюда! Быстрее!