После ужина вся команда, включая Шарика и Кузю, собралась в одном купе. "Итак, друзья мои, начнём с того, что основная наука о природе – физика – оперирует с так называемыми фундаментальными или универсальными постоянными. Все, наверное, слышали о пределе всех скоростей – скорости света в вакууме. Из школьной физики вы должны помнить о гравитационной постоянной. Слышали вы наверняка и об элементарных частицах – электроне и протоне, массы которых также являются универсальными постоянными или константами. Кто сталкивался с квантовой механикой, тот знает, что есть ещё одна универсальная постоянная – постоянная Планка [19] . Небольшой набор этих универсальных постоянных определяет всё в нашем мире. Мы научились определять величины этих постоянных с довольно большой точностью. В обыденной жизни мы ведь не лезем в бутылку из-за таких, например, мелочей, лежит ли у нас на счету в банке сто тысяч рублей и пятнадцать копеек или только сто тысяч рублей и четырнадцать копеек. Вот и фундаментальные константы физики измерили примерно с такой же точностью. Но увы, мы пока можем лишь смутно догадываться, почему универсальные постоянные имеют именно эти значения. Когда физикам удастся обосновать, почему универсальные постоянные такие, какие они есть, может настать ситуация, когда принципиальных загадок в природе уже не останется. Тогда наука в принципе может объяснить всё, и это объяснение станет рутинным делом, которым могут заниматься бездушные компьютеры.
На первый взгляд, универсальные постоянные могли бы быть какими угодно. Когда мы рассматриваем физические формулы… Ну, например, формулу для силы взаимного гравитационного притяжения двух точечных масс, мы в первую очередь отмечаем в мозгу, как самое существенное, что сила их взаимного притяжения обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними и пропорциональна произведению масс. Коэффициент пропорциональности – та самая гравитационная постоянная – кажется нам малосущественным. Он же не меняет характер зависимости силы притяжения от масс и расстояния между ними. Так и с другими универсальными постоянными. Они скромно стоят в уравнениях как малосущественные коэффициенты и, казалось бы, не делают погоды в природе. Однако, это далеко не так.
Уже давно физики заметили, что если бы универсальные постоянные были бы немного не такими, какие они есть, то само существование Вселенной было бы невозможным. Набор невзрачных коэффициентов – тех самых универсальных постоянных – оказался чрезвычайно важным для того, чтобы Вселенная после породившего её Большого взрыва стала развиваться так для нас удачно, что в ней нашлось место и нам, убогим. И вот тут начинается подлинно детективный роман. Понять, почему универсальные постоянные имеют столь удачно подобранные значения, что из первоначально совершенно бессмысленного и безжизненного сгустка энергии развилась столь совершенная и гармоничная Вселенная с такими симпатичными созданиями, как мы, физикам пока не удаётся. Но делать ведь что-то надо. И физики начали выдвигать всевозможные версии. Говоря по-научному – гипотезы и принципы, дающие хотя бы видимость проникновения в суть вещей. Те, кто, несмотря на свою подкованность в естественных науках, где-то в глубине души допускает, что мир сотворён господом богом, увидели в столь удачном наборе универсальных постоянных именно промысел божий. Другие, кто ни в мыслях, ни в глубинах души существование бога не признают, увидели в этой удаче всего лишь слепой случай и провозгласили так называемый антропный или человекоцентричный принцип: "Вселенная такова, какова она есть, потому что только в ней может быть разумная жизнь". Или другими словами: "Другие возможные наборы универсальных постоянных не наблюдаются, потому что там, где это так, не может быть наблюдателя". Понятно, о чём я только сказал? Думаю, что едва ли. Скорее, вы, как и многие другие, увидели здесь заурядную тавтологию: мир таков, потому что он таков.
Тавтология-то тавтология, но дискуссии она вызвала нешуточные. И сам антропный принцип в результате превратился в нечто размазанное почти по дюжине определений. А ведь само понятие "принцип" предполагает нечто чёткое и незыблемое. Из всей этой каши, однако, можно выделить две более или менее ясных формулировки. Первая – так называемый слабый антропный принцип, который осторожно указывает, что разумная жизнь может зародиться где-то во Вселенной, где универсальные постоянные имеют известные нам значения. Вторая – так называемый сильный антропный принцип, который категорически утверждает, что во Вселенной, имеющей такой же набор универсальных постоянных, как и в нашей Вселенной, обязательно должна зародиться разумная жизнь.
Пока физики не докопались до причин, почему универсальные постоянные, или мировые константы имеют именно эти значения, можно долго и бесплодно дискутировать о справедливости той или иной формулировки антропного принципа, как и о том, а нужен ли этот принцип вообще? Так почему же умные люди – а физики-теоретики, по моему мнению, самые умные люди на планете – увлечённо жонглируют разными формулировками этого пресловутого принципа? На мой взгляд, дело здесь в том, что на острие современной физики вновь сталкиваются два извечных антагониста – религия и безбожие. Вот посмотрит некто на то, что из неисчислимого моря значений универсальных постоянных реализовались лишь те, которые позволяют зарождение разумной жизни, и у него сразу же будет готов ответ: это господь бог так распорядился и сделал он это с явным умыслом. А физики в умысел уже отвыкли верить. Вот они и ищут другие объяснения нашей удивительной удачи иметь нужные для ощущения радости жизни мировые константы. Коль не удаётся решить задачу в лоб, они пытаются разрешить её обходным манёвром.
А теперь вспомним Шерлока Холмса, его дедуктивный метод и научный подход к исследованию улик. Нужно отбросить всё невозможное, и то, что останется, обязательно приведёт к раскрытию преступления. Вот и физики, изучая природу в тончайших деталях макро– и микромира, собирают улики и получают всё более ясную картину крупнейшего теракта – Большого взрыва и того, что ему предшествовало. И вот что у них прорисовывается. Я уже вам говорил, что есть сильные подозрения, что помимо нашей Вселенной существует бесчисленное множество иных вселенных, с нашей никак не связанных. И всё идёт к тому, что, следуя Шерлоку Холмсу, придётся отбросить, как нечто невозможное, представление об уникальности нашей Вселенной. И если это так, то всё становится очень простым: мы живём в одной из мириадов вселенных, в которой набор мировых констант оказался подходящим для зарождения разумной жизни, и более того, возможность её зарождения стала реальностью. И удивляться здесь нечему. Природа рождает вселенные в неимоверном количестве, и в конце концов ей удалось создать нечто ценное – нас любимых. Это как при игре в лотерею. Если скупить все билеты, то выигрыш главного приза не должен никого удивлять.
Как бы то ни было, уже сегодня можно вполне обоснованно противопоставлять безбожную точку зрения на мир религиозной, уцепившейся, как утопающий за соломинку, за достижения безбожной же физики и увидевшей в удачном наборе мировых констант дальнобойный умысел некоего божества. Никакого чуда в удачном сочетании мировых констант нет, и уж тем более нет в этом никакой целесообразности" .
– Так, Олег Иванович, а где же все эти бесчисленные вселенные помещаются?
– В бесчисленном множестве своих измерений, в которые мы проникнуть никак не можем.
– Так это что же получается, природа напоминает функциональный анализ, теорию множеств, где изучаются бесконечномерные пространства? – заметил подкованный сильнее других в математике радист Юра.
– Вот оно! Очень ценное замечание, Юра. Именно так. Я скажу даже больше. Общепринято, что именно физика является центральной наукой о природе. Именно она изучает фундамент миростроения. Химия – тоже естественная наука – изучает первый этаж надстройки над физическим фундаментом. Биология изучает второй этаж, опираясь на химию. И так аналогию можно продолжать далее. Но я считаю, что подлинным фундаментом является математика, а физика – это всего лишь цокольный этаж. И математика с лёгкостью допускает непредставимые нашему ограниченному сознанию вещи. Начиная с комплексных чисел, неэвклидовых геометрий и кончая квантовыми флуктуацими скалярных полей. Но, давайте на этом остановимся. У нас впереди много ещё вечеров.