5. Кочевник.
"Расчет был верным. Спустя несколько лет девчонки и мальчишки повзрослели. Но те, кому не хватило ума, так и остались верны хозяевам душой и телом. Таких было большинство.
Еще через полтора десятка лет человек по кличке Пулька взял в руки обрез. Но вместо того, чтобы прострелить грудь одному негодяю, приставил ствол к собственной груди.
Я немного знал его. Хотя в свое время считал, что знаю этого человека как свои пять пальцев. Но в одном я уверен: перед тем как нажать на спусковой крючок, Пулька посмотрел на свое отражение в зеркале – он тоже верил в будущие перерождения. В зеркале он увидел искалеченного временем, наполовину оглохшего, высохшего человека. По утрам от ударов, которые он часто пропускал в драках, у него невыносимо болела голова и начал слепнуть левый глаз. Вот кого он увидел. И еще он увидел наше отдаленное будущее, из которого уже вычеркнул себя. И улыбнулся на прощание своей хищной и дикой, непередаваемой словами улыбкой.
Умер он не сразу. По крайней мере, такой вывод был сделан в протоколе осмотра места происшествия. Наверняка у него была жестокая агония. Жаль все-таки, что я не увидел этого. Сказали бы на прощание друг другу пару слов.
При обыске у него была найдена рукопись, выправленная, отпечатанная на принтере, с графическими, искусными иллюстрациями. И.С. Тургенев "Записки охотника". Вещица в лучших самиздатовских традициях. Естественно, Тургеневым в этих "Записках" не пахло. Когда следователь прокуратуры по особо важным делам прочитал первые пять страниц текста, он снял с рукописи титульные листы, взял из своего стола собственноручно написанную совершеннейшую чепуху, которую к счастью никому еще не показывал, и совершил должностной подлог. Спустя год "Записки охотника" под другим названием и под именем плагиатора вышли отдельным изданием, имели шумный успех и были многократно переизданы. Они пахли настоящей кровью.
Откровенно говоря, я был удивлен мужеством, безответственностью и тщеславием этого человека. В книге были подробно описаны события, действительно имевшие место. И конечно узнал "Записки" не только я. Вдаваться в подробности смысла нет. Приведу лишь одну из сентенций: "Когда руки обагрены кровью, а душа просит прощение". У душегубов обычное дело, когда покаяние ходит рука об руку с грехом человекоубийства.
Кстати, написал "Записки" даже не Пулька, и я был удивлен, что рукопись оказалась у него. Потому что Пулька ненавидел настоящего автора книги. Не сказать об этой ненависти, значит не сказать ничего.
Так или иначе, но "Записки" стали его настольной книгой. Он их наверняка перелистывал и скорей всего добавил кое-что от себя. Хотя к существу дела это тоже не имеет отношение.
Вообще, персон действовавших под кличкой Пулька было пятеро. Сделано это было с намерением вводить врагов в заблуждение. Со временем один из пятерки был убит, второй просто исчез без всяких последствий, а двое взяли другие имена и выбились постепенно в люди, стали независимыми и богатыми, и делали услуги бывшей кодле уже по старой памяти да, пожалуй, на всякий случай. Из пятерых остался один. Хотя это тоже не суть. Существенней другое. В свое время эти пятеро были связаны между собой одним именем как материнской пуповиной. Они очень хорошо знали друг друга, хотя встречались не часто. И они хорошо знали, о ком именно идет речь, когда говорили: "Пулька сделал то-то и то-то…"
В то время, когда Пулька по малолетству вляпался в криминал, идея использовать несовершеннолетних в качестве "гонцов" уже прижилась среди славянских бандитов. Пока юнец безрассуден, не ценит ни своей, ни чужой жизни – используй его… Но первыми все же были азиаты. В Россию это веяние пришло из солнечного Узбекистана и сопредельных государств.
Многие полагают, что в какой-то момент блатные договорились с "бобрами" поделить Советский Союз на сферы влияния. Думаю, ничего подобного не было. А была алчность и неразбериха, и во время нее самые проворные нажили капиталы. Хотя все что произошло с Россией, можно считать пробным шаром нового мироустройства. Приветом из нового мира, в котором государственную власть не отличить от плутократии, а регулируемая потеря общечеловеческих и моральных ценностей становится нормой.
Но вернемся к Пульке. Система прижилась, оказалась весьма эффективной в тогдашних условиях. А это были семидесятые-восьмидесятые годы двадцатого века. Отныне молодые кадры для грядущей криминальной революции в России ковались не только за колючей проволокой. Говорливые, жадные, стремительные твари без стыда и совести плодились под боком будущих жертв. Пройдет десяток-другой лет, и они обретут полнокровное право легализовать свой "хозяйственный" навык. А спекуляцию и мошенничество власть предержащие нарекут – предпринимательской деятельностью.
Это были истоки темного потока, чья сакральная субстанция окончательно разъела зараженный социальный организм советской империи. Те, кого я описываю, не оступившиеся люди. Это преступный элемент и его с избытком хватает в любой стране мира. Эти люди не оступились, они сделали преступный промысел своим ремеслом: жить за счет ограбленного, убитого, обманутого; а попавшись с поличным проливать крокодиловы слезы. На беду свою определив явную угрозу для собственного существования, советское государство выставило против внутреннего врага цепных псов – людей умных, решительных и беспощадных. Но по разрушительной силе противоядие оказалось сравнимо с ядом. Взяв на вооружение опыт и тактику противника, эти люди оглянуться не успели, как увязли в трясине по самую маковку. С этого момента пересекаясь и постоянно противоборствуя, в нашей стране присутствует два темных потока.
Хотя и это дополнение имеет к Пульке косвенное отношение. Он всегда стоял по одну сторону баррикады. Странно все-таки что он покарал себя сам…
Когда Пулька приставил ствол обреза к груди и посмотрел в зеркало еще раз, вместо отражения он увидел что-то темное и неопределенное. Этого он объяснить не смог, а вглядеться в темную массу пристальней уже не было сил. Ему хотелось одного – закончить все как можно быстрей и уснуть, закрыть глаза. В его голове гудело и стучало мерно и глухо. Казалось, что в груди вместо сердца кипит старый, неисправный котел. Пулька посмотрел на вороненую сталь ствола и неожиданно понял, что он увидел в зеркале… Он увидел СЕБЯ…"
Федор перевернул десятка два страниц, посмотрел в окно на заснеженные крыши домов и вновь углубился в чтение.
"… и вдруг он позавидовал животному. Прошептал: "Господи, за что мне это? За что?.. Ведь я уже давно не тот, я стал другим. И ТЫ это знаешь". Нет, думал уже отстраненно, от прошлого не уйти. Но, черт возьми, это выше моих сил. И не сбежать мне, как этой кошке, не спрятаться от беды. Поздно, уже поздно что-то менять. И совсем уже неожиданно Пулька вспомнил Вика Лейднера по кличке Алекс, чья рукопись хранилась в ящике его стола. Вспомнил, как он сказал тогда:
- Нас уже нет…
Пулька всегда недолюбливал Алекса, а после этих разговоров просто возненавидел.
Тогда они застряли в Маргилане. Охота за живчиком Керимом Шариповым зашла в тупик. У таджика было сверхъестественное чутье на засады и топтунов. В начале мая он приехал в Свердловск, и вскоре эстафету слежки передали Пульке и Алексу. С этого момента долгих два месяца они "вели" Керима через весь Уральский регион, Казахстан и республики Средней Азии, пока таджик не канул как в омут на высокогорье Памира.
В конце июня они вернулись в Фергану. Встретились со здешним резидентом высокорослым лысоватым блондином по кличке Старик. Он выдал им ключи от большого дома в одной из махаллей Маргилана и три сотни на расходы. В то время, в июне восемьдесят седьмого года, Пулька еще тешил себя надеждами относительно будущего. В отличие от него Алекс уже начал кое-что понимать. Но он спускал курок и уже тогда знал, что прощения не будет.
- Нельзя убивать людей и оставаться человеком,- говорил он.- Запомни, для нас это плохо закончится.
- Смерти боишься?- Пулька каждый вечер напивался яблочного вина и разговаривал с напарником из неизменно горизонтального положения.
- Тебя тоже убьют. Не обольщайся, дружище,- насмешливо говорил Алекс.- Если до тебя не доберутся ОНИ, ты сам себя прикончишь.
- Как-то так,- ухмылялся в ответ Пулька.- Вот так сам себе и стрельну в лоб или в сердце.
- Тогда уж стреляй в сердце. Один выстрел в голову не всегда гарантирует смерть.
Обычно договорившись до такого, они теряли друг к другу интерес. Пулька утыкался в телевизор, а Алекс бродил по ночному саду. С утра Пулька уходил в город, Алекс же две недели безвылазно просидел в доме. Его прозрачная изуродованная жизненными обстоятельствами душа требовала отдушины. В то лето он впервые задумался о будущем и попытался объяснить все, что узнал и успел понять. В то лето Вик Лейднер, потомок поволжских немцев, в глазах своего окружения слегка рехнется и начнет делать первые неуклюжие наметки "Записок". А спустя четыре года его на самом деле застрелят как бешеного пса. Застрелят свои же, когда он возьмет за правило выходить по ночам в городской парк и убивать бродяг. Каждую неделю по два человека. Он совсем уже спятит в свои неполные двадцать два года. И когда ОНИ придут за ним, он встретит палачей улыбкой. Встанет на колени и завяжет глаза витым каратеистским поясом.
Он будет стоять перед ними на коленях, обнаженный по пояс, мускулистый и сухой, похожий на фаворита с воскресных скачек. И мастер слежки Пулька впервые за свою не слишком длинную жизнь не выдержит и отвернется. В этот момент в нем что-то сломается. Как ему казалось в тот момент, он уже не сможет вернуться к своему ремеслу…