Он погрузился в глубокую дрему, но спал не очень долго. По комнате черной тенью на потолке захлопал крыльями и закружился над его лицом, роняя капли жира, стервятник с красными глазами. Они сцепились, переворачивая столы и стулья, и тут вспыхнувший свет разбудил его. Рой сунул руку под подушку за пистолетом, думая, что он лежит там, но его не было. Придя в себя, он увидел сквозь слепящий свет, что на него смотрит стоящий в ногах его постели судья Гудуил Бэннер в темных очках и мягкой черной шляпе.
- Какого черта вам здесь нужно?
- Ну что ты так всполошился? - громко спросил Судья. - Мисс Пэрис сказала мне, что ты не спишь, и администрация разрешила зайти к тебе на несколько минут.
- Мне нечего вам сказать. - Ночной кошмар лишил Роя сил… Он не хотел, чтобы Судья видел это, и заставил себя сесть.
Весь помятый, Судья при электрическом освещении стал желтым и сидел в кресле, не снимая шляпы. Он втянул огонь в трубку и бросил сгоревшую спичку на пол.
- Как здоровье, молодой человек?
- Нечего говорить об этом. Теперь я в порядке.
Судья пристально рассматривал его.
- Хотите пари? - спросил Рой.
Резиновые губы Судьи сжали сигару. Прошла минута, он вынул ее изо рта и вкрадчиво осведомился:
- Насколько я понимаю, мисс Пэрис познакомила тебя с условиями определенного предложения?
- Не вмешивай в это ее.
- Восхитительное предложение - предложение, сделанное неизвестной персоной.
- Не смешите меня. Мне так и хочется натравить на вас ФБР.
Судья изучающе посмотрел на сигару.
- Я полагаюсь на твою честь. Впрочем, учти, что свидетелей, кроме мисс Пэрис, нет, и надеюсь, ты проявишь к ней снисходительность.
- Я сказал: не вмешивай ее.
- Все правильно. Думаю, она ошиблась насчет предложенного вознаграждения - пятнадцать тысяч, так ведь? Насколько я понимаю, двадцать тысяч, уплаченных наличными, одной суммой, ближе к истине. Уверен, тебе известна расценка на такого рода вещи: десять тысяч долларов. Мы предлагаем в два раза больше. Любая сумма, превышающая эту цифру, неприемлема, так как ставит под сомнение прибыльность предприятия. Прошу тебя тщательно обдумать предложение. Ведь ты, так же, как и я, знаешь, что играть не в состоянии.
- Тогда за что вы предлагаете мне двадцать тысяч баксов - в признательность за то, как я набивал ваш счет в банке?
- Не вижу причины для сарказма. Тебе платили за услуги по контракту. Что же до этого предложения, признаюсь откровенно: это страховка. Вполне возможно, что, выйдя на пластину, ты неожиданно, одним-единственным ударом, пустишь игру под откос. Конечно, я сомневаюсь, что такое произойдет, но мы предпочитаем не рисковать.
- Не заблуждайтесь: я не так слаб, чтобы быть не в силах играть. Вы же знаете, доктор сказал, что я буду там в понедельник.
Судья колебался.
- Двадцать пять тысяч, - выдавил он. - Но это окончательная сумма.
- А я слышал, буки собирают на бейсбольных ставках десять миллионов в день.
- Смехотворно!
- Так я слышал.
- Какая разница, я не буки. Что ответишь?
- Я сказал: нет.
Судья закусил губу.
- И совесть позволит вам сдать клуб, который двадцать пять лет не мог завоевать кубок, а теперь получил шанс? - спросил Рой.
- На будущий год у нас будет, в сущности, такая же команда, - ответил Судья, - и я не сомневаюсь, что мы проведем весь новый сезон лучше, так как появятся новые игроки и, возможно, будет новый менеджер. Если мы ввяжемся в борьбу с "Янки" сейчас, то есть, если окажемся настолько глупыми, чтобы выиграть плей-офф, они беспощадно разложат нас во всех четырех играх подряд, несмотря на твое присутствие. Ты сейчас недостаточно силен, чтобы выдержать напряжение Мировой серии, и тебе это известно. Нас разделают под орех, сделают посмешищем всего профессионального бейсбола, и твой друг Поуп Фишер на этот раз сам себя уничтожит, доведя команду до такого унижения.
- А как насчет тех денег, которые вы потеряете, если даже мы сыграем четыре игры из Серии и все до одной проиграем?
- Я все подсчитал и уверен, что заработаю больше тем способом, который предлагаю. У меня есть основания полагать, что, хотя нас считают слабыми, определенные интересы в игорном бизнесе по-крупному ставили на выигрыш "Рыцарей". Моя цель теперь с помощью неоспоренной, так сказать, игры дать этим паразитам урок, который им никогда не забыть. После этого они не осмелятся снова заражать наши трибуны.
- Простите, но сейчас меня вырвет.
Судья выглядел обиженным.
- У нас большие шансы, - сказал Рой. - Я видел в вечерней газете.
- Только в одной. Другие говорят другое.
Рой рассмеялся.
Судья побагровел.
- Honi soit qui mal у pense.
- А тебе вдвойне, - отозвался Рой.
- Двадцать пять тысяч. - Судья сделал сердитый жест. - Большее не обсуждается.
Хотя голова раскалывалась от боли, Рой пытался обдумать ситуацию. В таком состоянии, как сейчас, он не сможет стоять на пластине в полной амуниции, не говоря уже о бите. Может быть, Судья прав, и ему не удастся сделать ничего, чтобы помочь "Рыцарям" взять игру. С другой стороны, а вдруг он будет таким, как всегда? Если он поможет им выиграть плей-офф, даже если они потом проиграют в Серии четыре игры подряд, все равно могут поступить какие-то предложения или даже контракт на фильм о бейсболе. Тогда у него будут деньги, и он сможет позаботиться о Мемо. И все же допустим, он выйдет на игру и из-за слабости провалится так же позорно, как во время спада? Это плохо скажется на предложениях и на всем остальном, и он останется ни с чем - или почти ни с чем. Голова шла у него кругом.
Все это время голос Судьи гудел, не умолкая.
- Я заметил, - говорил он, - как одна моральная установка приводит к своей противоположности или становится ею. Вспоминаю случай из своей судейской практики, когда из доброты душевной и теплой веры в человечество я решил спасти мальчика от тюрьмы. Хотя его вина была неопровержимо доказана, из-за его возраста я вынес постановление об отсрочке приведения приговора в исполнение и условно-досрочно освободил его с пятилетним испытательным сроком. В тот день, спускаясь по ступенькам суда, я чувствовал, что могу, не краснея, смотреть в лицо Создателя. Однако не прошло и недели, и мальчишка предстал передо мной как отцеубийца. Я спрашивал себя, может ли действие, каково бы ни было его побуждение и каков бы ни был его мотив, считаться добрым, если приводит к такому злу?
Судья вынул носовой платок и высморкался.
- Напротив, - продолжил он, - вредное деяние порой приводит к добру. Я имею в виду более позднее дело, которое рассматривал. Врач мошеннически выудил у пациента-паралитика почти четверть миллиона долларов. Он так хитро спрятал украденное, что его по сей день не могут найти. Тем не менее документальные доказательства были достаточно убедительными, чтобы осудить вора, и я приговорил его к сроку от сорока до пятидесяти лет тюрьмы, полагая, что он не выйдет из заключения и не воспользуется средствами, нажитыми нечестным путем до восьмидесяти трех лет. И вот, давая на суде показания из своего инвалидного кресла, паралитик поразил всех присутствующих, поднявшись в праведном гневе из кресла и заковыляв через весь зал, чтобы отомстить обидчику. Естественно, судебный пристав удержал его, но можешь себе представить, с того самого дня он выздоровел и сейчас так же активен, как ты и я. Он потом написал мне, что возвращение подвижности более чем компенсировало ему утрату богатства.
Рой нахмурился.
- Ближе к делу.
- Я пытался помочь тебе оценить это действие с позиций перспективы будущего.
- Вы имеете в виду, если я продамся?
- Если хочешь, называй это так.
- И что, из этого получится какое-то благо?
- Так я предполагаю.
- Для меня?
- И для других тоже. Предсказать невозможно, кто от этого выгадает.
- А я-то думал, вы сказали, что делаете это, желая избавиться от мошенников - это же действительно благо, верно?
- Так оно и есть. Однако, несмотря на трудности личной ситуации, никто не в силах предсказать, какое благо ждет тебя и других в будущем благодаря принятому тобой трудному решению.
Рой рассмеялся.
- Вам бы торговать змеиным ядом.
Ему уже казалось, что в этом доводе что-то есть. Однако сомнения исчезли, когда он припомнил случай из своего детства. Он шел с собакой по старой дороге в чаще леса. Внезапно залаяв, пес кинулся вперед и пропал. Близился вечер, и Рой не мог допустить, чтобы нес остался на всю ночь один. Он двинулся за ним в глубь леса. Сначала сквозь деревья Рой видел дневной свет - и до сих пор помнил, как шевелились от ветра кроны. Но когда сумерки сгустились, он почувствовал, что в поисках собаки ему приходится преодолевать темноту. Ему стало страшно и одиноко, появилось чувство потерянности. Сердце его колотилось. Он не мог найти в темноте направления. Стало холодно, и он дрожал. И что же, дело кончилось тем, что собачонка нашла его и вывела из леса. Это было добро от добра.
Рой натянул одеяло.
- Убирайтесь.
Судья не двинулся.
- Есть еще вопрос о контракте на будущий сезон.
Рой насторожился. А будет ли вообще следующий сезон?
- Сколько?
- Я предложу существенную прибавку - при условии, что мы договоримся по другому вопросу.
- Называйте цифры.
- Сорок пять тысяч за сезон. Мы можем также обсудить небольшой процент с входных.
- Двадцать пять тысяч за сданную игру недостаточно. - Когда Рой произнес эти слова, страх охватил его.