- Он сдерет с тебя шкуру, ты и не заметишь, если не будешь настороже. - Так случилось с ним самим, по словам Поупа. Он рассказал, что Судья купил долю в клубе, перед этим настроив против Поупа его старого партнера Чарли Галча и уговорив того продать ему его долю. После этого Судья воспользовался финансовыми трудностями Поупа и двух его братьев, владевших лакокрасочной фабрикой. К тому же в ту пору Поуп болел, и на лечение в больнице в течение зимы ушла уйма денег. Зная это, Судья надавил на Поупа, желая заполучить десять процентов его акций в обмен на более чем скромную выплату, которая в тот момент показалась Божьим даром, так как Поуп превысил кредит в своем банке и ему не давали ни цента под его акции "Рыцарей". Уже потом, поняв, как много уступил Судье в смысле влияния на принятие решений, он не переставал шпынять себя, потому что, по словам Реда Блоу, тот пустился в разные сделки, лишь бы получить лишний доллар. Хотя Поуп боролся с ним, тот показывал на бумаге, что они теряли деньги на посещаемости, и это единственный способ покрыть убытки и сохранить команду на плаву. Поэтому Поуп почти всегда уступал, но, когда Судья захотел продать Бампа, он проявил твердость, и Судья сдался. Так же Поуп поступит, если Судье взбредет в голову продать Роя. Поуп говорил, что ума не приложит, откуда у Судьи столько денег. Он знал его очень давно, это был нищий адвокатишко, однако, едва попав в судейское кресло, он пошел в гору. Но в течение трех лет, пока он занимал эту должность, его зарплата составляла всего двенадцать тысяч в год, и он явно не мог обходиться без левых денег, чтобы купить долю в клубе, а затем - зловонный жирный червяк! - предложить Поупу выкупить у него всю его долю. Поуп говорил, что в полном смысле слова вором Судью не назовешь, но и честным человеком - тоже. Например, один раз Судья, как бы между прочим, поинтересовался, нет ли у Поупа желания заняться чем-то, кроме того, о чем они уже заключили контракт, имея в виду аренду и т. п. Поуп ответил, что интересуется только игровой частью контракта. Тогда Судья составил соглашение, предложив Поупу пять процентов от всех поступлений от сделок, которые будет заключать сам, и начал сдавать в аренду место для проведения минигонок автомобилей, митингов, конференций и собачьих бегов, зарабатывая деньги для себя и пренебрегая при этом тем, что необходимо для команды. - Когда выдадут патент на двусмысленные сделки, он получит авторское право.
В кабинете было темно, но Судья не зажег свет. Он сидел неподвижно - глыба на фоне темнеющего вечернего неба.
Рой решил обойтись без обиняков.
- Так вот. Судья, - начал он. - Я подумал, возможно, вы ждете, что я зайду к вам. Вы знаете, что я делаю здесь и на выезде. В газетах писали, что вы могли бы пересмотреть мой контракт и написать новый.
Судья сдул пепел с сигары.
Рой забеспокоился.
- По-моему, сорок пять тысяч - справедливая цена для моей работы. Это только на десять тысяч больше, чем было у Бампа, - и вы можете вычесть из моего контракта три тысячи. - Эта мысль родилась у него только что, и он решил отложить разговор о процентах от продажи билетов до следующего года.
Судья издал какой-то непонятный звук.
- Я вспомнил Олафа Эсперсена. - В глазах Судьи появилось задумчивое выражение. - Это фермер, которого я знал в молодости, - жуткая жизнь. Но, как часто случается у фермеров, Олаф жил весьма неплохо, потому что имел кусок земли, дом и удивительную корову, Зиглинду. Прекрасное животное, с мягкой шелковистой шерстью и ногами отличной формы. Каждый день она давала около девяти галлонов молока, тоже редкого качества. Словом, это было превосходное животное, и с детьми она обходилась великолепно, то есть с телятами, конечно, но Олафу не нравилось некрасивое пятно на крестце. Он давно присмотрел Гасси, корову-альбиноса своего соседа, жившего неподалеку по той же дороге. Однажды Олаф спросил у него, не продаст ли он Гасси. Сосед согласился, честно признавшись, что она дает мало молока, но съедает больше, чем стоило бы ее мясо. Олаф сказал, что готов обменять на нее Зиглинду, и сделка состоялась.
Олаф отправился домой за коровой, но по пути к соседу Зиглинда споткнулась и упала, как будто замертво. У Олафа стало плохо с сердцем. Так их и нашли, но Зиглинда пришла в себя и скоро снова давала девять галлонов, а Олаф остался беспомощным до конца своих дней. Я часто проезжал теми местами и видел, что он сидит на старой скамейке у переднего крыльца, дрожащий калека, вконец изголодавшийся со своей туберкулезной коровой-альбиносом.
Рой понял эту притчу, не слишком глубокую: будь доволен тем, что имеешь. Он сказал об этом Судье.
- Любовь к деньгам - корень всех зол, - произнес Судья.
- Я не люблю их, Судья. Не пришлось быть рядом с ними, чтобы полюбить их.
- Подумай, с одной стороны, об Аврааме Линкольне, а с другой - об Иуде Искариоте. Я хочу сказать, что увлечение деньгами опошлит тебя. Трудно даже представить себе, как изменится к худшему твоя жизнь, если в тебе вспыхнет страсть к богатству.
Рой видел, к чему он клонит.
- Я прошу тридцать пять тысяч, как у Бампа, и ни центом меньше.
Судья чиркнул спичкой, и тени упали на стену. Уже наступила ночь. Он втянул дым сигары. Сигара тлела в темноте. Судья выдохнул черный туман дыма, и они снова погрузились во тьму.
"Зажги свет, сквалыга", - думал Рой.
- Прошу прощения за отсутствие света, - сказал Судья, отчего Рой вздрогнул. - В детстве я боялся темноты, всегда плакал, как если бы это была вода и я тонул. Теперь, прошу отметить, я совсем излечился от этого страха и предпочитаю темную комнату освещенной, а мой любимый напиток - вода. Хотите?
- Нет.
- Темнота порождает ощущение единства, какого не добиться при свете, объединяет с тем, что его окружает, позволяет испытать изысканное мистическое чувство. Я собираюсь написать исследование "О гармонии темноты: может ли зло существовать в гармонии?" Советую тебе подумать об этом.
- Я знаю о темноте только то, что в ней ничего не видишь.
- Чистой воды заблуждение. Ведь тебе известно, что ты можешь увидеть.
- Не очень хорошо.
- Ты же видишь меня, верно?
- Может быть, вижу, а может, нет.
- Что ты имеешь в виду?
- Я вижу кого-то, но не уверен, вы это или какой-нибудь тип, который незаметно прокрался сюда и занял ваше кресло.
Красный огонек сигары осветил губы Судьи. Это был он, Рой не сомневался.
- Двадцать пять тысяч, - тихо проговорил Рой, - на десять меньше, чем у Бампа.
Сигара осветилась от долгой затяжки, потом погасла. От ее запаха у Роя разболелась голова. Судья молчал так долго, что Рой сомневался, услышит ли от него ответ. Он даже не был уверен, сидит ли Судья на месте, но потом подумал: "Да он на месте, я чувствую его запах. Он здесь, в темноте, и если я приду завтра, он все равно будет здесь, и через год - тоже".
- Тот, кто спешит обогатиться, не будет невинен, - проговорил Судья.
- Судья, мне тридцать четыре, скоро будет тридцать пять. Это не спешка, напротив, все очень медленно.
- Я слышал, ты ставил на скачках?
- Умеренно, не больше пары долларов на двух лошадей.
- Избегай азартных игр, как чумы. Они приводят к гибели. И сторонись свободных дам. "Держи нож у горла, если склонен к чревоугодию".
Рой слышал, как он открыл ящик стола и что-то вынул. Подавая это ему, Судья зажег спичку, чтобы Рой прочитал: "Проклятие венерических болезней". Он бросил брошюрку на стол.
- Да или нет? - спросил Рой.
- Да или нет - что? - В голосе Судьи прозвучала угроза.
- Пятнадцать тысяч.
Судья встал.
- Мне придется просить тебя выполнить обязательства по твоему контракту.
- Не сказал бы, что вы хорошо настраиваете меня на будущий год.
Судья вытащил из ящика еще несколько бумаг.
- Полагаю, это твои подписи? - Он чиркнул еще одной спичкой.
- Мои.
- Первая расписка в получении двух форм и разных других вещей?
- Верно.
- А вторая - расписка о третьей форме?
- Да.
- Тебе полагалось только две. Знаю, другие клубы выдают четыре. Но это излишество. Поэтому вот тебе счет на пятьдесят один доллар за уничтоженную собственность. Сразу отдашь или вычесть из следующей зарплаты?
- Я не уничтожал их. Это Бамп.
- Ты за них отвечал.
Рой взял расписки, счет и порвал все на кусочки. Так же он поступил с брошюркой, а потом высыпал обрывки на голову Судье. Обрывки бумаги падали на его круглую шляпу, как снежные хлопья.
- Беседа закончена! - рявкнул Судья. Он снова чиркнул спичкой, чтобы Рой нашел дорогу к лестнице. - Мистер Хоббс!
Рой остановился.
- Не поддавайтесь злу…
Спичка вспыхнула и погасла. Рой спустился в кромешной темноте.
- Как поживаем, малыш?
Это был Макс Мерси, притаившийся на углу под тусклым уличным фонарем. Он проследил за Роем и целый час промучился, размышляя о том, что видел этого человека, но не знает, кто он.
Ему казалось, что он уже видел его, но какая команда, где, в какой лиге, что он делал и почему запомнился ему? Загадка мучила Макса. Чем дольше он думал, тем сильнее раззадоривался. Временами ситуация выводила его из себя. Однажды ему приснилось, будто он схватил этого сукиного сына за горло и потребовал, чтобы тот заговорил. И тогда он рассказал все.