- Хорошо бы было, - вздохнул гуру, - но ты же ведь снова устремишься вертеть колесо Сансары.
- А что делать, - в свою очередь вздохнул я, - поднялся, зажрался, облажался - это наш традиционный национальный путь. Но мне надо хотя бы первую часть выполнить, остальные необязательно. Зато потом, обещаю - стану просветлённым человеком. Открою для вас зал - в десять раз больше этого.
- Мне и этого хватит, - скромно сказал Валерий Александрович.
- Расти же надо, расширяться, - озадачился я тем, что гуру совсем не понимает элементарных экономических вещей.
- Хорошо, допустим, - согласился Валера, - открыли мы зал в десять раз больше этого. А дальше что?
- Филиал в Индии? - предположил я, - и вытеснить, так сказать, окончательно исконных конкурентов?
- И?
- Ну, маэстро, как же вы не понимаете? - удивился я, - больше зал, больше людей, больше денег. Соответственно - ещё больше зал, ну и так далее… Это же бизнес.
- Конечную остановку мне опиши, - прицепился ко мне гуру, - до каких пор больше? Где конец?
Я задумался. Вообще, конец рисовался мне, (конечно же, очень пока туманно) в виде приятного глазу дома на морском берегу. И чтобы на волнах перед ним покачивался небольшой гидросамолёт. И яхта.
- Сто пятьдесят метров, как у Абрамовича?
Нет, конечно же, поскромнее. Зачем мне целый крейсер. Так, метров двадцать. Для небольших круизов по архипелагам Карибского моря в компании молодой грудастой брюнетки. Типа Сальмы Хайек.
- Понятно, - сказал Валерий Александрович, - мечты, скажем так, просто блистают своей оригинальностью. Но скажи мне вот что, - попросил он, - зачем человеку преклонных годов будет нужна яхта, брюнетка и прочее? В таком возрасте люди обычно не склонны к большой физиологической активности, как бывший врач могу тебе сказать точно.
- Почему? Почему преклонных годов?! - всполошился я.
- Ну, я же про конечную станцию спрашивал, - с лёгкой ехидцей сказал гуру, - или ты думаешь, всегда будешь тридцатилетним молодым человеком? А время своё, как выясняется, ты потратишь на больше, больше и больше…. Как только что мне посоветовал.
- Ну, я же не могу устроить себе такую жизнь прямо сейчас, - возмутился я, - пока я ещё тридцатилетний и физиологически активный с брюнетками.
- Почему? Почему не можешь прямо сейчас? Что тебе мешает?
- Ну, как что? - я даже приготовился загибать пальцы и специально для этой цели отставил в сторону стаканчик с травяной Валериной хренью. - Э-эм… - задумался я, - Э-эм… Э-э-эм….
- Для справки, - сообщил гуру, - если ты хочешь прочесть мантру "Ом Падме Хум", то надо троекратно говорить "Ом".
- Я смотрел этот сериал, - огрызнулся я, пытаясь сосредоточиться на своей задаче.
Действительно, на самом деле, как будто бы выходило так, что и не надо было ждать старости для знакомства с брюнетками и Карибским морем. Отжал деньги с конторы, отправил их через Лёху Синедольского в тёплые страны, а потом и сам за ними бизнес-классом в самолёте. И лежи, загорай до конца жизни: денег хватит. Неужели Валера прав? Но тут же передо мной возникла физиономия Красникова и начала злобно говорить, как бедный Паниковский богатому Корейко: "дай миллион, дай миллион, а ну быстро дай мне миллион на новую линию автоматизированной сборки!". Я рефлекторно показал ему средний палец.
- И только-то? - удивился Валера, внимательно наблюдая за моими потугами.
Я посмотрел на свой одиноко отставленный средний палец на правой руке.
- Ну, эта причина десяти пальцев стоит, - отрешено сказал я, - и вообще, сэнсэй, если бы вас послушал, к примеру, Наполеон, то он так бы и загорал до конца жизни на своей Корсике, тиская своих корсиканок. А не стал бы императором!
- Так ведь я же и не Наполеон, - усмехнулся Валерий Александрович, - ну, а ты?
- Пока не знаю, - буркнул я, - но, во всяком случае, я мог бы с ним согласиться, что в России работать трудновато. А вы вечно маэстро, как только спуститесь с горних высот до бренной земли, так сразу всё и запутаете. Что мне на Карибах всю жизнь делать среди дикарей? А здесь процесс! Жизнь! То ты кому то нужен, то тебе кто-то. Самореализация! Можно же всё совмещать! - но тут я вспомнил типичное совещание в "Астехе" и бодрые слова шефа: "Работать будем, пока не сдохнем!" и сам немного засомневался в своих словах.
- Так что, вы прогоните лучше мне духовную телегу, - предложил я, - про первозданные образы и мандалы, это у вас лучше получается.
- Про мандалы? Пожалуйста, - не смутился гуру, - ты же знаешь, как их монахи буддийские выкладывают из песка?
- Вроде как целой толпой и разноцветным песочком, тщательно так, целый день, - вспомнил я телевизионную передачу на канале "Культура", - я всё думал, когда же кто-нибудь из них чихнёт нечаянно в середине операции.
- Именно так и происходит с нашей жизнью. Мы всё тщательно выстраиваем, вернее, думаем, что сами это делаем, - наставительно сказал Валерий Александрович, - а потом когда сидим и любуемся построенным и достигнутым, приходит некто и безжалостно всё это сметает со стола. И да, хорошо, если этот некто не чихнёт случайно в середине.
- Ну, это я знаю, из праха придёшь и в прах возвратишься, - сказал я, - так значит, что бы я ни строил, кто-то придёт и мне мандалу всю на хрен поломает?
- Однозначно, - твёрдо сказал гуру, - но ты сильно не расстраивайся, - постарался он меня утешить, - рано или поздно это произойдёт с каждым.
- И ученик испытал новое просветление, - сказал я, - но было оно какое-то не очень оптимистическое.
- Виноват. Я-то собственно вёл всю это речь к твоему предложению насчёт зала, - извиняющимся тоном произнёс Валерий Александрович, - насчёт больше, больше и больше…. Видишь, для меня нет смысла тратить больше времени, чтобы заработать больше денег, чтобы потратить ещё больше времени, чтобы заработать ещё больше денег и так далее. Именно это я и хотел тебе объяснить.
- Да уж, объяснили, - горько сказал я, - а теперь мне и о своей жизни думать надо.
- Не переживай, - сказал гуру, - через неделю уже всё забудешь. А через десять лет вспомнишь.
- А почему через десять? - забеспокоился я.
- Кризис среднего возраста наступит, - объяснил Валерий Александрович, - в сорок лет примерно.
Я посчитал количество времени оставшегося до судного дня и облегчённо вздохнул.
- Так, что можешь пока заниматься строительством и брюнетками, - благодушно разрешил мне гуру, - а я пока останусь с небольшим залом и десятком учеников, которые мне помога…
- Ё-моё! - я вдруг перебил наставника как раз на середине речи, когда он похоже всё-таки собрался поблагодарить меня, за то, что я помог ему, хотя и по пути невзначай сломал мандалу трём лесбиянкам и нос одному малолетнему придурку.
- Что такое?
Я соскочил с кучи йоговских ковриков и бросился со всех ног в раздевалку.
- Оля опять без меня ушла!
Глава 12
И было утро. Я лежал пузом кверху на широкой двуспальной кровати и от нечего делать рассматривал над собой натяжной потолок голубого цвета, издырявленный в загадочной последовательности мелкими точками светильников, лениво размышляя над тем, что именно курил дизайнер, создававший этот странный узор.
Рядом послышался шорох и возня, а через секунду на меня уже навалилось женское тело весом не менее шестидесяти пяти килограмм. Затем оно открыло свои голубые глаза (вот, наверное, почему потолок забабахали такого же цвета) и ласково спросило:
- Как спалось, дорогой?
- Ну, разве рядом с тобой можно уснуть? - если вы рассчитываете на секс, то лучше не скупиться на комплименты. Я, в принципе, и не рассчитывал, но ответил автоматически.
Довольные ответом голубые глаза приблизились, и я смог разглядеть в них красные прожилки, а вокруг них характерные образования, называемые в народе "гусиными лапками". Всё-таки, подумал я, женщинам под сорок, с утра лучше сделать нормальный макияж, а уже потом…. Тут на меня посыпались мелкими светлыми кудряшками, крашеные химией волосы.
- Лада, мы на работу не опоздаем? - озабоченно спросил я, - сколько сейчас времени?
Лада сделала недовольное лицо, но ничего ответить не успела, потому что из-за двери раздался подростковый девичий голос: "Мамуля, я пошла в школу!".
- Одевайся теплее! - мамуля через дверь исполнила свои материнские обязанности и обратилась ко мне, - Лёша, сколько можно просто трахаться, давай уже поженимся.
Я вздрогнул и даже бы, наверное, соскочил с кровати, если бы меня не удерживали два якоря третьего размера, лёгшие мне на грудь. Надо было срочно что-то придумывать.
- Лада, я ведь тебе жизнь сломаю, - заботливым тоном сказал я, - ты же знаешь мой характер.
- Ты, сломаешь? - возмутилась Лада, - да, я тебе сама её сломаю. Первая!
Да кто бы уж сомневался! Тридцатисемилетняя дама с невыносимым характером, шилом в заднице, с дочерью-тинейджером и да ещё, к тому же юрист по образованию. То-то её первый муж прячется от неё по разным заграницам, после того, как полностью ободранный, будто берёзка зайцами в голодный год, вылетел пробкой из своей же собственной квартиры. Он не подошёл ей, видите ли, по характеру. Вообще, как я понял, к её боевому темпераменту, подходила лишь только её фамилия - Гусарова. Остальное всё разлеталось брызгами в разные стороны.
- Вот видишь, - воодушевлённо сказал я, - и как мне жить потом с поломанной жизнью?
Лада свирепо на меня посмотрела.