– Да. Матвею вот рассказала, и что получилось? Одним страдающим человеком в этом городе больше стало. И мне и Арину заставлять страдать?
– А это уже как получится. Я думаю, тебе придется рассказать все. Она твоя сестра, она поймет, если ты попытаешься что-то скрыть или обмануть ее. Не начинай ваши отношения со лжи!
– Странно, но эти слова я впервые услышала от Матвея. Собственно, с этих слов все и началось. До этого мы были просто друзья. Однажды, провожая меня после концерта, сейчас уже даже не помню, какого, он просто задал мне вопрос, люблю ли я его. Заметив, что я собираюсь как-то увильнуть от прямого ответа, он произнес эту фразу: "Только не начинай наши отношения со лжи".
– И что ты ответила?
– Я просто кивнула головой. А он тут же меня поцеловал. Долго – долго. А я, как оказалось, давно ждала этого. Не нужна была мне дружба с ним никогда.
– Вот и Арине не нужна твоя ложь.
– Страшно… Лучше бы уехали!
– Значит, не лучше! Иди, открывай дверь, – сказала Светлана, услышав трель дверного звонка.
Катя торопливо поднялась, беспомощно посмотрела на Светлану и вышла из кухни.
Оказывается, так бывает, когда пропадает время. Когда не замечаешь, что уже сидишь в темноте и спохватываешься, что нужно нажать выключатель, потому, что не видно лица сестры. Лица, которое ты изучаешь, узнавая и не узнавая в ней ту маленькую девочку, умолявшую ее не уезжать. Эта девочка уже тогда предчувствовала беду. Беду, которая еще только была уготована ее старшей сестре. Если бы Катя тогда остановилась! Просто посмотрела бы внимательнее в Аришкины испуганные глаза, поняла бы, что она теряет, беда бы ее не догнала. И малыша она родила бы крепенького, сделав Аришку теткой в десять лет. И любили бы этого малыша все: и бабушка, и Аришка и она, его мама. И Матвей не смог бы не полюбить. Ведь он же на него бы родился похожим, это точно. А теперь она сидит рядом с Аришей на диване, вытирает ей слезы, потом себе, потом опять ей. И говорит, говорит, опять, уже во второй раз за сутки, переживая свою жизнь заново. И коря себя. Потому, что никто другой не виноват. Это она, Катя, тогда сделала такой выбор. Из дома ее никто не гнал.
– Кать, мне позвонить Алеше нужно, – Арина потянулась к своей сумке.
– Что за Алеша? – Катя удивилась. Она знала, что мужа Арины зовут Игорем.
– Это… Как тебе объяснить? Я люблю его. И он будет беспокоиться.
– А Игорь?
– Я ушла от него. Точнее, сбежала. Кать, я тебе сейчас все расскажу, только позвоню, ладно?
Катя кивнула. "Господи, какая я эгоистка! У Аришки, оказывается, вся жизнь кувырком, а я все о себе, да о себе!" – подумала она, невольно прислушиваясь к голосу Арины. То, как изменилось выражение ее лица, испугало Катю.
– Кать, у Леши проблемы. Я толком не поняла, но теща умерла и жена бывшая в тяжелом состоянии. А про сына он вообще как-то странно сказал – "этот наркоман". Он там останется пока, домой сегодня не придет.
– Вот и хорошо, а ты заночуешь у нас. А кто у нас Леша? Как ты с ним познакомилась?
– Ты его знаешь, Катя. Вы учились вместе. Зотов Алексей.
– Кто?!
– Кать, не волнуйся так! Он любит меня, правда. И я. Ты пойми, мы не просто так. Мы не любовники. И не встречались долго. Просто все сразу произошло. А я вот теперь без него никак. Но что за день сегодня такой! – вдруг почти крикнула Арина.
– Что-то еще случилось?
– Лешиного зама убили. И его брата. Сегодня, на даче. Мы день рождения отмечали. Вот так Петр в день своего рождения и погиб. В одном подарке взрывчатка оказалась.
– А ты? Ты где была?
– Там. Все произошло у меня на глазах. Как тогда, с Лешиной машиной. Просто кошмар какой-то!..
Проснувшись утром, Светлана первым делом вышла в коридор, чтобы проверить, стоят ли под вешалкой сапоги Арины. Она улыбнулась, увидев их на месте. Она так и предполагала, что сестрам может не хватить дня, и вечера. Скорее всего, они заснули только под утро, когда усталость и переживания взяли свое. "С возвращением, Катюша!" – мысленно поприветствовала она подругу. Светлана была теперь уверена, что злоба и чувство мести навсегда отпустили Катю. И она не будет больше чужой и непонятной. Потому, что очень тяжело, когда ты перестаешь понимать того, кто был рядом с тобой последние тридцать лет.
Глава 46
Он помнил только то, что вчера дошел до кровати. Как? Вроде бы, на своих двоих. Или Надежда его сзади подстраховывала? Ее тяжелое дыхание он слышал у себя за спиной. Точно. Еще пытался обернуться, но от резких движений головой его тут же вело в сторону. А она поддерживала его тушу. Все так и было. А дальше провал до пяти утра. А дальше – "здравствуй, мой фаянсовый друг!"
Роговцев повел глазами в сторону, на то место, где обычно стояли часы. От этого нехитрого движения заломило в висках, но положение стрелок сознание успело зафиксировать. Без пятнадцати девять. Жена уже должна быть в школе. Вот уж чего он хотел меньше всего, так это увидеть печально – укоризненные глаза Надежды. Роговцев, заставив себя сделать еще одно движение – оторвать голову от подушки, принял вертикальное положение и обрадовался. Ничего перед глазами не плыло, не двоилось и, кроме головной боли, не досаждало. Ну, а это лечится таблеткой Пенталгина.
Выйдя из спальни в коридор, он насторожился: из кухни доносились съедобные запахи. Он в квартире был не один. Заметив в проеме двери край халата жены, Роговцев вздрогнул всем телом. "На работу не пошла. Это из ряда вон. Плохи твои дела, Матюша!" – пожалел он сам себя.
– Роговцев, не шифруйся там, я слышу, как ты сопишь под дверью, – голос Надежды был ровным и не злым.
Роговцев напугался еще больше. Подумав, что лучше бы она обматерила его, чем пекла оладьи (а пахло именно ими), он крикнул:
– Я сейчас, Надюша, только душ приму.
– Попрошу побыстрее, мне нужно успеть к четвертому уроку, – теперь в голосе жены Матвей уловил раздражение.
"Все равно разговора не миновать. Видимо, я был совсем никакой. Или она что-то узнала? Черт! Вчера здесь была Лехина жена!" – вспомнил вдруг он, – "И Лешка звонил". Теперь он вспомнил все разом и похолодел. Наскоро умывшись и ополоснувшись под холодным душем, он почти вбежал в кухню.
– Все помнишь, Роговцев? – Надя смотрела на него насмешливо.
– Все. О чем ты хочешь меня спросить, спрашивай!
– Кто для нас Катя? – Надежда поставила перед ним тарелку с оладьями.
– Как ты узнала?
– В телефон залезла, Роговцев. Вот такой казус со мной случился.
– Это Катя Галанина. Я с ней встречался.
– Что ты несешь, она же мертва? – Надежда отвернулась.
– Она появилась в городе больше месяца назад, – Матвей решил рассказать все с самого начала, – Я ее видел несколько раз. Мельком, в толпе. Однажды почти догнал, но она убежала. Я уже начал думать, что у меня глюки. А потом убили Курлина, потом машину Лешкину взорвали…А недавно она позвонила.
– Так она действительно жива? – Надежда села на стул и внимательно посмотрела на мужа, – Вы встретились? Вчера?
– Да. Надя, послушай. Я не знаю, как мне дальше жить. Я боюсь. Я, оказывается, такой подлец! Я убил своего ребенка! Я искалечил ей жизнь, только я во всем виноват.
– Эй, Роговцев, стоп! Давай вкратце, но по порядку. Куда она пропала?
– Она попыталась уехать из города. Рожать решила у родственников.
– Как я понимаю, твоего ребенка?
– Но я же ничего не знал! Я даже не догадывался, что она все еще меня любит, у меня была уже ты!
– Не догадывался или не хотел замечать?
– Какая разница! Кого я тогда видел, кроме тебя?
– Дальше что с ней было?
– У нее украли вещи на вокзале. И она решила, что доберется до места на попутках. Не добралась, – Матвей закрыл глаза, словно от боли.
– На, выпей, – Надежда протянула мужу таблетку.
– Спасибо. Водитель легковушки попытался ее изнасиловать. А потом избил и поджег, – Матвей закашлялся.
Надя молчала. Бессонная ночь, сотни раз "проигранный" в уме разговор о любовнице, несколько вариантов решений, что им дальше делать, которые она хотела ему предложить, все отошло на задний план. Все оказалось хуже. Хуже, чем возврат в прошлое, которое старательно забыто, ничего не может быть. Она не могла сказать мужу, что знала о Катиной беременности. Она тогда промолчала о подслушанном разговоре двух подруг. Промолчит и сейчас.
…Надежда сидела около институтской раздевалки на откидном стульчике и ждала Матвея. Новость, что она беременна, она решила ему сообщить именно сегодня. Что тянуть? Матвей и так уже стал ей намекать, что пора заканчивать с чрезмерным потреблением булочек. Надежду, что называется, разнесло. Задумавшись, она не заметила, как в раздевалку прошли две девушки.
– Кать, не дури, скажи ему, – услышала она через фигурную решетку, отделявшую гардероб от остального помещения.
– Зачем? Что изменится? Даст денег на аборт?
– Думай, что говоришь! Роговцев не такой!
– Такой, не такой. Какая разница. Он не любит меня, понимаешь?
– И что? Что ты все о себе? А ребенок?
Надежда замерла. Фамилия. Ее будущая фамилия, потому, что Матвей Роговцев вчера сделал ей предложение. А Катя – это его бывшая девушка! Выходит, ребенок у нее от ее, Надиного, будущего мужа!
– Я уеду. Рожу в Ленинске, у маминого брата. Я так решила.
– Ну, и дура!
– Пусть. А ты молчи. Скажешь хоть пол – слова, ты мне никто, поняла?
Надежда тихо, на полусогнутых ногах, чтобы ее не заметили, двинулась к выходу. Она уже все для себя решила. Пусть эта Катя уезжает. А у Матвея через семь месяцев родится ребенок. И мамой этому ребенку будет она…