- У нас тут, уважаемая хозяюшка, - вступил в разговор Алексей, - имеется некоторый запас горючего для внутреннего подогрева. Не дадите ли вы нам в дополнение ко всей закуске, что вы тут любезно понаставили, тройку стакашков?
- Чуток выпьешь с нами, Валь? - спросил Серега. - Только красной не догадались захватить… Позабыл наказать я, - извиняющимся тоном добавил он.
Валентина принесла стаканы и сказала:
- Ничего. Чуток выпью и светлого.
Алексей разлил по стаканам водку. Валентина отлила из своего стакана в стаканы шоферов, оставив себе немного, на донышке.
- Так не пойдет, - запротестовал Алексей.
- Пойдет, - ответила Валентина. - Ну что ж, выпьем за вас, за шоферье.
- Ох, и тост вы предложили, хозяюшка! - восторженно затряс головой Алексей, одним духом осушив полстакана и крякнув. - Стоит выпить за нашу шоферскую братию. Немало нам мучиться по дорогам приходится. А что, скажем, делали бы вот в таких, как эти, местах без нас, шоферов? Шагу бы ступить не могли. Ей-ей! Ты все везешь: и промтовары, и продукты, и для веселья кое-что, - щелкнул он по бутылке. - Допьем, что ли? - обратился он к Сереге.
- Ты закуси хоть, - заметил Серега.
- Можно. - Алексей понюхал кусок хлеба. - Хотя такая доза вряд ли нуждается в закуске. Был у нас один паренек в Семеновом посаде, грамм семьсот саданет без закуска - ни в одном глазу. - Он взял луковицу, разрезал на четыре части, макнул частичку в соль, начал жевать, поморщился. - Ох, и лук злой! Очевидно, весь в хозяйку? Или наоборот? Как вы на такую характеристику смотрите, хозяюшка?
- Кому как… - ответила Валентина.
- А тост вы знаменитый предложили. Тот паренек, о котором речь, не раз говорил: "На нас, шоферах, полмира держится". Да присядьте вы, хозяюшка, к столу. Ноги, так сказать, не казенные… Между прочим, вы мне одну знакомую напоминаете. Моего одного друга любила одна чернявочка-смугляночка.
- В Россохе давно не бывала? - спросил Серега.
Алексей стукнул своим стаканом о стоявший на столе Серегин стакан, допил остаток, потыкал вилкой в капусту.
- Опять же о первом, так сказать, тосте. Дело наше…
- Не так давно, - сказала Валентина, - у Петиных родичей денек выгостила.
- Дело наше, между прочим, довольно рискованное. И тяжелое, откровенно говоря. В любую погоду гонять приходится, не считаясь со временем. Не каждый это поймет.
- Чего там новенького? - поинтересовался Серега, поудобнее усаживаясь на стуле. Его тень, лежавшая на стене и части потолка, метнулась и снова замерла. А по противоположной стене ерзала тень Алексея.
- Да много кой-чего. Наташку Фролову парень от Лагу пят взял. Из армии пришел. Дней десять назад пиво варили. Дед Пашка одночасно помер. Соколовы, Колька да Ленька - помнишь? - дом новый поставили, - выкладывала Валентина сельские новости. - У Петрована жена третью двойню принесла. Только что клуб новый открыли. Я и то сбегала.
- Ну-у! Вон што. Вон как, - вставлял Серега в рассказ Валентины краткие замечания свои. И по его лицу, и по возгласам чувствовалось, что он живо интересуется всем, что сообщается Валентиной.
- Могу вам один случай преподнести, - пробовал взять нить разговора в свои руки Алексей. - Это я опять же о нашем шоферском деле. Риску у нас много… Что же вы, хозяюшка, с нами не посидите? Мы ж не кусаемся! Еду я, значит, однажды после оттепели…
- Сбегала в клуб. - Она чуть откинула голову и негромко рассмеялась над каким-то воспоминанием. - Посмотрела. Годы молодые вспомнила. Поплоше они у нас были. Танцуют все. Одеты справно так. А все ж и нашу не забывают. Потанцуют-потанцуют да как дробанут "ветлугая".
- Эх и я как-нибудь в те места загляну, - заметил Серега. - Тоже молодость вспомню.
- То есть не о том случае я рассказать хотел. Получилось раз так. Еду я леском. Впереди - поворот крутой. Подразогнался порядком. Ну, сядьте же, хозяюшка.
Алексей встал, мотнулся к печи, взял Валентину за руку, повыше локтя. Она высвободила руку, подвинула к столу табуретку и села, опустив руки на колени. Алексей передвинул свой стул и сел почти рядом с ней.
- Это вот по-нашему, по-простому, - довольно хохотнул он, пытаясь коснуться своим плечом плеча Валентины. - Так вот, подразогнал я. Вылетаю из-за поворота…
- А Симкины живут или разошлись? - спросил Серега.
- Вылетаю, значит, из-за поворота. Навстречу, батюшки, машина прется, да лошадей подальше - целый обоз. А свернуть некуда: кюветы по сторонам здоровенные. Разъехаться-то вообще можно, да я по самой середке летел. И встречная тоже.
- Живут, - сказала Валентина. - Побегали, посмешили народ, да и опять сошлись. Они ведь вроде дальние родственники тебе? Или спутала я?
- Родни немного. Ну, спасибо за ужин. Чайку вот стаканчик выпью.
- Думаю - была не была. А то каша будет. Крутанул баранку вправо, в кювет целил. Черт, думаю, с ним. И что ж ты думаешь? На этом самом месте накатной мостик через кювет случился. Проскочил мостик, и хоть бы что. Риск, прямо скажу, выручил. Недаром говорят: риск - дело благородное.
- Случай тебя выручил, не риск, - заметил Серега. - Ехал бы потише да сигналил бы, все бы хорошо было. Спасибо, Валя, - поднялся он из-за стола. - Постели нам где-нибудь. Завтра пораньше покатим.
- В комнате постелю, - тоже поднялась Валентина.
- Сама не теснись смотри, - предупредительно запротестовал Серега. - Нам-то все равно.
- Что ж это, уже спать? - удивился Алексей, вставая вслед за всеми. Он поморгал глазами, соображая, и предложил: - Ну, посидим. Разговор у нас как-то не идет, так споем, что ль? Нет ли, дорогая хозяюшка, гитарки?
- Какая уж об эту пору гитарка? - отозвалась Валентина и ушла в комнату готовить постели…
Над просекой повисла ущербная, но яркая луна. Лес сделался загадочным, суровым и жутковато притихшим. Осветилась поляна, примыкающая к просеке, а на ней две, словно замороженные, машины и дом с пристройками, в окошках которого не было света.
В доме спали. В кухне слышалось ровное дыхание Валентины. В комнате похрапывали Алексей и Серега.
Вдруг произошло легкое движение. Одна из фигур поднялась со своего ложа, всунула ноги в валенки и, стараясь неслышно ступать по полу, на котором лежало несколько лунных бликов, направилась к двери в кухню.
Несколько минут на кухне слышался чей-то шепот. Затем сонный голос Валентины произнес:
- А? Что?
Шепот стал чуть громче и убыстрен ней. А вслед за этим раздался громкий удар, очевидно по лицу, затем еще и приглушенный вскрик. В кухне началась возня.
Но вот хлопнула дверь, ведущая в сени, через пару секунд - входная, и в сенях раздался отчетливый голос Валентины:
- Подбери пальтушку. Выкинула я тебе. Не умеешь ночевать дома - покоротай ночку в кабине.
В ответ послышался просительный голос Алексея:
- Ну, отвори. Чего ты взбеленилась? Замерзну же я. Не машину же заводить. Я пошутил, а ты…
- Дошучивай на воле. Умней шутить научишься, - резко бросила Валентина и вошла в кухню, сердито шваркнув дверью.
Прошло минут десять - пятнадцать. В доме было тихо, на улице - тоже. Затем кто-то осторожно поскреб в комнатное окно. Поднялся Серега, подошел к окну, нагнулся и отодвинул занавеску. Сквозь легкий морозный узор на стекле он увидел отчетливую в ярком лунном свете фигуру Алексея. Алексей топтался на искристом снегу. Какое-то длинное, по всей видимости женское, пальто он накинул на голову, не продевая в рукава руки. Он семафорил руками в сторону входной двери.
Серега надел валенки и пошел открывать. Молча пропустил Алексея в сени. Тот, почокивая от холода зубами, спросил шепотом:
- Уснула?
Серега, не ответив, отворил дверь в кухню. Алексей робко пробрался за ним в комнату и, вслушавшись в доносившееся из кухни дыхание Валентины, забормотал обиженным шепотком:
- Лешачиха! Озверела совсем от лесной жизни. Ночуй, говорит, на улице. Что я, костер разводить буду или мотор запускать? Его сейчас год проразогреваешь: подморозило градусов под тридцать пять. С ума сошла… Я к ней по-доброму…
- Хватит. Ложись! - довольно громко оборвал Серега и, удобнее подсунув подушку под голову, повернулся к Алексею спиной.
…Рассвет при незашедшей луне встал тихий, ясный.
Быстро позавтракали за тем же кухонным столом. Валентина опять делилась с Серегой кое-какими мелкими деревенскими новостями, не высказанными вчера. Алексей молчал, ел, уткнувшись в свою тарелку. Под левым глазом у него багровел крепкий синяк, глаз подзапух. О ночном происшествии никто не обмолвился ни одним словом.
И только тогда, когда уже тряпичными, смоченными в горючем факелами отогрели моторы, когда машины пофыркивали на холостом ходу, готовясь пуститься в путь, Алексей подошел к Сереге, погляделся в круглое зеркальце, прикрепленное к кабине, и круто выругался.
- Дай-ка закурить, - сказал он. - Вот лешая баба как изуродовала. Как сатана набросилась.
- И поделом тебе! - сердито буркнул Серега. - Зачем полез? К замужней женщине потащило. Мало еще она тебе привесила.
- Как к замужней? - с некоторым испугом удивился Алексей. - А где же муж у нее? Я думал, она вдова, или разведенная, или вообще просто так… Живет тут одна, в лесу.
- Думал… - Серега нехотя усмехнулся. - Ты, может, каждый раз так думаешь… - Он бросил папиросу и добавил: - Муж у нее с дочкой у нас теперь, в поселке. Как получат квартиру, так и она переедет. Слыхал вчера - в гости приглашала.
Алексей зло сплюнул и обиженно произнес:
- Ты бы хоть предупредил. Не по-товарищески это.