В каюту, чуть согнувшись, вошел высоченный, под два метра ростом, мужчина в комсоставской тужурке. Черты его лица были под стать фигуре крупными и шероховатыми, словно голову его отлили в форме и забыли пошлифовать. И все-таки - Татьяна это отметила сразу - моряк был красив какой-то особой буйной, мужественной красотой.
- Здравствуйте, дорогой доктор, - склонился перед ней неожиданный визитер.
По тому, как мягко произносил он согласные звуки: "Трасвуйте таракой токтор", Татьяна догадалась, что перед нею прибалтиец.
- Добрый день. Чем обязана?
- Я отец. Значит, второй механик. Меня зовут Ян Томп.
- Меня - Татьяной Ивановной. И много у вас детей?
- Каких детей? Я холостой.
- Но у отца должны быть дети.
- А! В моем заведовании машина и вся ее обслуга. Какое у вас чудесное имя, доктор! "Онегин, я скрывать не стану, пезумно я люплю Татьяну!" неожиданно высоким тенорком пропел он, и забавный его выговор "пезумно я люплю" заставил ее улыбнуться.
- И все-таки вы ко мне по делу? - погасив улыбку, спросила она.
- Да, конечно. Я две ночи не сплю, доктор. Нету сна!
- Такое бывает от переживаний. Наверное, вам трудно было расставаться с родными.
- Мои родные только папа. Он далеко отсюда. У нас мужчины расстаются без переживаний.
- Тогда виновата невеста.
- Моя невеста ушла к другому. Еще не успев познакомиться со мной…
- Давайте, я измерю вам кровяное давление, - сухо предложила Татьяна, чтобы не продолжать глупый разговор.
- С удовольствием! - просиял Томп. Повесив на крюк тужурку, он закатал рукав рубашки, обнажив мускулистую, покрытую белесым пушком и мелкими родинками руку.
Давление у него было как у космонавта, сто десять на семьдесят, а светлые голубоватого оттенка глаза хитровато поблескивали.
- Сколько вам лет? - для приличия спросила Татьяна.
- Много, доктор! Осенью будет тридцать один.
- На каком боку спите?
- На правом, доктор.
- Перевернитесь на левый, обязательно заснете.
- Да что там, доктор, я сплю как сурок. Просто я зашел познакомиться. Не браните меня, пожалуйста!
И снова его "не праните" вызвало улыбку. Почувствовав ее расположение, Томп еще более осмелел:
- Мой отец приказал мне жениться только на враче! Чтобы никогда не вызывать к нему "Скорую помощь"!
- Где он живет, ваш папа? - машинально спросила Татьяна.
- У самого синего моря. Он строит корабли…
Услышав название города, Татьяна встрепенулась, выпалила обрадованно:
- Так там же работает мой брат Павлик!
- Павлик? А как его фамилия?
- Русаков.
- Ха! Павел Иванович Русаков! Мы же знакомы! Я его угощал поцелуем любимой женщины!
- Чем угощали? - озадаченно переспросила Татьяна.
- Так называется чай, заваренный особым способом, с ямайским ромом, Мой отец о вашим братом большие друзья!
- Вот уж действительно мир тесен, - улыбнулась она.
- Нет, нет! - закрутил головой Ян. - По-настоящему мир тесен только в океане. Вот там уж действительно увидишь все флаги мира.
- Вы давно плаваете?
- Всю жизнь! Помнить себя начал на корме рыбацкой лодки. Я ведь по рождению островитянин.
- И я детство и всю молодость провела возле моря, а в настоящее плавание иду впервые…
- Море вас примет, вот увидите! Море - оно живое. Оно тоже умеет ценить красоту.
Остаток дня Татьяна находилась под приятным впечатлением знакомства с голубоглазым великаном. Что-то было в нем трогательное, несоразмерное с внешностью. Ей подумалось, что Ян напоминает кого-то другого, непонятого и забытого…
В портовой проходной ее ждал Борис Ролдугин. Рядом с ним скучал таксист в форменной фуражке, на этот раз молодой парень с франтоватой ниточкой усов над верхней губой.
- Заводи, шеф! - распорядился Борис, увидев Татьяну. - Ну как первые впечатления? - спросил он ее в машине.
- Ничего, - ответила она.
- С помпой тебе не повезло. Он из бывших шкрабов, говорят, был завучем в какой-то школе. Случайный человек на море, Странно получается: чтобы стать самым младшим - четвертым помощником на судне, надо пять лет протирать штаны в мореходке, а тут - прошел двухмесячные курсы или просто инструктаж в парткоме - и третий человек после капитана со старпомом. Неправильно это… Ну да ничего, тебе от него детей не рожать! - шутливо заключил он.
- Знаешь что, Боря, - повернулась к нему Татьяна. - Ты позволишь мне побыть сегодня одной?
Глава 6
Урманов спускался по трапу в будущий боевой информационный центр, осторожно ставя ноги на заляпанные краской ступени. Неожиданно снизу донеслось пение. Звонкий женский голос выводил:
Отпустили сто рублей
На постройку кораблей…
"Ишь ты, резвятся красны девицы", - усмехнулся Сергей, нарочно затопав яловыми сапожищами, чтобы услышали внизу. Действительно, песня сразу же оборвалась.
В неуютном без иллюминаторов помещении при свете переносных ламп работали маляры. Слепящие лучи переносок ударили в глаза командиру, заставив на момент зажмуриться.
- Душевно поете, девчата, - сказал он, поздоровавшись.
- А мы сочетаем приятное с полезным, - ответила Снеговая, выходя на середину отсека.
- Рад вас видеть, Ирина Петровна, - учтиво поклонился Сергей.
- Мы вас, товарищ командир, тем более. Такие женихи на дороге не валяются, - картинно подбоченясь, ответила она.
"А все-таки хороша, мерзавка", - любуясь ею, беззлобно подумал Урманов. Нет ничего удивительного, что охмурила она взбалмошного Игоря Русакова. Их часто видят вместе то в ресторане, то на танцевальной площадке городского парка.
- Напрасно вы, товарищ командир, пригожих ребят нам в помощь не выделили, - продолжала балагурить Снеговая. - Давно бы уже и здесь, в БИЦе, и в посту управления монтажники вкалывали…
- Вы-то себя не обделили, товарищ бригадир, - улыбнулся Сергей.
- Я за всех своих подружек душой болею, - не замешкалась она с ответом. - Нам ведь до ваших лет в невестах ходить нельзя!
- График работ вам известен? - чтобы пересилить неловкость, спросил Урманов.
- Я на планерках мух не ловлю, - ответила Снеговая.
- Ну добро, - скомкал разговор Урманов и затопал обратно по трапу. Снизу донесся дружный хохот, который окончательно разозлил Сергея.
На палубе под горячую руку ему подвернулся спящий в укромном уголке рабочий, судя по заплывшим глазам, с тяжкого похмелья. Сергей приказал выставить лодыря с корабля, а сам медведем вломился в диспетчерскую.
- Давай поменяемся ролями, Серега! - парировал его наскоки Павел Русаков. - Ты корабль строй, а я стану порядки наводить. Что, не хочешь? Тогда хватит мелочиться. Разве можно в таком большом деле обойтись без изъяна? Да завтра этот самый Канарейкин на трезвую голову двойную норму выдаст. А уволю я его по твоему настоянию, ты мне на его рабочее место своего матроса поставить?
- Не поставлю.
- То-то же! А мне что прикажешь делать без Канарейкина? Он у меня сварщик-ювелир…
- Да пойми ты, Павел, твои разгильдяи мою команду разлагают!
- Вот ты своими-то побольше и занимайся. Да с помощников спрашивай построже. Вон сколько их у тебя ходит, и все с нашивками до локтей!
Урманов и сам понимал, что погорячился. Он видел: мелкие неурядицы все-таки не влияют на общий ход строительно-монтажных работ. С каждой неделей "Горделивый", как копилка монетами, наполнялся новыми механизмами и устройствами. Зато и заводчан на нем прибавлялось. Появилось много смежников из субподрядных организаций, которые подчинялись главному строителю сугубо формально и таили от него многие фирменные секреты.
- Вот и попробуй совладай с таким разношерстным народом! - огорченно вздыхал Павел. - Фирмачей полным-полно, а стрелочник по-прежнему один я…
Правда, - и в этом командир имел возможность убедиться, - в налаживании отношений со смежниками главному строителю помогал ведущий конструктор Георг Томп, авторитет которого на всех уровнях был велик.
Как-то раз, когда они утром, по обыкновению, сидели втроем в диспетчерской, Томп вынул из кармана почтовый конверт.
- Письмо получил от Яна, - улыбнулся он. - Скоро они двинутся рейсом на Кубу. И знаете, Павел Иванович, кто идет у них судовым врачом? Ваша сестра Татьяна!
Урманов невольно вздрогнул при этом сообщении и с удивлением глянул на Павла: "Неужели тот до сих пор не знал?"
- Ударилась в бега от мужа, от родных… - сердито проворчал тот, давая понять, что разговор ему неприятен.
Тогда Сергей сам предпринял обходной маневр.
- На каком судне плавает ваш сын? - спросил он Томна.
- На сухогрузе "Новокуйбышевск". Это полуавтомат нового типа. Пятитысячник финской постройки…
- Экипаж на нем большой?
- Полагаю, человек пятьдесят…
- Наверное, сплошная молодежь?
- Капитан на нем опытный, Семен Ильич Сорокин, старый балтиец. Я когда-то сдавал ему судно…
- А женщин на таких судах много плавает? - продолжал выведывать Урманов.
- Полагаю, не больше трех-четырех. Поварихи, буфетчица, дневальная, иногда врач, совсем редко маркони - значит радистка… Все-таки моряк профессия не женская.
- Рейс будет долгим?
- Сдадут генеральный груз в Гаване, забункеруются там сахаром и через Суэцкий канал пойдут в Находку. Так пишет Ян…