Он принял на веру слова Барроу и старался вести себя согласно его инструкциям, а тут вдруг такой поворот. Но в словах испанца чувствовалась искренность, глаза смотрели прямо и открыто. Внезапно Хорнблоуэр ощутил прилив доверия к этому большому, шумному и пока не совсем понятному ему человеку. Будь он офицером Королевского Флота, Хорнблоуэр никогда не позволил бы себе раскрыться до конца, но Миранда не имел к флоту никакого отношения, он был иностранцем, да и совместная их деятельность не могла продолжаться дольше месяца. Решившись, он широко улыбнулся и протянул руку.
— Очень хорошо. Но как вас тогда называть?
— Зовите меня доном Франсиско, — предложил Миранда с видимым облегчением пожимая предложенную руку. — А я буду звать вас доном Горацио, если не возражаете.
Хорнблоуэр ненавидел данное ему при крещении имя, но повторив мысленно несколько раз «дон Горацио», пришел к выводу, что в таком виде оно несравнимо благозвучнее.
— Договорились, дон Франсиско, — весело сказал он, — ну, а теперь все-таки расскажите мне, для чего ваши солдаты ползают по монастырской стене?
— Нет ничего проще, дорогой дон Горацио. Как вам должно быть известно, значительная часть Южной Америки покрыта горами. Горы — идеальное укрытие для гверильясов. Так мы называем партизан, — пояснил Миранда. — Так вот, в начальной стадии борьбы мы планируем использовать тайные базы в горных районах и оттуда производить диверсии, вербовать новых сторонников, копить оружие. Но горы чрезвычайно опасны для тех, кто с ними незнаком. Мне нужны такие люди, которые пройдут по непроходимым перевалам, которых не остановят отвесные скалы и бездонные ущелья. Конечно, этой жалкой стене далеко до величественных вершин моей родины, которые так часто снятся мне. Но мы рады и этому.
— Но ведь это чрезвычайно опасно: лезть по стене без страховки, — заметил Хорнблоуэр.
— А разве вы страхуете своих матросов, когда заставляете их ночью в шторм лезть на еще более высокие мачты ставить или убирать паруса?
— Нет, но на корабле все же имеются снасти и такелаж, за которые можно, в случае чего, зацепиться. Здесь же, если человек сорвется, его ждет верная смерть, в лучшем случае, переломанные кости.
— А вот тут вы не правы, дон Горацио, — лукаво улыбнулся Миранда. — Я слишком ценю своих людей, чтобы позволить им разбиваться в лепешку или ломать кости. Посмотрите внимательно.
Хорнблоуэр подошел к стене поближе и присмотрелся. Сначала он ничего необычного не увидел, но тут один из находящихся наверху людей издал отчаянный крик, нелепо замахал руками и полетел вниз. Горацио в ужасе уставился на несчастного, ожидая услышать хруст костей и увидеть бьющееся в агонии тело. Но тут произошло нечто непонятное. Достигнув подножия стены, сорвавшийся исчез, словно провалился под землю. Не было слышно ни крика, ни звука от удара. А спустя несколько секунд голова незадачливого скалолаза показалась на свет. В густой черной шевелюре застряли клочки сена и несколько соломин. На физиономии застыло глуповато-испуганное выражение. Теперь все стало ясно. Окружающий монастырь пересохший ров с южной стороны был доверху заполнен сеном и соломой. Получилась как бы перевернутая вверх дном длинная копна. Хорнблоуэр вспомнил про лошадей Миранды и даже позавидовал изобретательности этого человека. Одним выстрелом он убивал сразу двух зайцев: обеспечивал кормом своих лошадей и безопасность своим людям.
— Великолепная идея, дон Франсиско, — восхищенно воскликнул Хорнблоуэр, — жаль, что на палубе корабля нельзя подстелить соломки.
— Идея принадлежит моему молочному брату Рикардо. Сначала мы пользовались для страховки веревками, но как-то раз, после сенокоса, он пришел ко мне и предложил свалить часть сена в ров.