Не представляю, каким ветром его занесло во Францию, — должно быть, сбежал, убоявшись гнева султана. Это у нас капитанов отдают под суд, а в Турции разговор короткий — либо кол, либо шелковый шнурок, а то и просто голову с плеч ятаганом снесут. Я откопал эту книжицу в доме шевалье де Мерекура, у которого брал уроки фехтования.
— Погодите-ка, у меня в библиотеке имеется то, о чем вы говорите, — перебил его Нельсон. — Она ведь на французском, не так ли?
— Разумеется, сэр… — подтвердил несколько удивленный Хорнблоуэр.
— Одну минуту, джентльмены! — лорд Нельсон внезапно поднялся и направился к выходу. — Я сейчас вернусь.
Адмирал и в самом деле отсутствовал не больше минуты. Когда он появился, в руках у него была тоненькая брошюра без переплета, уже успевшая пожелтеть от времени и из-за скверного качества бумаги.
— Не об этом ли издании вы говорили, капитан? — спросил Нельсон, протягивая Хорнблоуэру брошюру.
— Так точно, сэр. Она самая.
— Вы хорошо читаете по-французски, м-р Хорнблоуэр?
— Сносно, сэр, — осторожно ответил тот.
— Тогда переведите нам, прошу вас, то место, где упоминается «дуновение Аллаха». Помнится, я в свое время брался за ее чтение, но мой французский слегка хромает, и я разбирался с пятого на десятое, а потом и вовсе забросил. Но я с удовольствием послушаю, как русские разбили турок. Может быть, в этой истории найдется что-либо поучительное. Начинайте…
Горацио пропустил первые страницы, на которых излагалась предыстория русско-турецких отношений, и перешел к непосредственному описанию сражения:
«…Капудан-паша, любимец Аллаха, Гроза Морей, Сеид-паша, прозванный Крокодилом Аллаха за доблесть и рвение в истреблении неверных, приказал могучему флоту занять позицию в бухте Гаджибей. Блистая золотом, качались на волнах величественные „султаны“, имеющие по 100 и более пушек каждый. Велик и грозен был в тот день краса и гордость Блистательной Порты победоносный флот Прибежища Аллаха, солнцеподобного султана…»
— Постойте, м-р Хорнблоуэр, — прервал чтение Нельсон, — все это чрезвычайно интересно, но не стоит, я полагаю, терять время на выслушивание многочисленных эпитетов в адрес султана и этого пройдохи Сеида, которому прозвище «крокодил» и в самом деле, наверное, очень подходит. Вы нам лучше перескажите нормальным языком, что там было.
— Хорошо, сэр, я попробую… — согласился капитан и вернулся к чтению, но уже сознательно пропуская цветистые метафоры, до которых так охочи турки и другие обитатели Востока. —
«…русские корабли показались на горизонте. Они шли двумя кильватерными колоннами под всеми парусами. Любимцу сул…» — Так, это пропускаем, идем дальше. — «Сеид-паше было доложено о появлении русского флота. Блистательный и грозный…» — Это тоже пропускаем. «…Вышел на шканцы флагманского корабля и радостно провозгласил: „Аллах покарал гяуров и лишил их разума. Они спешат сами залезть в пасть крокодилу!“ — и довольно рассмеялся. Капудан-паша не спешил вступать в бой первым, желая допустить нечестивых русских поближе и имея над ними все преимущества выгодной позиции и превосходство в пушках и численности экипажей» . — Вот, нашел, сэр…
«…трепеща от страха перед правоверным воинством, неверные пренебрегли веками установленным порядком и даже не попытались поймать своими парусами дуновение Аллаха, но кинулись, подобно своре шакалов, и поразили могучего льва сразу в голову и туловище…»
— Прошу прощения, сэр, — прервал чтение Горацио, — но этот момент не совсем ясен. Мне кажется, здесь произошло следующее: флот русских атаковал турок с ходу, не перестраиваясь и не попытавшись отобрать у них ветер. А туловище и голова льва означают, что удар был нанесен двумя колоннами одновременно по авангарду и кордебаталии [33] турецкой линии.