- Так подумай сейчас. По ту сторону границы ты будешь в безопасности. Никто тебе ничего не сможет сделать. А своим друзьям ты сможешь помогать и оттуда.
- Но кому-то надо быть здесь и делать дело.
- Почему именно тебе?
Этакое человеколюбие - и в устах Ирены! Как это понимать? Что за этим вопросом скрывается (наверняка что-то за ним кроется)? Эта женщина коварней самого демона. Почему именно тебе - этот же вопрос задавала и Анна Вийуп, и его самого нет-нет да начинали мучить подобные сомнения, но это еще можно было понять. Что заставило Ирену спросить об этом? Быть может желание узнать побольше?
- Это теперь от меня не зависит, - ответил Илмар. - Отказаться я уже не могу. Меня тогда сочтут трусом, а то и предателем.
- Я не хочу тебя отговаривать. Но после того как ты исполнишь свой долг, ты ведь можешь бежать за границу? Ах, Илмар, я хочу, чтобы ты дал мне слово это сделать.
- Хорошо, это я могу тебе обещать. Когда дело будет сделано, я бегу за границу.
- И я вместе с тобой, хорошо? - это была робкая мольба. - Не бойся, я не стану для тебя обузой. У меня достаточно средств, мы сможем уехать далеко и жить без забот, пока ты наладишь свою жизнь на чужбине. Или, может быть, ты предпочитаешь один?
Он судорожно стиснул ее пальцы и поднес к губам, не смея посмотреть ей в глаза.
- Нет, я ничего не имею против твоей идеи. Если ты потом еще будешь желать и сможешь - тогда следуй за мной. (На сей раз Иуда все-таки ты, Илмар Крисон, даже не оправдывайся, - это ты. Но кто она такая и чего в действительности хочет?)
- Я так и сделаю, - сказала Ирена. - Но позволь попросить тебя еще кое о чем.
- Ну, ну? - Илмар силился улыбнуться.
- Может статься, что друзья освободят тебя от твоих обязательств. Всякое может случиться - они могут так распределить роли, что ты окажешься свободен.
- На это я не надеюсь, это просто невозможно. Кто же тогда совершит задуманное?
- Но тем не менее, если так случится, ты можешь дать мне слово, что в таком случае ты немедленно уедешь?
- Если ты действительно так этого желаешь, я это сделаю.
- Я тоже. Благодарю тебя.
И он еще должен был принять этот поцелуй благодарности!
Затем Ирена перешла на деловой тон. Документы у нее уже в порядке, денег хватит, а обстановку квартиры она сможет продать какому-нибудь перекупщику и с собой взять лишь самое ценное. Да, она уже решила - ехать надо прямо в Бордо: там можно будет сесть на пароход и отправиться за океан, в Южную Америку. В Уругвае живет ее дядя по отцу, богатый колонист. Первое время, пока не выучат тамошний язык, у них будет где обосноваться.
Потемневшим, полным растерянности и изумления взором смотрел Илмар на Ирену. Человек мечтает… думалось ему. Но, может, все это ложь, не более. Если б он сам знал, как безумно ему хотелось верить в эту мечту! Но этого он не знал, как, впрочем, и многого другого, что произошло в этот вечер.
"Сведения будут стоить не меньше десятки… - прикидывала Тина барыши, неслышно скользя в одних чулках в свою комнату. - Черепов не скупердяй".
Часы мягким клавесинным аккордом пробили один раз. Илмар встал.
- Половина первого. Мне пора домой.
- Подумай о том, что я тебе сказала, - напомнила Ирена. - Но на собрание я все-таки пойду. Я не так труслива, как ты, возможно, сейчас думаешь.
- Ты смелая и благоразумная женщина, - сказал Илмар. - Когда надо будет, я приду за тобой. Еще один поцелуй, дорогая…
Затем он ушел.
7
Тина не ошиблась, посчитав Черепова щедрым человеком. Разумеется, услуга, за которую она в то утро получила десять рублей, не стоила ни копейки дешевле. И разве легко ей было полчаса выстоять под дверью госпожи, подслушивать, затаив дыханье, и даже ни разу не чихнуть? А самое трудное было на следующее утро попасть к Черепову, покуда он еще не ушел на работу, чтобы госпожа не заметила ее долгого отсутствия. Прямо счастье, что госпожа в ту ночь легла спать так поздно и проснулась только около девяти. За то время Тина, отправясь якобы в булочную, дала изрядный крюк по улицам, поговорила с глазу на глаз с подполковником жандармерии и успела еще накрыть к завтраку. Все дела справлены, и хозяйка ни о чем не догадывается.
Каковы бы ни были сомнения Черепова в отношении Ирены, но то, что он узнал теперь, превосходило все его наихудшие ожидания. Сообщение Тины поразило его как гром среди ясного неба. Ирена заодно с его противниками! Ирена подговаривает к побегу ею же избранную жертву! О, Черепов, как же опасно полагаться на женщину… Еще чуть, и ты проворонил бы все и облизывался словно кот, глядя на улетевшую птичку.
А теперь еще ничего не упущено. План побега можно расстроить хоть сию же минуту, и если бы не предполагалось это чертовски важное собрание заговорщиков, Черепов не стал бы откладывать. Но этот вариант не проходил. Он верил в то, что собрание состоится, и для него было очень важно сорвать весь букет сразу. Что дал бы ему арест Илмара Крисона и изоляция на несколько дней Ирены? Остальных это спугнет, и они не дадутся в руки. Но недаром Черепов был умней и хитрее всех своих помощников вместе взятых. Он никогда не порол горячку и не вносил сумятицы, а хладнокровно делал свое дело…
Придя на службу, Черепов прежде всего заслушал донесения о некоторых других делах, которых всегда хватало, затем пригласил к себе двух старых бывалых сыщиков, Берга и Суркина, - те в своем деле, как говорится, собаку съели. Берг как раз и был тем мужчиной с синеватым шрамом над правым уголком рта и незапоминающимся лицом, которого Илмар однажды встретил у ворот дома Ирены. Суркин подвизался в Риге всего второй месяц, и до сих пор его держали в резерве для важных заданий, - о его успехах в Одессе, откуда он и прибыл, рассказывали умопомрачительные вещи. Ирена его еще не знала.
Быть может, в силу отсутствия надобности, а возможно из принципа, Черепов некоторые обстоятельства утаил от Берга и Суркина, так же как скрыл их от Тины, и сообщил им только прямую задачу: Ирена Зултнер выполняет очень важное задание, и ей требуется незаметная поддержка в такой форме, чтобы и сама она этого не заметила. Это Черепов мотивировал заносчивостью Ирены: однажды агент-недотепа сорвал ей хорошо налаженную операцию, и с тех пор она больше не доверяла никаким помощникам - что делала, то делала самостоятельно. Но на этот раз дело слишком важное и опасное, поэтому вопреки ее воле в критический момент подстрахуем ее. Вы, господин Берг, возьмете под наблюдение Илмара Крисона и будете доносить мне о всех его передвижениях. Господин Суркин займется тем же в отношении Ирены Зултнер. Но в особенности внимательны вы должны быть к их совместным путешествиям, то есть, когда Крисон встречается с Иреной Зултнер и они куда-то идут вдвоем и что-то делают - в таких случаях вам обоим, господа Берг и Суркин, надлежит действовать сообща. До моего распоряжения вы их ничем не беспокоите, себя не выдаете, и обо всем доносите мне.
Все это хорошо, просто и ясно, но у Суркина были по мелочам некоторые возражения. Он был слишком знаменит, чтобы удовольствоваться ролью обыкновенного сыщика.
- Ваше высокоблагородие, - сказал он, когда Черепов уже готов был отпустить обоих агентов, - если это такое важное дело, то не может ли случиться так, что, ожидая всякий раз ваших распоряжений, мы упустим решающий момент? Нам надо считаться с хитростью противника и непредвиденными тактическими маневрами с его стороны. Не сочтет ли ваше высокоблагородие нужным сказать, в каких случаях мы можем действовать по собственной инициативе?
Черепов задумался.
- Верно, я дам вам полномочия на некоторые особые ситуации. Одно обстоятельство поможет вам наиболее точно судить, когда ваша инициатива не нужна: пока Крисон и Зултнер находятся только вдвоем, их тревожить не следует ни в коем случае и никоим образом. Как только Крисон сделает попытку уйти за пределы Балтийской губернии, ваш долг воспрепятствовать такому путешествию, вплоть до его ареста в случае необходимости. Но с последней мерой не спешить, и если ею придется воспользоваться, то создать видимость случайного стечения обстоятельств: нарушение правил поведения на улице, пьяный скандал с косвенным или вынужденным участием Крнсона и тому подобное. Надеюсь, господа, вам это ясно?
- Вполне, ваше высокоблагородие… - ответил Суркин.
- И еще одна просьба, - продолжал Черепов. - Не стесняйтесь меня беспокоить донесениями как можно чаще.
Затем он отпустил сыщиков. Оставшись один, Черепов позвонил Ирене:
- С добрым утром, целую ручки! Ну-с, как здоровье? Похмелье не дает себя знать?
- С чего бы? - ответила Ирена.
- Ты же вчера была в гостях. Поздно вернулась?
- В гостях? Да, довольно поздно. Тетя у меня очень славная старушка. Мы, правда, были только вдвоем, но на скуку пожаловаться нельзя.
- Ну и слава богу. А я скучал, словно богом забытый. Да, кстати, когда ты последний раз виделась с Крисоном?
- Позавчера. Я же тебе сообщила.
- Да, да, верно, - Черепов словно бы вспомнил и быстро согласился. - Но ты ведь знаешь, с каким интересом я слежу за этим делом. Я подумал, вдруг он неожиданно заявился к тебе и у тебя могут быть новые данные.
- К сожалению, пока ничего нет…
- А вот у меня кое-какие новости имеются. Мои мальчики разнюхали, что не сегодня-завтра состоится какая-то встречка, так сказать, для предварительного обсуждения деловых вопросов. Не туда ли у тебя были виды попасть?
- Все может быть.