Лазоревый "газик" негромко гуднул и покатил. В некоторых избах отворились окна, люди смотрели вслед лазоревому "газику". Сейчас он завернет из проулка, пошлет прощальный гудок и скроется из глаз. Вдруг "газик" остановился.
- Авария! - радостно взвизгнул Степка.
Лазоревый "газик" остановился, дверца распахнулась, выскочили Людмил, Клавдия, Сима. Все махали руками, что-то крича. Варя понеслась к ним с замирающим сердцем.
- Они не пропали! - кричал Людмил.
- Я так и думала, так я и думала, так я и знала! - Варя подбежала.
- Они не пропали! - громко кричал Людмил, словно она была далеко.
- Не пропали, не пропали! - всплескивая руками, вопила Сима.
Рома высунулся из "газика", сдвинул шляпу на затылок и в крайнем удивлении сказал:
- Целы! Фантастика!
- А все я! Кабы я не завела разговор, в неведении так и остались бы!
Сима-Серафима ухватила Варю за отворотик ее голубого пальтишка, трясла, грозя сорвать.
- Это я про Записки вопрос подняла! Говорю Людмилу: непростительная вина, говорю, что таким историческим Запискам затеряться дали безвестно. Тут он и подскочил! Тут все и разъяснилось.
- Да что разъяснилось-то, что? Да скажите же толком, что они, где они?
- Мне бы, когда Записок перед отъездом хватилась, сказать бы Людмилу, а я, глупая, промолчала. Думаю: зачем парня зря расстраивать? А он как раз и причина всему… - говорила Клавдия.
- Я их в сундуке у матери взял, - перебил Людмил. - Я их отдал одному парню, товарищу… Я ему дал почитать…
- Варюшка, милушка! - говорила Клавдия. - Беги к деду, скажи деду, пришлю вам Записки! Не пропадали Записки.
- Дед теперь выздоровеет! Дед выздоровеет! Верно? Да? Он от радости выздоровеет.
"Газик" протяжно загудел: пора, расставайтесь!
- Людмил, зайди к нам сегодня в Москве… Людмил, погоди.
Варя сняла свой пионерский шелковый галстук. Вот что она надумала: сняла свой галстук и повязала Людмилу. Расправила концы у него на груди, на его черном свитере.
- Ты похож на Радослова, Людмил!
- До виждане, Варя!
- Гляньте, как чужие прощаются! Напоследок-то хоть поцелуйтесь, бесчувственные! - сказала Клавдия.
И всё. Дверцы захлопнулись. "Газик" тронулся. Сейчас завернет из проулка.
И все? Неужели все? Варя сорвалась и побежала. Зачем? Куда?
"Газик" несется вдоль улицы, укутанный белым облаком пыли. "Газика" не видно. Несется клубящееся белое облако пыли. И Варя бежит.
"Не уезжайте, не уезжайте, не уезжай, Людмил! У меня болен дед. Жалко деда, моего старого дедушку, Людмил, мне жалко… неужели ты уехал? Вернусь домой, а тебя нет. Приеду в Москву, а тебя нет. И больше я тебя не увижу. Неужели я тебя не увижу больше, Людмил? Никогда не увижу?"
