Повесть В. Щербаковой "Девушки"- глубоко правдивая книга о жизни комсомольской организации на заводе.
В центре внимания писательницы образ главной героини Вари Ждановой, молодой работницы, решившей стать инженером. Эго цельная благородная натура, умеющая организовать и сплотить вокруг себя девушек.
Все основные действующие лица повести молодые работницы и рабочие. О их жизни, любви, о их стремлениях рассказывает автор увлекательно и романтично.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 2
Глава 3 4
Глава 4 6
Глава 5 9
Глава 6 11
Глава 7 12
Глава 8 14
Глава 9 15
Глава 10 17
Глава 11 20
Глава 17 22
Глава 13 23
Глава 14 25
Глава 15 26
Глава 16 27
Глава 17 29
Глава 18 31
Глава 19 32
Глава 20 34
Глава 21 36
Глава 22 39
Глава 23 40
Глава 24 41
Глава 25 45
Глава 26 47
Глава 27 50
Глава 1
Портрет Ленина, вышитый цветными нитками, - подарок отцу от ивановских рабочих - Варя Жданова помнила с раннего детства. Ленин был изображен говорящим, с поднятой рукой, в простенькой черной кепке и с красным бантом на лацкане пиджака. Кончики ленты развевались по ветру. Этот портрет и сейчас висел в их доме в Подмосковье, где жила мать и откуда отец ушел на фронт в свой последний путь.
Проснувшись ровно в семь, как загадала с вечера, Варя под впечатлением сна, в котором успела погостить у матери, поискала глазами портрет Ленина, но, увидев на стене ходики с подвешенным к гире амбарным замком, сразу поняла, что она в общежитии. К этому пора бы уже привыкнуть, не первый год живет здесь. В комнате, как всегда, был беспорядок. На лампочку с ночи вместо абажура натянут черный Симин чулок, сохранявший в ступне форму её ноги: стол, сдвинутый в угол, с неубранной грязной посудой (как поели вчера, так и оставили), расшатанные стулья, заваленные одеждой, а на стенах - картинки с русалками и длинноволосыми девами. Сейчас, при свете утреннего, все еще по-летнему яркого солнца было особенно неприглядно и убого в н. ч комнате.
"А мы живем и не замечаем", - отметила про себя Варя, невольно оглядываясь на спящих девушек.
Сима Кулакова, не чувствительная ни к жаре, ни к холоду, спала под одной простыней, обхватив подушку руками. Русые густые волосы её были старательно накручены на бигуди и завязаны разноцветными тряпочками. Другая обитательница комнаты - Тамара Комова - спала под ватным одеялом, накрывшись с головой, а ноги торчали голые.
Усмехаясь, Варя вспомнила "проповеди" Тамары о том, что девушка должна уметь даже спать красиво.
На кухне, раскрыв окно и по привычке полюбовавшись на блестевшую, словно водная гладь, стеклянную крышу завода и на решетчатые стальные контуры будущего высотного дома вдали, Варя принялась делать зарядку. Но сегодня нельзя было ни попрыгать, ни побегать как следует: в кухне теснота из-за снесенных сюда со всего общежития стульев, табуреток, кастрюль и тарелок для вечернего "бала с угощением". Судя по предварительным приготовлениям, пир предстоял горой, - надо спешить, а то не дадут позаниматься.
Усаживаясь за стол, Варя с удовольствием подумала о том, что мать, наверно, тоже склоняется сейчас над книгой, и ясно представила себе её гладко причесанную голову с жиденьким седым пучком.
В одиннадцатом часу, шлепая босыми ногами, в небрежно надетой юбчонке, без блузки, с мохнатым полотенцем на голове, розовая от сна, сладко позевывая, вышла на кухню Сима Кулакова.
- Ах, вот ты где! - сказала она Варе, толкая дверь в соседнюю комнату. - Дрыхнут еще. Эй, тетеревята! - закричала Сима и, выхватив из-за плиты полено, стала колотить им по тазу:
- Подъем! Вставайте!
- Встаем, Симок, - поспешно ответили за дверью.
"Бал" назначался на четыре, а еще ничего не было готово, хотя по обширной Симиной программе числились пельмени, винегрет и многое другое. Сама Сима ничего не делала, потому что терпеть не могла кулинарии, зато распоряжалась и кричала громче всех.
Пришли девушки из других комнат: у многих из них, как у Симы, на головах огромными тюрбанами возвышались намотанные полотенца.
Варя подивилась:
- Вот дались вам эти кудри!
- Тебе хорошо, - обиженная за всех, проворчала Сима, - у тебя своя навечно.
- В парикмахерской у мастеров нужно завиваться, - хвастливо посоветовала пышнотелая Тамара Комова, стоя в комнате перед зеркалом и осторожно расчесывая на пальце свои каштановые локоны. У неё сестра работала маникюршей в парикмахерской, так что Тамара завивалась всегда бесплатно и без очереди, являясь даже на работу к станкам с прическами, каждый раз одна другой замысловатеё. Девушки, устав ей завидовать, с легкой руки Симы, прозвали её "подопытным кроликом". На Тамаре, мол, учатся делать новые прически.
Комова вышла на кухню, в бордовом, с цветами, атласном халате и в расшитых, опушенных мехом тапочках.
- Я, девчонки, только позвонить схожу в автомат, - заявила она с улыбкой, радуясь своему великолепию.
- А стряпать за тебя, царица Тамара, кто будет? - крикнула ей вдогонку Сима.
- Ладно, пе трогай её, - заметила одна из девушек, - Счастливая она, Тамара: бригадир и красивая очень…
Голубые, слегка выпуклые, лучистые глаза Симы насмешливо посмотрели на говорившую. Не дав себе труда сдержаться, она запальчиво возразила:
- Нашла красавицу! Тут напудрено, там подкрашено. Смотрелки крохотные, зеленые, как у кошки… Нет, уж, если хочешь знать, в нашей комнате самая красивая Варя Жданова. Вот кто! Варюшка, покажись!
Смущенная общим вниманием, Варя вспыхнула румянцем и, шутливо нахмурившись, взглянула на Симу, но работы своей не оставила. С подвернутыми по локоть рукавами, она старательно раскатывала тесто для пельменей. Высокая, стройная, с нежным лицом, обрамленным светлыми с золотым отливом слегка кудрявившимися волосами, Варя была хороша собой. Все смотрели на неё, словно видели её впервые, и торжествующая Сима прочитала в глазах подружек: "Глядите-ка, а ведь и верно!"
- Комова одевается по моде, ни на шаг не отстаёт, - сказал кто-то из девушек.
- Ну, это никому не запрещается, - перебила её Сима, почувствовав себя задетой.
Сима одевалась хотя и небрежно - вечно у неё что- нибудь свисало, лежало не так, - но за модой гналась. Над ней посмеивались, она отругивалась и не унывала.
Вскоре вкусные, дразнящие запахи распространились по всему дому и вызвали целый поток желающих помочь стряпухам, но повезло одному Толе Волкову; его поставили к мясорубке, одолженной на этот случай в семейном доме. Буйные кудри Толи подобрали под желтый платок, а брюки завесили кружевным передником. Теперь, с долговязым "шеф-поваром", возвышающимся над девушками на целую голову, ни на минуту не замолкали смех и шутки. А помощников все прибывало, так что пришлось отрядить в коридор на вахту Симу Кулакову.
- Я миндальничать не стану! - грозно пообещала она.
- Симок, ты все-таки поосторожней с кавалерами, - смеясь, просили её девушки, - танцевать не с кем будет…
К четырем часам все было готово: кровати превращены в диваны, стол "накрыт на тридцать персон", как объявила Сима.
Варя скрепя сердце переоделась в свое лучшеё платье и, уложив книги в портфель, спрятала его. Каждый выходной - одно и то же. Да и какой это бал? Ну, поедят, выпьют (хорошо еще, немного и только красного), потом неизменная игра в "фанты" и "почту", потом танцы до поздней ночи. Тамара вон собирается уезжать - должно быть, на свидание. Варя позавидовала ей, а девушки осудили Комову: "Раз складчина, так складчина! И Коля Субботин придет из-за неё".
Тамара, на особый манер припудривая свой коротенький, слегка вздернутый носик, чтобы он казался подлиннеё, высокомерно заметила:
- О, этот мальчик так влюблен в меня, что все простит, Не беспокойтесь.
Ей не ответили. Тамара оглянулась на девушек и, поймав Варин укоризненный взгляд, полушепотом, заискивающе проговорила:
- Я что-нибудь сказала не так, Варенька, да? Язык мой враг мой. Ну, не сердись на свою болтливую подружку, дан я тебя поцелую! И, поцеловав Варю напевая, продолжала одеваться.
Несколько позднеё, наблюдая за тем, как Субботин, худощавый, сутулящийся юноша, разговаривал с Комовой и подавал ей плащ, Варя с тайным удовольствием отметила про себя, что не так-то уж он влюблен в Тамару, если не просит её остаться. Он даже не поинтересовался, куда она едет. Варя не знала, чему это приписать: его выдержке или равнодушию? Она разделяла мнение многих девушек в цехе и в этой давней, но неровно сложившейся дружбе между Тамарой и Субботиным была на стороне Коли.
- Ты, рыжик, не скучай, веселись без меня здесь, - говорила Тамара Коле, взявшись за скобку двери. - Я скоро приеду, только сестру навещу, - пояснила она с затаенной улыбкой.