- Решение, товарищ генерал армии, не лучшее, - упреждая начальника штаба, начал Амбаровский, - но вполне допустимое. Выделив больше сил для отражения контрудара с места, я мог нанести более ощутимые потери противнику и затем наверстать потерянное время путем усиления темпа наступления.
- А как думаете вы, начальник штаба?
- Решение, по которому пришлось действовать войскам корпуса, - начал Герасимов, загоняя неуверенность подальше внутрь себя, - было, действительно, не лучшим.
- Почему?
- Перейдя к обороне большей частью войск первого эшелона, мы потеряли темп развития боя и тем самым позволили противнику создать для себя наиболее благоприятные условия применения решающих средств поражения…
- Именно. Но сам по себе переход к обороне в этой обстановке тоже допустим. Беда в другом. Вы распылили силы, не сумели сохранить группировку войск для возобновления наступления, а противник еще до начала контрудара без особого труда разгадал, что вы остановитесь. Этого бы не получилось, если бы вы к своему замыслу добавили хорошую хитринку, оригинальный отвлекающий маневр, дерзкое действие хотя бы одного полка или еще что. В каждом бою свое, неповторимое. Военное искусство - оно тоже настоящее и сложное, требует таланта и мастерства. И чем выше занимается должность, того и другого в командире должно быть больше.
- Если бы полковник Горин, - попробовал Амбаровский хоть чуть-чуть уменьшить свою неудачу, - выполнил мой приказ…
- Все получилось бы во много раз хуже. Имея меньше данных, он лучше вас понял обстановку и спас корпус от тяжелых последствий.
Лукин налил в стакан воды, сделал несколько глотков и продолжал:
- На вашем месте я бы давно обласкал Горина, а не валил на него свои промахи. И еще… мне очень не понравился ваш "маневр" полком Аркадьева, - язвительно нажал Лукин на слово "маневр". - Хорошее хорошо показать негрешно, а сомнительное выпячивать, вы сами, я думаю, знаете как это называется. Так что, - генерал Лукин сделал остановку перед тем, как объявить свое решение Амбаровскому, - вам надо хорошо подумать о многом и освежить свои знания. Буду рекомендовать вас на высшие академические курсы. Потом будет решено остальное.
- Илья Захарович! Каждый человек не застрахован от ошибок, особенно если он еще не утвердился в новой должности. Прошу вас представить мне возможность изменить ваше мнение обо мне.
Генералу армии послышалось, что Амбаровский обижен: что-что, а военное дело знаю и смогу командовать не хуже других. Лукин пронзил его своим колючим взглядом. Нет, кажется, думает оправдываться только делом. Смягчившись, Лукин ответил:
- После окончания курсов. Запомните одно незыблемое военное правило: возможность исправлять ошибки представляется тем командирам, которые подали очень большие надежды. Наши ошибки - десятки тысяч смертей. Если каждому позволить допускать их - слишком много будет сирот и вдов.
Теперь решим, что делать с вами, генерал Герасимов. Ум у вас есть, но военному человеку надобны и воля, крепкий, заматерелый хребет. У вас он еще хрящеватый. Мало командовали. И давно. Предлагаю поработать командиром дивизии, чтобы зацементировать свою волю. Дивизию получите хорошую. Надеюсь, не сделаете ее плохой.
- Постараюсь, - согласился Герасимов.
После разбора, в меру доброго и местами гневного, генерал Лукин пригласил к себе Горина. Завидев в дверях полковника, полной рукой показал на стул.
- Пригласил вас ближе познакомиться. Но прежде скажите ваше мнение об Аркадьеве.
- Незадолго до учения пришлось ломать ему характер. Новый он еще не обрел, потому так неуверенно командовал.
- Без вас он сможет стать разумным командиром?
Горин насторожился.
- Не понимаю вас.
- Объясню потом.
- Сможет.
- Тогда быть по-вашему. Хотел спустить на работу, где отвечать нужно только за бумаги. - И тут же быстро взглянул на Горина: - Еще один вопрос: ваша оценка решения, которым вы изменили задачу, поставленную старшим.
- Желательно, чтобы такие решения были исключением из правила, но… в современных условиях не так уж редким.
- Теперь я поясню свой первый вопрос. Я намерен рекомендовать вас на должность начальника крупного штаба. Не предлагаю в заместители, потому что хочу, чтобы вы остались таким, каким я вас узнал. От долгого командования людей порой кособочит, они слишком привыкают повелевать и перестают замечать, где он - это он, а где всего лишь выразитель ума и труда десятков, сотен и тысяч подчиненных. Верю, этой болезнью не заболеете.
- Благодарю за доверие.
- Вот и хорошо. Умный человек всегда идет на дело, а не на должность. Повторю еще раз свое пожелание. Вы не стремитесь к выгодам от своего ума, умеете ценить способности других и… пока в вас не чувствуется дурная манера: я начальник и никому ни на минуту не позволю забывать об этом. Постарайтесь оставаться таким же на любой из высоких должностей, которые открываются перед вами.
Примечания
1
teacher - преподавательница (англ.)