Михаил шевельнулся, и Мила замерла. Сквозь сомкнутые ресницы увидела, как он, стараясь не дышать, посмотрел на нее, бесшумно опустил ноги на пол, надел тапочки и осторожно вышел из спальни. Во всех его движениях было столько предупредительности, что возникшее было подозрение показалось надуманным, а недобрые поступки мужа - просто невозможными.
То, что Михаил думал не о Ларисе Константиновне, а о делах, подтвердил и его звонок к Знобину.
- Павел Самойлович, не спишь? Тогда прошу, поднимись ко мне.
- Опять что-то надумал? - еще на пороге спросил Павел Самойлович, не меняя довольного выражения своего широкого лица, исполосованного крупными, как пласты целины, складками и морщинами. Пройдя к креслу, довольно плюхнулся в него.
- Что так подозрительно смотришь на меня? - Знобин с усмешкой откинул со лба тяжелые, будто пропитанные солью, длинные пряди волос. - Выпил, и с большим удовольствием. А хозяйка - какая женщина! На что уж моя уверенная и переуверенная во мне и то шикнула - глазей да знай приличие. Между прочим, Лариса Константиновна спрашивала, почему вы, ее талантливый ученик, не соизволили прибыть к ней на ужин.
- Чем же она тебя очаровала? - поддаваясь веселому настроению своего замполита, спросил Горин.
- Редким сочетанием красоты, ума, музыкальности и, как тебе сказать поточнее, скромной неприступности. Даже Амбаровский, наш моложавый генерал, и то не получил больше, чем все мы, смертные. Единственный, на кого она смотрела с чуть большим любопытством, - это… наш Георгий Иванович. Как он спел под ее аккомпанемент!
Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило…
Павел Самойлович пропел строки романса приглушенным басом и, когда не хватило голоса, потряс над головой раскрытыми руками.
- Георгий Иванович?!
- Да, наш начальник штаба.
- Что ж… сожалею. Но, как она играла "Грезы" Листа, я слышал. Когда проходил мимо.
- А, - вдруг помрачнел Знобин. - Это после того, как Аркадьев объявил: "Всей моей властью!"
- Да, я уже знаю. Это он своему офицеру, который в городском саду ввязался в драку.
- Номер почти цирковой.
- Во всяком случае, редкий. При мне такого еще никто не выкидывал. Как думаешь, не является ли это сигналом приближения неприятностей?
- Расскажи, как все произошло.
Горин пересказал то, что услышал от парней на улица и от дочери. Знобин глубоко затянулся дымом папиросы, прикрыл большие пытливо-внимательные глаза. Минуты две сидел неподвижно, хмурый, недовольный.
- Раз перед тем как пустить в ход кулаки офицер не подумал о полке, о его добром имени, - срыв можно считать не случайным. А отсюда напрашивается и другой вывод: люди, может быть, начали терять веру в нового командира полка, а возможно, уже и разочаровываются в нем.
- Не слишком ли рано и строго судишь, Павел Самойлович?
- Может, и строго: не люблю, когда щеголяют волевыми качествами, - как о надоевшей болезни отозвался Знобин.
- Доклад дежурного, возможно, пришелся не ко времени. Потом, как и ты, выпил. Вот и сорвалось. - Горин возразил не столько для того, чтобы защитить Аркадьева, сколько чтобы продолжить разговор о нем.
- Выпить-то он выпил. Возможно, больше, чем следовало хозяину. И все же есть признаки, которые заставляют нас присмотреться к нему получше. Знаешь, предшественник его дослуживал и подзапустил полк. Люди ждали: новый командир полка избавит их от склонений на собраниях. Пришел, сильной рукой навел порядок, - на строгость никто не роптал, понимали: так надо. А сейчас по полку потащилось какое-то уныние. Проступок Светланова, думается, имеет с ним связь. Может быть, проверить Аркадьева - случай представился?
- Опасно, в дивизии он - новый, можно лишить уверенности, а без нее он - не командир, полк - не сила.
- Как же думаешь разбираться с сегодняшним ЧП? Оно - у него.
- Надо подумать. Ввязываясь в драку, Светланов, вероятно, был убежден, что поступает правильно. Так же был уверен и Аркадьев, когда накладывал на него взыскание.
- Определить, кто из них насколько ошибся, думаю, часть дела. Надо, чтоб вину и беду поняли в полку, особенно молодые офицеры.
- Как? Справедливость наказания под сомнение не поставишь.
- Но почему бы нет, если оно неверно, если дело, судьба человека этого требует. - Знобин выпрямился, как бы приготавливаясь к схватке.
- Аркадьев - командир, командир полка! Подчиненные должны верить каждому его слову, - недовольно проговорил Горин, стараясь подчеркнуть невозможность осуждения действий командира на собрании, что уже не один раз пытался испробовать Знобин.
- Вот так и рождаются непогрешимые в собственном мнении. Это хорошо? - не сдавался Знобин.
- А командир с оглядками лучше?
- Извини, но наивно думать, будто вера подчиненных в командира может быть создана только речами о его безупречности. Ум, дело, справедливость в требовательности - вот ее основа. И допусти он не одну ошибку, но отнесись к ним серьезно, честно, вера в командира только возрастет.
От возбуждения тяжелая прядь волос упала на морщинистый лоб, и Знобин недовольно откинул ее назад. Горин подождал, пока замполит достанет папиросы, и только тогда возразил с мягкой иронией:
- Мысль твоя, Павел Самойлович, хорошая. Только мы пока не знаем, способен ли Аркадьев воспользоваться ею. Скорее, его нужно дотягивать до нее.
- О ЧП надо говорить с людьми. Говорить прямо я откровенно. Они не маленькие и понимают, что хорошо, что плохо, - отрывисто проговорил Знобин и стал хлопать по карманам, разыскивая спички. - Поэтому, если не возражаешь, я готов поговорить с молодыми офицерами полка, товарищами Светланова. Во многом от них зависит, повторится ЧП или нет. Обещаю, авторитет Аркадьева не будет задет.
- Нет, - склонив начавшую уже седеть голову, не согласился комдив. - Со своими офицерами поговорит сам командир полка.
- А если разговор у него не получится?
- Постараюсь поправить. Мне хочется посмотреть его среди подчиненных.
- Ну что ж… - с сомнением проговорил Знобин, раскуривая папиросу. В его голосе Горин услышал упрек себе и сказал:
- Для тебя более сложная задача - побеседовать со Светлановым. Завтра же, на гауптвахте. Понимаешь, он знакомый Гали. Она любит его. Думаю, что мой разговор с ним с самого начала может зайти в тупик и окажется холостым выстрелом.
- Все понял. Если после моего разговора избранник Гали исправится, приятно ей будет или нет, но я буду у нее на свадьбе.
2
Знобин открыл узкую дверь и остановился на пороге. В комнате с единственным окном - сумрачно и свежо, несмотря на солнечное утро. Две откидные койки уже подняты и прикреплены замками к стенам, окрашенным до середины густой зеленой краской. В самом центре комнаты - квадратный стол, исцарапанный запутанными линиями, два крепких толстоногих табурета, до блеска отполированных непоседливыми ее обитателями. Арестованный стоял в правом от входа углу, и Знобин не сразу его заметил. Пестро-карие глаза Светланова зло царапнули Знобина и уперлись в решетку на окне.
Полковник снял фуражку, положил ее на стол и, взяв табурет, сел в трех шагах от офицера. Еще минуту назад вызывающе-самоуверенный, Светланов, оказавшись как бы запертым в углу, зябко повел прямыми плечами.
- Пришел с вами познакомиться. Извините, что так бесцеремонно веду себя в вашем убежище. Я немолод, неважно спал. К тому же, видно, все равно не дождался бы вашего приглашения сесть, его, думаю, не последовало бы.
У Светланова лишь снисходительно шевельнулись плотно сжатые губы: вступление к разговору, на его взгляд, было заурядным. Знобин, будто не заметив дерзкого молчания офицера, хозяйски обвел взглядом жилище арестованного.
- В который раз в подобных местах приходится обдумывать свои поступки?
- В строю - третий.
- А в училище?
- Шалости детства не считаются.
- А я думал, человек, принявший присягу, независимо от возраста сразу начинает отвечать за свои действия. - И, сменив иронию на повелительный тон, сказал: - Берите табурет, садитесь; нам, видимо, придется долго беседовать.
Под прищуренным взглядом серых требовательных глаз замполита Светланов хотел было сделать шаг к табурету, но, поняв, что это означало бы начало отступления от того, к чему пришел в раздумьях ночью, он упрямо поднял голову и небрежно возразил:
- У меня ноги гандболиста - два часа могу бегать за мячом. Беседа наша, надеюсь, не затянется на более длительный срок?
- Это будет зависеть скорее от вас, чем от меня. С неумными людьми обычно приходится говорить дольше… В каком часу легли спать?
- Как следует понимать вопрос: как проявление заботы о моем здоровье или просто как подход к существу дела?
- Ни то, ни другое. Предпочел, чтобы вы всю ночь ходили по камере и думали… - И не дав офицеру что-либо возразить, продолжил: - О вашем проступке мне известно от человека, который не хочет вам худа, даже наоборот, очень желает добра… Скажите, как вы оценили ваш вчерашний проступок?
- Вы хотите, чтобы я его осудил?
- Прежде всего, чтобы хорошенько в нем разобрались. - Знобин посмотрел, как отнесется к его замечанию Светланов, и добавил: - Тогда и судить и рядить легче…
- Я пока не стал бюрократом, чтобы разбираться в том, что совершенно очевидно.
- И все же…
- У Пушкина есть изречение: если на улице шалун швырнул в тебя грязью, смешно вызывать его биться на шпагах, - его надо просто поколотить.