- Нет, не желал бы,- не сразу и хмуро ответил он, и чувствовалось, что это-то его и занимает: сейчас или не сейчас.- До одиннадцати осталось всего сорок минут. Подождем! - неуверенно, но тоже с умным, задумчивым взором прибавил он.
Володя погрузился в долгое размышление, и вдруг все это с него слетело - хмурь, важность, задумчивый взор. Он озабоченно, уже, видно, осененный догадкой, снова - но теперь живо, нетерпеливо - подошел к пролому в стене, заглянул внутрь. Попросил у девушек-продавщиц зеркальце и, на вытянутой руке высунув его, как перископ, в пролом, провел им по всей окружности, видя теперь дыру со стороны мехового магазина...
И тут будто сквозь угрюмые тучи ударил веселый, восхитительный луч солнца. Володя засмеялся. Хмурь сошла с его лица, на щеках с девичьим румянцем - вдруг ямки. Он быстро подошел к Пастухову.
- Простите, вас как зовут? - с непонятной веселой любезностью спросил он и, узнав, радостно проговорил: - Вот именно, будем ждать, Яков Петрович! Не сейчас, а будем ждать...
Впрочем, это был действительно только луч - хмурь опять заволокла Володино лицо. Он, видимо, понял, что его радостное оживление может кое-кого-навести на кое-какие мысли, догадки, а он не хотел, не мог по служебному положению этого сделать. И Володя вернулся к личине умного, опытного и пожилого работника розыска.
* * *
В меховом магазине повторилось то же самое, что и при открытии овощного: директор и продавцы вошли в помещение и почти тут же заметили неровный - но так, что мог пролезть человек,- пролом в левой стене, смежной с овощным магазином.
Поднялась суета. Часть продавцов бросилась к полкам, шкафам, чтобы установить пропажу, другие - к дыре в стене.
Володя вместе с одним из своих сотрудников зашел в магазин следом, и на них - из-за таких событий - не обратили внимания. Входя, он проверил, что табличка "Закрыто" еще висит на двери, задвинул засов и подошел к людям, столпившимся неподалеку от пролома.
Внизу пролома лежали вынутые кирпичи, и какой-то смышленый продавец приказал: ни к ним, ни к дыре до прихода угрозыска не подходить. Возбужденно, перебивая друг друга, продавцы говорили об одном:
- От нас лезли.
- Нет, к нам.
- От нас...
- Это что же! От чернобурок, от соболей полезли за капустой, да? Рубль кило! Да? Картина!
- Ты меня не выставляй! Я говорю, что вчера перед закрытием он где-нибудь у нас в магазине затаился, а ночью пробил стену и вылез в овощной! У них черный ход ведь на щепочку запирается!
У Володи тревожно мелькнуло: "Могло быть и так..." Недавно, когда он еще находился в овощном, с ним произошло важное незримое событие: он сменил одну версию на другую. Это было не так приятно: поверил, утвердился в одном, и вдруг новая версия, как луч, осветила все происшедшее, и ему все стало ясно. Он тогда засмеялся, он обрадовался, что перед ним такое простое, а потому эффектное дело. Но сейчас, услышав новый для себя вариант - вор, ища из мехового магазина безопасный выход, пробил стену и вылез через черный ход овощного, встревожился. Это опрокидывало его новую версию. Однако ненадолго: он вспомнил, что черный ход в овощном был закрыт не на щепочку. Но, может быть, тогда направляют его на ложный след? И он стал всматриваться в человека, который сказал это. Нет, ничего такого не было - светлоглазый, спокойный, рассудительный (это он распорядился не подходить близко к пролому).
- А могло быть и обратно! - наступал на этого светлоглазого худощавый, смотрящий исподлобья молодой продавец.- Обратно! Сперва он вынул в овощном эту щепку, а потом разобрал стену и влез к нам... С улицы-то к нам ведь ни один дурак не полезет. А ушел тем же щепным ходом, которым и вошел.
Кто-то сказал, что могло быть и так, но Володя про себя улыбнулся: "Вот этого-то уж никак не могло быть!" Он теперь крепко держался за свою новую версию, ибо она была, по его мнению, и правильной и единственной.
...Из заднего помещения магазина вышли трое. Володя догадался, что представительный человек с бледным озабоченным лицом, устало идущий впереди, директор магазина. Подойдя к своим людям, стоящим у пролома, директор сказал, кивая на двух пришедших с ним продавцов, которые, видимо, ему помогали, что похищено семнадцать чернобурок и шесть соболей.
- Почему-то из правого шкафа соболей не взял,- сказал он, грустно усмехнувшись,- а только тех, которые были вместе с чернобурками.
- Спешил, наверное, или не догадался,- заметил светлоглазый продавец.- А под стеклом, Федор Трофимыч, смотрели?
- Под стеклом тоже цело...- Директор кивнул на пролом.- Звонил... Оперуполномоченный уже выехал.
Володя понял, что пора представиться. Он шагнул вперед.
- Я уже здесь, товарищ директор...- сказал он, смущенно улыбаясь.- И не потому, что оказался сверхоперативным, а просто потому, что ваш овощной сосед,- он показал на пробравшегося в магазин краснолицего Пастухова,- раньше открывает свое заведение и потому раньше позвонил.
И он, попросив отойти, не загораживать свет, приступил к осмотру. Позади него продолжалось обсуждение происшедшего, что для него было, пожалуй, более важным, чем осмотр пролома, который он достаточно хорошо исследовал, еще находясь в овощном.
- Тут некоторые граждане безответственно выступают! - услышал он громкий обиженный голос Пастухова, голос, каким оправдываются на общих собраниях.- Будто у нас черный ход запирается черт те на что! Нет-с! Никакой там щепки не было. Запор там правильный и по полной форме..,
- Это как предположение! - отозвался худощавый молодой продавец, смотрящий исподлобья.- В том смысле, что не строго. Кто за морковкой, за капустой полезет? Он-то не кролик был!
- Безразлично-с! Для нас, государственных служащих,- Пастухов все еще чувствовал себя, как на общем собрании,- все равно, что десять копеек, что десять тысяч рублей! Должны сохранять! Морковка! Капуста! - Он насмешливо гмыкнул.- А персики?
"Кому что! - весело подумал Володя, как заправский сыщик, в лупу разглядывающий края пролома.- У ювелиров на первом месте бриллианты и платина, а у этих капустников - персики!"
Весел он был потому, что тот самый луч догадки, который принес ему вторую версию, опять дал о себе знать. Луч лег на два чистых пятна (Леонтий Савельевич в свое время говорил о них: "Не только горячая, но и очень холодная вода обжигает руку. Так и вычищенное пятно - тоже пятно!"). Правда, такие пятна призрачны: то чуть заметны - и то, пожалуй, только потому, что ждешь их! - то при каком-то повороте к свету и совсем исчезают...
Так и сегодня: то будто есть, то будто нет... Но они должны быть!
Еще поджидая в овощном открытия мехового магазина, Володя мысленно представил не только всю картину событий, согласно той последней версии, которую он принял, но увидел и подробности. Например, крошечные крупинки кирпича, которые попали проломщику стены под колени и были им, незаметно для него, раздавлены... Предусмотрительный вор мог разложить газету - он и это тогда представил,- но кирпичные крошки, пыль попали и на газету. И их потом пришлось счищать...
Это было еще в овощном, в воображении, а вот они и в действительности!.. Версия его, пугая своей простотой и отчетливостью, укреплялась все более и более, и Володя боялся сейчас только одного: не полетело бы все это к черту! Уж очень откровенно, настойчиво все идет одно к одному - не ведет ли его, мальчишку, кто-то хитроумный не в ту сторону?..
- Я тоже думаю, что тут дело не в щепке! - сказал осанистый директор мехового магазина, обращаясь к Володе, который, поигрывая лупой, отошел от пролома.- Но злоумышленник мог в одном из ваших подсобных помещений,- он посмотрел на Пастухова,- спрятаться за пустые ящики, дождаться закрытия и потом начать разбирать стену, ведущую к нам...
Это была еще одна версия (не считая его - самой правильной версии), и Володя тут же в душе ее отверг. Однако выслушал ее со вниманием и даже как бы задумался над ней.
Пастухов же не принял этой версии, потому что она опять как-то задевала его магазин.
- Извиняюсь,- сказал он, сдерживаясь, но багровея,- никаких пустых ящиков мы в помещении не держим! Нам тогда не повернуться бы! Всю пустую тару мы выносим на двор-с! Да-с!
"Это удивительно! - подумал Володя.- Неглупые, видно, люди, а не видят главного. Говорят о каких-то дурацких ящиках! Разве в этом дело!.."
3
В чем же было дело?
...Привычное, знакомое, готовое влечет всех: и умудренных опытом, и таких молодых, голубоглазых, каким был Володя. Еще не доехав до заведения Пастухова, еще только садясь в машину, он, получив сведения в управлении о случившемся, уже составил быстрое, решительное мнение: раз пролом, то, конечно, лезли из овощного в меховой.
С этим он и приехал на место происшествия, с этим и начал осмотр. И все последующее держало его на этом, принятом заранее, на самом естественном решении. Это и было его первой версией.
Когда же ударил восхитительный луч, осенивший его догадки? Когда появилась новая версия, отбросившая первую? Тогда, когда он по-новому увидел, понял пролом.
Но это было потом. Сейчас же, приехав в овощной магазин и стоя у дыры, пробитой в стене, Володя видел, что вор попался не простой, а лукавый, себе на уме,- он решил обмануть его, Володю, и сделал, так сказать, обратный пролом, будто лезли не в меховой, а из мехового в овощной... Этот похититель мехов (о пропаже шкур Володя тогда еще не знал, но, конечно, догадывался) хочет убедить простаков, что он, тать ночной, не столько интересовался чернобурками и соболями, сколько морковью и репчатым луком! Даже вон для этого - не шуточное дело! - пролом сделал...