- Так. А третий?
- Какой-то Протопопов Антон. Инвалид второй группы. Он уж давненько у него квартирует.
- А солдаты недавно поселились?
- Да, сравнительно… Десятого июня.
Коржа больше ничего не интересовало. Он поблагодарил председателя и распрощался. На улице сказал Грачеву:
- Вы сейчас же займетесь осмотром дома Егорова. Найдите подходящий предлог для посещения и отправляйтесь. Я выеду в Песково.
Грачев остался на крыльце совета. В раздумье вынул папиросу, курил, соображая, как лучше взяться за дело. Случайно взгляд его упал на пожарную вышку. С минуту он не отрывался от нее, словно видел впервые в жизни. Засмеялся, довольный, и, затоптав окурок, направился к пожарникам.
Корж зашел к уполномоченному НКВД по станционному поселку.
- Мне срочно нужно съездить в Песково, а свою машину я отпустил. Как это сделать?
Тот задумчиво потер щеку.
- На попутной машине - черт ее знает, когда она будет… Лошади у меня нет… А на мотоцикле вы можете?
- Могу.
- Тогда все в порядке! - обрадованно воскликнул уполномоченный. - Берите мой мотоцикл и - прямо по шоссе. Будет сначала одна деревня по пути, а дальше - Песково.
- Да уж как-нибудь найду, давайте машину.
Через несколько минут, оглушительно треща, из поселка выскочил мотоцикл и стрелой полетел по шоссе.
Вскоре Корж был в селе.
С председателем песковского колхоза, подвижным рыжебородым стариком, разговор был непродолжительный, но интересный. Услышав, кем интересуется приезжий капитан государственной безопасности, он рассмеялся и расправил бороду.
- Афанасий Егоров? Как не знать этого лиса!.. И у него приходилось в батраках работать. Лавочник, выжига, с мертвого крест снимет… В свое время перехитрил он нас крепко. Когда почуял, что его дело керосином пахнет, - быстренько прикрыл торговлю. Разорился, говорит, обанкротился. Все куда-то рассовал или распродал тайком и смотал удочки.
- Вы не знаете, с кем водил дружбу Егоров?
- И это знаю. Первейший приятель у него был Воронков Данила. Как говорится, неразливные. Словно от одной яблоньки яблочки уродились. Один - лавочник, другой - кулак. И живодер - каких поискать… Ну, только тот-то от нас не ушел. Если не издох еще - на Енисее доживает свой век…
"То-то рядом совсем, а не на Енисее", - подумал Корж, но ничего об этом не сказал. Председатель продолжал вспоминать прошлое:
- Старший сынок у него, Лешка, не захотел с навозом возиться, решил - с золотом…
- Как это так? - словно не понял Корж.
- Так. Подался в город и выбрал специальность: банки грабить. Только, видно, рылом не вышел. На первом же деле попался. Десять лет как один денек отсидел в Соловках… Ну, уж видно горбатого только могила исправит. А может, родная кровь заговорила. Ну-ка! все, что папаша наживал, подчистую свои же деревенские отобрали! Когда выпустили, вернулся сюда, сукин сын, на меня с ножом кинулся… И опять поймали. Теперь и не слышно даже о нем.
И опять Корж подумал про себя: "К сожалению, слышно".
Председатель ни за что не согласился отпустить гостя без угощения. Пришлось выпить чаю, закусить. На станцию Алексей Петрович сумел вернуться лишь к четырем часам дня. Возвратив мотоцикл хозяину и узнав, что Грачева уже здесь нет, он немедленно выехал в город.
* * *
Лешка Воронков и Гуго Мяги только что сытно пообедали. После этого Гуго с наслаждением выкурил папиросу и отправился в свое убежище под полом. "Дежурить у рации", - как объяснял он обычно, а на самом деле просто поспать. У него там был оборудован уютный уголок. Подполье, довольно просторное и до этого, сейчас было значительно расширено. За тремя высокими кадками с соленьями поместилась низкая, наполовину ушедшая ножками в землю кровать. В головах пристроили чемодан с рацией.
Дни и ночи напролет Гуго валялся на кровати. Иногда, когда сон уже просто не шел, он включал карманный фонарик и читал потрепанные журналы "Нива", найденные у хозяина. Надоедало читать, он гасил свет и лежал в темноте с раскрытыми глазами и медленно думал о чем-то. А то даже и не думал. Что толку? Но в большинстве случаев он спал и от этого, да еще от сытной пищи постепенно обленился и уже начал посматривать на свою опасную работу в тылу русских, как на приятное времяпровождение. Он знал только прием и передачу радиограмм, остальное не касалось его и не волновало. И убежище было надежным, в этом он успел уже убедиться.
Лешкино житье было менее спокойным. Оливарес дал ему определенные задания, и он головой отвечал за выполнение их. Связь с шефом он наладил надежно, тут все в порядке. Рация замаскирована тоже хорошо, и все передачи прошли без единой помехи. Но вот с дорогой не клеилось. Конечно, с Антона нельзя и спрашивать много. Нет ни школы, ни опыта. Но спрашивать приходится, потому что, в свою очередь, Оливарес требует с него, Лешки. А сам, между прочим, тоже, видимо, завяз с заводом. Сидит и ни гу-гу. Но это он!.. Он здесь старший, и приходится молчать, подчиняться, беспрекословно выполнять все его приказания. Ладно, когда-нибудь и хромому крепко достанется от Инге, если не от самого рейхс-министра Гиммлера…
Жена Афанасия убрала посуду со стола.
Лешка посмотрел на часы и зевнул. Делать было нечего, и от этого безделья его тоже клонило в сон. Антон ушел на рассвете и на рассвете завтра должен вернуться. С суточной сводкой, по которой Оливарес хотел состряпать донесение за неделю, придется опять посылать Афанасия… Что-то он долго распродает свои лепешки сегодня… Даже к обеду не пришел…
Лешка снова позевнул и хотел было отправиться вздремнуть, когда в дверь постучали и, не дождавшись ответа, в избу вошли двое. Один был в форме НКВД…
Челюсти Воронкова лязгнули, он с усилием проглотил какой-то тугой комок и, побледнев, уставился на пришедших. Первой мыслью было выхватить пистолет, но он тут же вспомнил, что оставил его под подушкой.
- Здравствуйте, - поздоровались вошедшие. - Нам бы хозяина или хозяйку.
- Вот хозяйка, - хрипло выдавил из себя Воронков, показывая на отошедшую от печи жену Афанасия.
Тот, что в форме, объяснил:
- Мы из пожарной охраны. Пришли проверить печи, дымоходы.
У Воронкова словно камень отвалился от сердца. С усилием встав на одеревеневшие ноги, он неторопливо прошел в переднюю, к своей кровати. Выхватил из-под подушки и сунул в карман пистолет. А из кармана вынул кисет (будто за ним ходил) и так же неторопливо вернулся на кухню.
Пожарный инспектор деловито осматривал печь, указывал на недостатки.
- Под нужно починить, выщербились кирпичи. Перед подтопком железо смените, видите, проржавело все насквозь… Щели глиной промазать… Вы ее, видать, лет двадцать не ремонтировали.
- Некому, - оправдывалась хозяйка. - Сам-то у меня не мастер, а нанимать… - она покачала головой.
- Сделаем, чего там, - проговорил пришедший в себя Воронков.
- Ну вот, - улыбнулся инспектор, - оказывается, и мастер нашелся. Сын, что ли, на побывку приехал?
- Племянник, - поспешил ответить Воронков.
Пожарники слазили на подволоку, осмотрели боров и трубу. Потом написали коротенький акт с указанием сроков ремонта, оставили копию хозяйке и, попрощавшись, ушли.
Лешка метнулся следом в сени и в щель смотрел, куда они направятся.
Проверяющие завернули в соседний дом.
Лешка окончательно успокоился. А потом выругал себя. Чего переполошился, ведь документы в порядке. Нервы!.. Ч-черт, даже про заикание позабыл…
* * *
Поздно вечером Коржу докладывал Грачев.
- Вот, Алексей Петрович, составленный мною план двора и дома, где находится рация Оливареса.
- Вы творите об этом так уверенно…
- Я даже, кажется, место знаю, где она.
- Ну-ка, ну-ка…
- Вот это сам дом. Направо от ворот конюшня, коровник, сарай. А у стены сарая насыпана большая груда земли. Она свежая. Во всяком случае не более чем двухнедельной давности.
- Из чего вы это заключили?
- На груде совершенно нет никакого мусора. Даже сухого листа или соломы, которую при давности кучи определенно нанесло бы сюда ветром.
- Доказательство подходящее.
- Земля эта из подполья.
- А почему не предположить, что из погреба?
- Погреб находится за домом. Если бы углубляли или расширяли его, не было бы смысла оттаскивать землю к сараю. Наоборот, она пригодилась бы для засыпки погребной завалины и крыши. Тем более, что и крыша-то почти развалилась.
- Тоже логично.
- И потом еще одна особенность. В избе Егорова очень чисто, кругом на полу тряпичные дорожки. Даже кухню они устилают вдоль и поперек. А крышка люка не покрыта. Значит, ее часто приходится опускать и поднимать, а каждый раз возиться с половиками, наверное, уже надоело. Я уверен, что рация там, под полом.
- Что ж, условно согласимся и с этим предположением. Итак, Воронкова вы видели?
- Да.
- Он был один?
- Да.
- Как держался?
- Сначала перетрусил, а потом ничего.
- Не мог он догадываться о настоящей цели визита?
- Нет. Мы с инспектором после обошли еще с десяток домов, и, если он даже следил за ними, - это успокоило его.
- Ну, что ж, пока все идет хорошо.