Он заранее представлял себе, как вернется с покупками, оденет старомодную, но отлично сохранившуюся пару, хромовые сапоги бутылками, украинскую, богато расшитую сорочку. Это не беда, что за столом придется сидеть одному. Он давно уже привык к одиночеству и ничуть не тяготился им, а был даже доволен. В конце концов, чем не компаньон Волчок? Маленький кусок колбасы, и он не отойдет от тебя весь вечер, будет преданно смотреть в глаза, слушать твою пьяную болтовню и радостно повизгивать, надеясь на новую подачку.
Но где взять еще денег?.. Взаймы никто не дал, продавать больше нечего. Сорочка, суконная пара и сапоги составляли все богатство дворника. Не с последним же расставаться…
В конце концов, скрепя сердце, Кобылко решил продать сапоги. Он долго доказывал себе, что при его должности и годах носить хромовые сапоги как-то даже неприлично, и, убедив себя в этом, решительно поднялся и полез под кровать.
Сапоги запылились и сморщились. Следовало бы смазать их гуталином, но баночка из-под него давным-давно валялась пустая. Вздохнув, Кобылко вытер пыль тряпкой, а голенища и головки протер керосином. После этой несложной операции сапоги приняли более привлекательный вид.
Часа через три Кобылко вернулся подобревший. Выкладывая на стол покупки, ласково обратился к собаке, встретившей его на этот раз без особого энтузиазма:
- Шо, цуцик, жрать хочешь?.. Эге ж! Зараз все сгарбузуем…
Видя в хозяине перемену к лучшему, пес обрадованно замахал хвостом.
И все-таки сапоги жаль. Кобылко надел, было, костюм, но он так не вязался с опорками, что пришлось снять его и уложить обратно в сундучок.
Дворник нарезал колбасу аккуратными ломтиками и положил на тарелку. На другой, с отбитым краем, разложил хлеб. Стакан налил по самые края и поднял его осторожно. Повернувшись к зеркалу, ухмыльнулся и подмигнул.
- С праздником, Онисим Андреич! Бувай здоров на сто годов! Нехай жизнь твоя будет такой же полной, как ций стакан с горилкой!
Он выпил водку залпом и почмокал губами, готовясь посмаковать крепкий напиток, но вдруг разразился безудержной бранью.
- Цо то делается, матка бозка! Будь же ты проклята, стара кочерга, - яростно пожелал он старухе, у которой покупал водку. - Щоб тебя на том свити черти поили такой горилкой!… Пропали триста грошей!.. Тьфу, стерво старо! Таки сапоги сгубить и за що?!..
Водка оказалась разбавленной.
Сгоряча дворник хотел бежать на базар искать старуху. Но на улице уже сгущались сумерки, базар был закрыт.
- Ну що зараз робыть?.. - чуть не плакал дворник.-
Вот же какой поганый день выдался!..
Все же, допив бутылку, дворник захмелел. В стародавние времена Кобылко от такой порции даже бы не поморщился. Эх, эти стародавние времена!.. Прошли они, как сон, и сейчас даже вспоминать о них можно только тайком…
Вконец разобиженный Кобылко посадил на колени Волчка, прямо с тарелки скормил ему остатки колбасы и, размазывая по дряблым щекам пьяные слезы, долго и нудно жаловался на свою судьбу.
Так за столом он и уснул, уронив большую косматую голову на пустые тарелки…
Его разбудил лай собаки и настойчивый стук в дверь. Кобылко тяжело поднял голову, силясь понять, кому понадобился он в такую пору..
- Кто там, что надо? - громко спросил он, подойдя к двери.
- Здесь живет Онисим Кобылко? Дежурный у ворот послал меня сюда…
- Здесь. А в чем дело?
- К вам родня из деревни, - помолчав, произнес голос за дверью.
У Кобылко не было никакой родни, но сказанные пришельцем слова смутно напомнили ему о чем-то, и он открыл дверь. На пороге стоял небольшого роста мужчина с седыми обвислыми усами и гладко выбритым худощавым подбородком. На нем был защитного цвета солдатский ватник, в руках вещевой мешок. Зорко осмотрев комнатушку и фигуру хозяина, гость кивнул на продолжавшего рычать пса.
- Привяжите собаку.
- Ничего, она не тронет, проходьте. А ну, цыть, Волчок! Марш до места!
Гость прошел к столу. По громкому стуку и прихрамыванию Кобылко понял, что левая нога у него деревянная. Положив мешок на табуретку, гость посмотрел по углам, разыскивая что-то, спросил:
- А лба у вас не на что перекрестить, пан Кобылко?
Очень давно никто не называл так дворника. И сейчас от этого почти забытого слова он вздрогнул и отвел глаза от пристального взгляда пришельца.
- Извиняйте…
- Что ж, придется помолиться на свой образок. - Гость усмехнулся и, неторопливо расстегнув ворот ватника и рубашки, достал маленькое костяное распятие на шелковом засаленном гайтане.
Кобылко побледнел и машинально схватился за грудь. У него было точно такое же распятие и на таком же крепком шелковом шнурке…
- Вспомнили? - снова усмехнулся гость, заметив невольное движение хозяина.
…Да, Кобылко вспомнил. Боже мой! Подумать только: двадцать с лишним лет прошло, и вот старое, совсем забытое, вернулось сызнова. Вернулось с такой явью, словно не много лет назад, а только вчера состоялось расставание ротмистра Кобылко с жандармским полковником Залихватко.
…1920 год.
В маленькой комнатушке на окраине города, где скрывался бывший царский полковник, руководитель местной контрреволюционной организации, жарко горела печка-буржуйка. Нервничая и торопясь, полковник просматривал свои бумаги и почти все кидал в огонь. Не отрываясь от дела, он рассказывал о сложившейся обстановке.
- Организация, пан Кобылко, провалилась, и сейчас самое главное заключается в том, чтобы уцелевшим ее членам исчезнуть бесследно. Придется прятаться, маскироваться и ждать более удобного времени для активных действий. Не вешайте голову, ротмистр! Еще не все потеряно, и рано или поздно, но наша пора придет. Нужно только суметь дождаться ее и сохранить надежных людей. Вам я советую уехать куда-нибудь подальше, где вас совершенно не знают. Приноравливайтесь к обстановке, хитрите, изворачивайтесь змеей, прикидывайтесь ягненком, зарывайтесь хоть в землю, чтобы только уцелеть. И ждите. До самой смерти не теряйте надежды на лучшие времена… У вас есть костяное распятие. Как зеницу ока храните его. Эту безобидную вещь даже большевистская контрразведка не заподозрит ни в чем и не запретит носить. А по ней вы узнаете друга. Если когда-нибудь к вам придет человек с таким же распятием - знайте, он наш…
В ту же ночь ротмистр Кобылко выехал из украинского города в неведомую и дальнюю дорогу.
Начались годы странствий.
В первое время он все же боялся разоблачения и нигде не задерживался подолгу. Но проходил год за годом, никто не беспокоил его, и тревога понемногу улеглась. В городе на Волге, неизвестно чем полюбившемся ему, он решил остаться навсегда. В артели "Труд зеркальщика" нашлось для него место, и Кобылко зажил тихой, незаметной жизнью, постепенно старея и все больше и больше забывая прошлое. И даже маленькое распятие становилось для него не тайным талисманом, а просто искусно сделанной вещичкой, к которой он привык, с которой он не хотел расставаться.
И вот нежданно-негаданно, словно гром с ясного неба, тревожное прошлое явилось снова в лице этого хромоногого усача, который по-хозяйски расселся за столом и не спускает глаз с растерявшегося и опустившегося пана Кобылко.
Дворник тяжело вздохнул и с трудом выдавил из себя первые пришедшие на ум слова.
- Вот, значит, какие дела…
- Какие? - насмешливо спросил гость.
- Простите, не знаю, как вас величать.
- Лозинский, Симон Григорьевич.
- Ишь ты! Тезка аж самому ясновельможному пану головному атаману Петлюре…
- Но не атаман…
- А все ж таки пан?
- Теперь нет. Сапожник.
- Н-да… - снова вздохнул Кобылко.
Гость рассердился:
- Что вы все вздыхаете, как старая баба? Я погляжу, в вас мало осталось от прежнего.
- С прежним обличьем и в дворники б не взяли. Куда уж…
- А там как? - Гость постучал себя по груди. - Под распятием? Сохранилось что-нибудь?
- Столько времени прошло, - неопределенно ответил Кобылко.
- Насколько мне помнится, ротмистр, вам пан полковник приказывал ждать и надеяться до самой смерти.
- Было…
- А до нее пока далеко.
- Мабудь, до лучших перемен еще дальше?
- Вот что, ротмистр! - голос гостя посуровел. - Перестаньте ныть и кривляться. Смею вас заверить, что если так пойдет дальше, вам совсем недолго ждать худших перемен. Энкаведе и сейчас с удовольствием займется вами, если туда представить кое-какие, весьма для вас неприятные сведения…
- Откуда же вы их возьмете?
- Не ваше дело, но можете быть уверены: они у меня есть. Мне же от вас нужно немногое. Приютите под видом дальнего родственника на квартире. Документы у меня настоящие, советские.
- А сам вы чей?
- Не задавайте глупых вопросов. Вам еще рано впадать в детство.
- Так… - Кобылко задумчиво опустил голову, долго молчал.
Гость проговорил:
- Еще могу заверить вас, пан Кобылко, что я квартирант богатый и положу хорошую цену. Скажем… пятьсот рублей в месяц подойдет?
Кобылко не ответил.
Гость продолжал:
- И еще вы будете иметь возможность подрабатывать около меня. По сапожной части, - многозначительно добавил он.
Кобылко поднялся, подошел к койке, поправил подушку в грязной цветастой наволочке и одеяло.