1913 ("Ни триумфа, ни войны!..")
Ни триумфа, ни войны!
О, железные, доколе
Безопасный Капитолий
Мы хранить осуждены?Или римские перуны -
Гнев народа – обманув,
Отдыхает острый клюв
Той ораторской трибуны;Или возит кирпичи
Солнца дряхлая повозка,
И в руках у недоноска
Рима ржавые ключи?
<1914>
"…На луне не растет…"
…На луне не растет
Ни одной былинки;
На луне весь народ
Делает корзинки -
Из соломы плетет
Легкие корзинки.На луне – полутьма
И дома опрятней;
На луне не дома -
Просто голубятни;
Голубые дома -
Чудо-голубятни…
1914
<Ахматова>
Вполоборота, о, печаль,
На равнодушных поглядела.
Спадая с плеч, окаменела
Ложно-классическая шаль.Зловещий голос – горький хмель -
Души расковывает недра:
Так – негодующая Федра -
Стояла некогда Рашель.
1914
"О временах простых и грубых…"
О временах простых и грубых
Копыта конские твердят.
И дворники в тяжелых шубах
На деревянных лавках спят.На стук в железные ворота
Привратник, царственно ленив,
Встал, и звериная зевота
Напомнила твой образ, скиф! -Когда с дряхлеющей любовью,
Мешая в песнях Рим и снег,
Овидий пел арбу воловью
В походе варварских телег.
1914
"На площадь выбежав, свободен…"
На площадь выбежав, свободен
Стал колоннады полукруг -
И распластался храм Господень,
Как легкий крестовик-паук.А зодчий не был итальянец,
Но русский в Риме: ну, так что ж?
Ты каждый раз, как иностранец,
Сквозь рощу портика идешь;И храма маленькое тело
Одушевленнее стократ
Гиганта, что скалою целой
К земле беспомощно прижат!
1914
"Есть иволги в лесах, и гласных долгота…"
Есть иволги в лесах, и гласных долгота
В тонических стихах единственная мера.
Но только раз в году бывает разлита
В природе длительность, как в метрике Гомера.Как бы цезурою зияет этот день:
Уже с утра покой и трудные длинноты;
Волы на пастбище, и золотая лень
Из тростника извлечь богатство целой ноты.
1914
""Мороженно!" Солнце. Воздушный бисквит…"
"Мороженно!" Солнце. Воздушный бисквит.
Прозрачный стакан с ледяною водою.
И в мир шоколада с румяной зарею,
В молочные Альпы, мечтанье летит.Но ложечкой звякнув, умильно глядеть -
И в тесной беседке средь пыльных акаций
Принять благосклонно от булочных граций
В затейливой чашечке хрупкую снедь…Подруга шарманки, появится вдруг
Бродячего ледника пестрая крышка -
И с жадным вниманием смотрит мальчишка
В чудесного холода полный сундук.И боги не ведают – что он возьмет:
Алмазные сливки иль вафлю с начинкой?
Но быстро исчезнет под тонкой лучинкой,
Сверкая на солнце, божественный лед.
1914
"Есть ценностей незыблемая скала…"
Есть ценностей незыблемая скала
Над скучными ошибками веков.
Неправильно наложена опала
На автора возвышенных стихов.И вслед за тем, как жалкий Сумароков
Пролепетал заученную роль,
Как царский посох в скинии пророков,
У нас цвела торжественная боль.Что делать вам в театре полуслова
И полумаск, герои и цари?
И для меня явленье Озерова -
Последний луч трагической зари.
1914
"Природа – тот же Рим и отразилась в нем…"
Природа – тот же Рим и отразилась в нем.
Мы видим образы его гражданской мощи
В прозрачном воздухе, как в цирке голубом,
На форуме полей и в колоннаде рощи.Природа – тот же Рим, и, кажется, опять
Нам незачем богов напрасно беспокоить -
Есть внутренности жертв, чтоб о войне гадать,
Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить!
1914
"Пусть имена цветущих городов…"
Пусть имена цветущих городов
Ласкают слух значительностью бренной.
Не город Рим живет среди веков,
А место человека во вселенной.Им овладеть пытаются цари,
Священники оправдывают войны,
И без него презрения достойны,
Как жалкий сор, дома и алтари!
1914
"Я не слыхал рассказов Оссиана…"
Я не слыхал рассказов Оссиана,
Не пробовал старинного вина;
Зачем же мне мерещится поляна,
Шотландии кровавая луна?И перекличка ворона и арфы
Мне чудится в зловещей тишине;
И ветром развеваемые шарфы
Дружинников мелькают при луне!Я получил блаженное наследство -
Чужих певцов блуждающие сны;
Свое родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.И не одно сокровище, быть может,
Минуя внуков, к правнукам уйдет;
И снова скальд чужую песню сложит
И как свою ее произнесет.
1914
Европа
Как средиземный краб или звезда морская,
Был выброшен водой последний материк;
К широкой Азии, к Америке при<ник>,
Слабеет океан, Европу омывая.Изрезаны ее живые берега,
И полуостровов воздушны изваянья;
Немного женственны заливов очертанья:
Бискайи, Генуи ленивая дуга…Завоевателей исконная земля,
Европа в рубище Священного союза;
Пята Испании, Италии медуза,
И Польша нежная, где нету короля;Европа цезарей! С тех пор как в Бонапарта
Гусиное перо направил Меттерних, -
Впервые за сто лет и на глазах моих
Меняется твоя таинственная карта!
1914
Посох
Посох мой – моя свобода -
Сердцевина бытия,
Скоро ль истиной народа
Станет истина моя?Я земле не поклонился,
Прежде чем себя нашел;
Посох взял, развеселился
И в далекий Рим пошел.А снега на черных пашнях
Не растают никогда,
И печаль моих домашних
Мне по-прежнему чужда.Снег растает на утесах -
Солнцем истины палим, -
Прав народ, вручивший посох
Мне, увидевшему Рим!
1914
1914 ("Собирались эллины войною…")
Собирались эллины войною
На прелестный остров Саламин, -
Он, отторгнут вражеской рукою,
Виден был из гавани Афин.А теперь друзья-островитяне
Снаряжают наши корабли -
Не любили раньше англичане
Европейской сладостной земли.О, Европа, новая Эллада,
Охраняй акрополь и Пирей!
Нам подарков с острова не надо -
Целый лес незваных кораблей.
<1916>
Ода Бетховену
Бывает сердце так сурово,
Что и любя его не тронь!
И в темной комнате глухого
Бетховена горит огонь.
И я не мог твоей, мучитель,
Чрезмерной радости понять.
Уже бросает исполнитель
Испепеленную тетрадь…
. . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . .
Кто этот дивный пешеход?
Он так стремительно ступает
С зеленой шляпою в руке,
. . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . .
С кем можно глубже и полнее
Всю чашу нежности испить;
Кто может, ярче пламенея,
Усилье воли освятить;Кто по-крестьянски, сын фламандца,
Мир пригласил на ритурнель
И до тех пор не кончил танца,
Пока не вышел буйный хмель?О, Дионис, как муж, наивный
И благодарный, как дитя!
Ты перенес свой жребий дивный
То негодуя, то шутя!
С каким глухим негодованьем
Ты собирал с князей оброк
Или с рассеянным вниманьем
На фортепьянный шел урок!Тебе монашеские кельи -
Всемирной радости приют, -
Тебе в пророческом весельи
Огнепоклонники поют;
Огонь пылает в человеке,
Его унять никто не мог.
Тебя назвать не смели греки,
Но чтили, неизвестный бог!О, величавой жертвы пламя!
Полнеба охватил костер -
И царской скинии над нами
Разодран шелковый шатер.
И в промежутке воспаленном,
Где мы не видим ничего,
Ты указал в чертоге тронном
На белой славы торжество!
1914
"Уничтожает пламень…"
Уничтожает пламень
Сухую жизнь мою,
И ныне я не камень,
А дерево пою.Оно легко и грубо.
Из одного куска
И сердцевина дуба,
И весла рыбака.Вбивайте крепче сваи,
Стучите, молотки,
О деревянном рае,
Где вещи так легки.
<1915>
"И поныне на Афоне…"
И поныне на Афоне
Древо чудное растет,
На крутом зеленом склоне
Имя Божие поет.В каждой радуются келье
Имябожцы-мужики:
Слово – чистое веселье,
Исцеленье от тоски!Всенародно, громогласно
Чернецы осуждены;
Но от ереси прекрасной
Мы спасаться не должны.Каждый раз, когда мы любим,
Мы в нее впадаем вновь.
Безымянную мы губим
Вместе с именем любовь.
<1915>