Что ж, совет да любовь!
Она сама засыпала с блаженной улыбкой - мама права, даже не верилось, что все может быть так хорошо! Сеня вспомнила, как совсем недавно прямо-таки до ужаса разочаровалась в жизни и говорила себе: "Жизнь противная! Я не хочу такую…" Вот глупая! Жизнь прекрасна! Надо только отрешиться от привычного и вглядеться в её тайный узор…
- Матушка, я обязательно научусь вышивать! - засыпая, прошептала девчонка. - Вот только Проша… опять… испарился куда-то…
На следующий день рано утром мама, приготовив всем завтрак, собралась уходить.
- Ты куда? - ещё толком не проснувшись и сонно моргая, спросила Ксения.
- В церковь, - улыбнулась мама. - С самого дня похорон не была. Хочу поминальный молебен по бабушке заказать.
- А… папа?
- Он уже во дворе меня ждет. Понимаешь, - зашептала мама доверительным шепотом, - папа стесняется. Не хочет, чтобы вы про это узнали.
- А чего же стесняться?
- Ну… не знаю. Ты же знаешь папу - все у него не просто… Ничего, думаю, скоро это пройдет. Все, кушай, удачного дня, а я побежала.
Мама повязала на голову шелковый синий платок и, чмокнув дочь, выбежала из дома.
Днем явились из РЭУ с бумагами - дом решено выселять! Срочно! Без отлагательств! Он и впрямь был в чудовищном состоянии, балки и перекрытия прогнили настолько, что вот-вот могли рухнуть.
По закону им должны были предложить три квартиры на выбор, но времени не было, и власти решили пойти выселенцам навстречу: выделили им целый подъезд в только что отстроенном элитном доме близ Покровских ворот. Дом с ума сойти: с зеркальными окнами, с башенками, с кухней в шестнадцать метров! Да место какое: старая Москва, Чистые пруды рядом, в общем, полный отпад…
Квартиру отправились смотреть всей семьей, и результат этого осмотра привел к тому, что мама расплакалась, папа заявил, что с этого момента начинает копить на машину, дед слова не смог вымолвить, а бабушка разразилась нервной тирадой на тему: живут же люди… В её сознании никак не вмещалось, что в число этих людей входят теперь они сами… А Сеня… она ликовала! И только отсутствие Проши портило жизнь.
Проша с их последней встречи и носа не показывал - исчез далеко и надолго! Сеня подозревала, что он может быть где-то рядом - больно уж подозрительно иногда с нужных мест исчезали вещи, а потом возникали там сами собой, точно и не вздумывали пропадать! Да и звуки некие подозрительные раздавались, особенно по вечерам: стуки, сопенье, пыхтенье… и под столом в углу скребся кто-то.
Сеня упрашивала Прошу не дразнить её и появиться, а он, - если только, конечно, это был он, - ни в какую! Наконец, она разозлилась на него не на шутку: что за дела, мог бы и навестить подругу, тем более, как никак, он помог этой самой подруге пережить пару не слишком приятных минут…
Однако, как Сеня ни боялась себе в этом признаться, Проша теперь занимал её гораздо меньше, чем прежде. Всем её вниманием завладел прикольный веселый Слон и… фотография! Вместе со Слоном они носились по городу с фотоаппаратом наперевес и снимали, снимали… Папа уговорил маму не препятствовать этому новому дочериному увлечению и закрыть глаза на то, что она по словам бабушки "болтается невесть где и не пойми с кем"… Ей выделили некоторые финансовые средства на покупку пленки. Слон худел на глазах - карманные деньги, которые парень обычно тратил на чипсы, булки и пиво, он теперь откладывал на приличную камеру. Костя вначале напрягся: как это так - друг ему с сестрой изменяет! - но потом расслабился, ведь ему самому теперь было не до Слона - роман с Любой, что ни день, разгорался все жарче!
На следующий день после того великого дня, когда бабушка Дина подала им весточку о себе, Сеня со Слоном отправились на Рождественку - навестить матушку. Они шли пешком от Тверской по Страстному бульвару, и палые листья устилали им путь. Слон без остановки ей что-то рассказывал - о своих любимых музыкантах, о том, как правильно жарить шашлык на углях, о том, куда он больше всего хотел бы отправиться путешествовать и о всяком прочем - интересном для неё и не очень… Сеня слушала вполуха и улыбалась: сам факт, что она гуляет по Москве с парнем, был таким необычным, что к этому ещё надлежало привыкнуть… Было немножко нервно и все вокруг казалось каким-то новым, особенным, точно она впервые видела и этот бульвар, и дома вокруг и людей, спешащих мимо нее… Вот старушка на лавочке проводила их взглядом, улыбнулась доброй и немножко грустной улыбкой и задумалась о своем… Вот двое парней, шедших навстречу, смерили её пристальным оценивающим взглядом, а один восхищенно присвистнул…
Неужели она и в самом деле может нравиться? Это же просто революция в сознании - никак не меньше! Вот Люба - да, красавица, слепому ясно… А она? Маленькая, худенькая, волосы вечно растрепанные (хоть в последнее время она их щеткой чесала утром и вечером, чтоб не выглядеть разгильдяйкой неряшливой…), глаза, вроде бы, ничего себе - большие и светятся, а вот общее выражение глуповатое… Как Сеня ни поглядит на себя в зеркало оттуда какая-то неуверенная физиономия на неё смотрит и моргает испуганно. А вообще-то она не трусиха и совсем не рохля - это ей Слон сказал! Он все восхищался, как она с Любкой дралась - Любка сама парням рассказала, как они с Ксенией познакомились… А что решилась бандитам негативы отдать это его вообще приводило в священный трепет. Он ей говорил иногда: "Сень, ты не девчонка, а эльф заколдованный!" Она могла бесконечно думать на эту тему, но они подошли к Трубной, и Слон спросил, куда дальше.
Свернули направо, на Рождественку, поднялись по неровным ступеням старинной лестницы… Вот и двор, и церковь, надгробия каменные, деревянное строение вроде барака… Где-то здесь келья матушки, только Сеня никак не могла вспомнить, в какую именно из дверей они вошли. Помнила, на окне стояли горшочки с цветущей геранью.
- Где же её окошко? - они медленно шли вдоль ряда махоньких окон. Тут кактус, здесь бегония, тут вообще ничего - пустой подоконник. Где же герани-то?
- А может, это вообще не тот дом? Ты уверена, что мы пришли, куда нужно? - Слон расхаживал по дорожке взад и перед, покусывая пожелтевшую травинку.
- Тот, другого такого и не было. Странно как… Я же тут накануне была.
- Тогда давай постучим наугад в любое окно и спросим, - предложил Слон.
Так и сделали. И окна выглянуло маленькое востроносое лицо пожилой женщины. Она болезненно сморщилась на вопрос о старушке-монахине:
- Никаких монашек здесь нет давно. Да, монастырь восстановлен, служба идет, монахини проживают, но в этом доме монашек нет. Жили раньше, давно, ещё в советское время. А теперь мы, грешные, свой век доживаем…
- А где живут монашки? - спросил Слон.
- Там, в кельях, - женщина кивком указала на двухэтажные каменные строения ограждавшие монастырский двор.
- Скажите… а не помните, как звали монашек, которые здесь в советское время жили? - спросила Ксения, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. - Не было среди них случайно Варвары?
- Варвара? - женщина клюнула носом. - Была Варвара, точно была. Как раз по соседству с моей её комнатка. С ней история была жуткая - убили её. Кажется в семидесятых годах это было… да, точно, в семьдесят восьмом. В двадцатых годах монастырь закрыли и отдали под жилье. Клуб тут был милицейский, а в одно время даже заключенные жили… а некоторые монашки остались тут доживать. И в этом домишке Варвара жила, я её помню: славная старушенция. В чем душа держится, а все что-то делает, вертится, трудится… и откуда силы брала? Прежде была она казначейшей и хранила иконы бесценные. А угробил её сосед, он с другой стороны от её келейки проживал - вон там. Оказалось, он был членом банды, которая на церковных ценностях наживалась - ещё дело было громкое, когда через два года на таможне задержали коллекцию церковных сокровищ из ризницы Рождественского монастыря. А вы, что, родственники ее?
Сеня со Слоном уверили женщину, что они не родственники, а просто интересуются историей монастыря, поблагодарили и пошли прочь.
- Петь… а я ведь с призраком разговаривала, - вскинув горящие от возбуждения глаза, призналась Сеня.
- А чего, дело нехитрое, - вовсе не удивившись, ответил Слон. - После той фотографии я вообще ничему не удивляюсь. Меня удивляет, почему некоторые вопят, когда речь заходит о чем-то таком необычном, - дескать, глупости, ничего нет, это всякие шарлатаны людям головы дурят… тупость вот эта, сечешь? Если чувак сам не видел, руками не трогал и в учебнике про это ни одного абзаца не сказано, значит, этого нет и точка! - так у нас народ думает. Не, такой взгляд давно устарел, сейчас наука с религией в одной упряжке идет. Пора просечь, что все, что прежде казалось мистикой, на самом деле та же реальность, как вот этот камень или вывеска на стене… Просто реальность сложнее, чем думают, и нечего убегать от неё в кусты, просто надо свое сознание пропахать, расширить, что ли… я по крайней мере так думаю.
Сеня во все глаза глядела на своего приятеля: он впервые говорил с ней не в обычном шутливом тоне, а взволнованно и серьезно, и она поняла, что проблема реальности волнует его не меньше, чем её. Они единомышленники! Это было так здорово, что у неё прямо выросли крылья. Ведь теперь рядом с ней человек, с которым можно поговорить о том, что её так занимало - о мире тайном, о скрытом… Для кого-то он так же прост и понятен, как волновая природа атома, о которой прежде люди и понятия не имели… Вот бы во всем разобраться! Ведь теперь она может путешествовать в этот мир уже не одна…
- Петь, а знаешь… я думаю точно так же! - выпалив это, Сеня вся залилась краской - это признание далось ей так нелегко, точно она признавалась в любви…