XXIII
Получивъ отъ князя Ардаганскаго голубенькiй пакетикъ съ посланiемъ Мишеля Строгова, Леночка не ощутила никакой радости. Тревога охватила ея сердце. Что въ этомъ посланiи? Какая тайна? … Сорбонна за эти мѣсяцы кое-чему научила Леночку. Она показала ей, что миллiоны легко дѣлаютъ въ кинематографахъ, да въ романахъ, въ жизни совсѣмъ не такъ это просто. Если это кинематографическая тайна, какъ ее использовать? … Страшно подумать, если это тайна политическая. Михако былъ замкнутъ и молчаливъ … На его лицѣ было такое выраженiе, какое Леночка видала въ кинематографахъ на лицахъ героевъ или преступниковъ. Послѣ разговоровъ съ Жаномъ Леночка поняла, что Парижъ съ его "ажанами" вовсе не безопасное мѣсто и здѣсь, если тайна касается совѣтской республики, можно такъ же влипнуть, какъ и въ какомъ-нибудь Троцкѣ.
Первымъ движенiемъ Леночки было вскрыть и сейчасъ же прочитать, что пишетъ ей Мишель Строговъ. Но она чувствовала себя подъ наблюденiемъ. Тетка стояла у калитки, Софи все глядѣла въ окно. Леночка зашла за уголъ дома и тамъ спрятала конвертъ у себя на груди.
Надо было идти домой завтракать. Леночка надѣла на лицо привычную маску сдержанности. Въ совѣтской республикѣ безъ такой маски можно было пропасть. Она умѣла ее носить, и съ нею на лицѣ пошла къ дому небрежной вихляющей походкой, какою ходятъ парижскiя манекенши и которую Леночка изучила въ кинематографѣ.
- Что вы тамъ съ княземъ шептались? - съ ласковою ворчливостью сказала Неонила Львовна. - He пара онъ тебѣ. Гляди какъ вырядился! Все новенькое. Видать - въ хорошемъ магазинѣ куплено, и все у него тайна да тайна, какiе подумаешь, секретники выискались. Конспираторы!
- Спрашивала о Мишелечкѣ, - съ наивнымъ видомъ сказала Леночка.
- Можетъ быть, онъ тебѣ что про Шуру подробнѣе сказалъ, - съ волненiемъ въ голосѣ сказала Ольга Сергѣевна.
- Ничего особеннаго … Живъ … Здоровъ … Снимается … Михако, правда, сталъ очень уже въ секреты играть.
- Да, - протянула Неонила Львовна, - былъ милый человѣкъ, а теперь просто фификусъ какой-то.
Послѣ завтрака Леночка позвала Топси.
- Я, тетя, пойду немного погулять съ собакой.
На рыночной площади были скамейки. Леночка рѣшила тамъ прочесть посланiе Мишеля. Когда она была уже на площади ее догнала Софи.
- Что это за прекрасный человѣкъ былъ у васъ? - спросила Софи.
"Софи не помѣшаетъ, - подумала Леночка. - "Письмо написано по Русски. Она ничего не разберетъ".
- Это былъ молодой князь Ардаганскiй.
Хотя совѣтская школа второй ступени и тщательно вытравила изъ головы Леночки понятiе о почетности княжескаго званiя, она не безъ гордости назвала Ардаганскаго княземъ.
- Это твой "ами"?
Леночка неопредѣленно подернула плечомъ, понимай, молъ, какъ знаешь, отъ такого "ами" не хотѣлось отказываться.
- Давай, сядемъ. Мнѣ надо прочитать одно письмецо. Ты позволишь?
- Ахъ, сдѣлай милость.
Они сѣли на желтую исщербленную скамейку. По другую сторону ея сидѣлъ какой-то старикъ. Въ немъ ничего не было подозрительнаго. Леночка вынула съ груди конвертъ и осторожно ноготкомъ вскрыла его. Софи нарочно стала смотрѣть въ сторону.
Крупнымъ корявымъ почеркомъ Мишеля - онъ совсѣмъ отвыкъ писать - было начертано:
"Леночка, дорогая, умоляю васъ, выручайте всѣхъ насъ изъ бѣды. Мы попали въ грязную исторiю. Торопитесь … Можетъ быть, вы извлечете изъ моего сообщенiя и пользу. He знаю. Это самая обыкновенная бѣлогвардейская авантюра. Стопроцентная контръ-революцiя. Никакого общества "Атлантида" нѣтъ. Есть солдатчина, удушливые газы, аэропланы и пулеметы, направленные противъ большевиковъ цѣлаго свѣта. Вы понимаете, какое это безумiе. Опять война. Насъ надо разоблачить. He знаю, гдѣ, въ Лигѣ Нацiй или прямо у большевиковъ, гдѣ больше дадутъ. Спасайте скорѣе, но и не продешевите … Наша военная база находится на вулканическомъ острввѣ, лежащемъ на 2°10′11" южной широты и 22°32′18" западной долготы отъ Гринвича. Это очень важныя свѣдѣнiя. Боюсь, что вы не сумѣете ихъ использовать. Храните ихъ тщательно" …
Записка была безъ подписи. Мишель зналъ, что дѣлалъ. Леночка опустила руки съ запиской на колѣни и смотрѣла вдаль. Она была такъ поражена, что ничего не видѣла. Она не видѣла, что Софи внимательно разглядывала записку.
"Тайна была политическая. Самъ Мишель Строговъ признавалъ ея значенiе и опасность. Что дѣлать? … Что дѣлать? …"
Леночка машинально спрятала записку на груди и тяжело вздохнула.
- Что-нибудь непрiятное? - участливо спросила Софи.
- Ахъ … Нѣтъ …
Леночка поднялась.
- Пойдемъ домой.
Софи послушно встала и пошла съ подругой къ дому. Обѣ молчали. Холодные токи бѣжали по жиламъ Леночки. "Донести? … Сказать кому-то объ этомъ заговорѣ, объ этой "авантюрѣ"? Доносъ ее не страшилъ и не смущалъ. Она не думала, какiя могутъ быть послѣдствiя доноса для ея дяди и Мишеля. Она усвоила со школьной скамьи, что доносить не стыдно, не преступно, не гадко. Каждый обязанъ доносить. Ее смущало другое … Куда донести? А какъ съ этой запиской она сама попадется? Тутъ дѣло шло уже не о миллiонахъ, которые кто и за что ей дастъ? … He большевики же? Она знала, какъ и чѣмъ платили большевики доносчикамъ. Она знала и ихъ грубость и ихъ жестокость, и она боялась ихъ. Она теперь знала, что они были повсюду. И Жанъ былъ большевикъ. Надо ихъ остерегаться. Могутъ быть пытки, можетъ быть смерть.
Леночка не помнила, какъ она дошла до дома и простилась съ Софи.
- У меня голова болитъ, - жалобно сказала она подругѣ.
Она воспользовалась тѣмъ, что Неонила Львовна ушла куда-то и прошла къ Ольгѣ Сергѣевнѣ. Она не считала возможнымъ скрывать опасность, грозившую всѣмъ.
- Тетя, - сказала она, - князь мнѣ передалъ письмо отъ Мишеля.
Она подала записку Ольгѣ Сергѣевнѣ.
Та прочла и перечла ее нѣсколько разъ. Она подняла глаза къ образу. Такъ вотъ оно чудо, которое она намолила у образа Богоматери? Все обманъ! Всѣ ея прежнiя чувства, все прошлое, притушенное разлукой недоброжелательство къ мужу вспыхнуло съ прежней силой. Онъ снова сталъ для нея "полковникомъ", Донъ-Кихотомъ. Она перечитывала и старалась вникнуть въ смыслъ гого, что писалъ Шура.
"Онъ, старый офицеръ генеральнаго штаба, не увидалъ того, что увидалъ и понялъ Шура, кого всѣ они считали недоучкой и дуракомъ. Шура правъ. Конечно, - авантюра! … Ихъ триста человѣкъ, и они хотятъ бороться со всѣмъ мiромъ. Съ какого-то таинственнаго острова на экваторѣ? Безумiе".
Ольга Сергѣевна давно въ сердцѣ своемъ постановила, что большевики непобѣдимы. Отъ того и было такъ темно и мрачно на ея сердцѣ, что она-то знала, что никогда, никогда не вернется она въ Россiю. Да и зачѣмъ? Тринадцатилѣтнее владычество большевиковъ не могло пройти незамѣтнымъ. Какую она найдетъ теперь тамъ Россiю?
Весь праздникъ души, что торжественнымъ гим-номъ пѣлъ въ ея сердцѣ, когда она узнала, что ея близкiе живы и здоровы, пропалъ и затихъ, какъ только она поняла, на какое дѣло они пошли.
Россiи они все равно не спасутъ, только сами погибнутъ.
- Порви, - сказала она Леночкѣ, не зная, что сказать, - порви эту записку … Нѣтъ, постой … He рви … Она можетъ понадобиться. Можетъ быть, и правда все это надо разстроить … Просить вмѣшаться французовъ и остановить эту авантюру … Но храни ее бережно … Храни … Никому не показывай. Ты понимаешь … Ты тамъ сама жила … Ты знаешь, чѣмъ и какъ ты рискуешь, если кто не надо узнаетъ про нее. Хоть и Парижъ … У меня Кутеповъ передъ глазами … И никто за него не заступился …
Онѣ обѣ были, какъ заговорщицы. Отъ мамочки молчаливо рѣшили все скрыть. Но та видѣла огорченное лицо дочери и тревогу Леночки, видѣла, что отъ нея что-то скрываютъ, обижалась и ворчала вслухъ:
- Это, дѣти мои, какъ "винтики" … Какъ "винтики" … Куда повернутъ, куда полетятъ, такъ тому и быть … Такъ тому и быть… - какъ ворона каркала она.
Тревога, волненiе и безпокойство и самый ужасный страхъ вошли въ бѣдныя каморки виллы "Les Coccinelles" …
XXIV
Ha другой день Леночка не хотѣла ѣхать въ Сорбонну, но Софи пришла за нею, какъ всегда и сказала, что будетъ какая-то особенно интересная лекцiя пра прошлое Парижа, будетъ читать знаменитость, и Леночка рѣшила, что опасности нѣтъ, если она поѣдетъ. Она при Софи запрятала поглубже на грудь голубенькiй конвертикъ и онѣ поѣхали въ Сорбонну.
- Только, какъ тамъ хочешь, - сказала дорогой Леночка, - а завтракать мы пойдемъ куда-нибудь въ Латинскомъ кварталѣ. Я откровенно тебѣ скажу, я не хочу встрѣчаться съ Жаномъ. Ты на меня не обижайся. Мнѣ не нравится его манера все выспрашивать.
- Какъ хочешь, - спокойно сказала Софи. Лекцiя и правда была интересная. Все прошлое Парижа встало передъ Леночкой. Улицы, острова, кварталы, все точно ожило, покрылось невидимыми тѣнями людей прошлаго и стали по новому интересными и красочными. Завтракали въ маленькомъ ресторанчикѣ во второмъ этажѣ, на площади Сенъ-Мишель. Низенькая комната стараго дома была полна молодежи, студентами и студентками. Веселый смѣхъ и шутки не смолкали. На Леночку поглядывали съ нескрытой симпатiей. Она нравилась восточною красотою. Леночка совсѣмъ разсѣялась, и ей стали казаться смѣшными ея страхи. Въ Парижѣ ничто не можетъ случиться и никакой большевикъ не посмѣетъ къ ней прикоснуться, какими бы тайнами она ни обладала. Эта милая молодежь за нее заступится и ее отстоитъ!
Послѣ завтрака Софи предложила Леночкѣ поѣхать вмѣстѣ съ нею къ ея портнихѣ. Это была давнишняя мечта Леночки. Софи была парижанка и какъ и гдѣ она одѣвается это было такъ интересно. Онѣ взяли такси и поѣхали куда-то очень далеко.