Съ обнаженными головами, въ суровомъ почтительномъ молчанiи, всѣ вереницей поднимались по узкой тропинкѣ, вьющейся между скалами къ вершинѣ горы. Закрытая скалами мачта стала видна до самаго основанiя. У него, прислонившись къ древку спиною, стоялъ человѣкъ, въ Русскомъ мундирѣ. На его плечахъ были полковничьи артиллерiйскiе погоны. На головѣ фуражка съ чернымъ бархатнымъ околышемъ и алыми кантами. Вѣтеръ игралъ выбившимися изъ подъ нея длинными сѣдыми волосами. Сѣдые усы и сѣдая бородка рѣзко выдѣлялись на темномъ лицѣ. Его руки были сложены на груди. Надъ ними былъ орденъ св. Владимiра 4-й степени съ мечами и бантомъ. На золотой портупеѣ висѣла Русская офицерская шашка въ черныхъ ножнахъ. Револьеръ въ кожанной кобурѣ былъ на боку. Ясные карiе глаза были широко открыты и точно съ удивленiемъ и грустью смотрѣли на зеленѣющее на востокѣ небо. Заходящее солнце освѣщало его сзади и вокругъ его головы сверкалъ золотой нимбъ отъ сiянiя солнечныхъ лучей.
Медленно, съ обнаженными головами подходили къ этому человѣку англичане и краснофлотцы съ своимъ комиссаромъ, пугливо жавшимся за ними. Этотъ послѣднiй часовой при Русскомъ знамени казался страшнымъ и внушительнымъ. Къ нему подходили въ суровомъ и почтительномъ молчанiи.
Всѣ вышли на площадку и остановились въ нѣсколькихъ шагахъ отъ этого человѣка. Онъ не шевельнулся.
Человѣкъ этотъ былъ мертвъ.
К О Н Е Ц Ъ.
Апрѣль 1931 года - январь 1932 года.
дер. Сантени.
Францiя.
ОТЪ АВТОРА
Романомъ "Подвигъ" заканчивается трилогiя романовъ "Largo", - "Выпашь", - "Подвигъ".
Въ этихъ романахъ автору хотѣлось нарисовать читателю картину жизни среднихъ Русскихъ, людей толпы, безъ имени, безъ историческаго значенiя, тѣхъ маленькихъ добросовѣстныхъ ротныхъ командировъ, профессоровъ, врачей, кто дѣлалъ черное и невидное дѣло государственной работы, кто былъ - одни незамѣтными, вольными или невольными пособниками революцiи и разрушенiя Россiи, другiе, кто за своими ежедневными работами и заботами, за своей службой проглядѣлъ страшное дѣло темныхъ силъ, по своему простодушiю и прекраснодушiю ему не повѣрилъ, а когда понялъ и увидѣлъ совершившееся - не прiялъ новой власти, ополчился на нее, боролся съ нею и, не побѣдивъ, удалился заграницу, чтобы тяжкимъ трудомъ зарабатывать горькiй хлѣбъ изгнанiя и накапливать силы въ твердой вѣрѣ въ неизбѣжность борьбы за Россiю.
Эти три романа - жизнь цѣлаго поколѣнiя въ теченiе двадцати лѣтъ - 1911–1931 г.г.
"Largo", - исторiя передвоеннаго времени, времени смутнаго, лишь наружно спокойнаго. Совѣсть Русскихъ заражена гнилостными бактерiями соцiализма, и стыдно быть Русскимъ. Широко, привольно и плавно, богато и спокойно течетъ Русская жизнь. Ученья, школа, служба, скачки, флиртъ, любовныя утѣхи и на ихъ яркомъ фонѣ темное, таинственное, неразгаданное дѣло убiйства христiанскаго мальчика Ванюши Лыщинскаго - первые громы зловѣщей революцiи.
Съ совсѣмъ незамѣтно надорванными силами вступили эти люди въ необычайную, невѣроятно жестокую и длительную мiровую войну. Отъ нихъ потребовали больше того, что они могли дать, ихъ выпахали, какъ выпахиваютъ поле, перестающее родить и, когда потребовалось еще большее напряженiе силъ въ войнѣ за Россiю противъ iii интернацiонала - силъ уже не было. Нуженъ былъ отдыхъ. Борцы ушли заграницу, гдѣ ихъ ожидалъ тяжелый трудъ. Въ описанiи этого проходитъ "Выпашь". Въ ней читатель встрѣтится съ тѣми честными рыцарями - Донъ Кихотами Россiйскими, кто твердо усвоилъ: - "жизнь - Родинѣ, честь никому", кто свою "бѣлую мечту" свято несетъ черезъ тысячи лишенiй, оскорбленiй и тяжкихъ страданiй.
Романистъ всегда историкъ. И - историкъ гораздо въ большей степени, чѣмъ это принято думать. Романистъ въ своей душѣ, въ своемъ сердцѣ, которое вкладываетъ въ произведенiе, отражаетъ жизнь, и, отражая, изображаетъ ее въ рядѣ картинъ и сложившихся типовъ. Романистъ свободнѣе историка. Послѣднiй связанъ тѣмъ, что онъ можетъ изображать только опредѣленныхъ людей - историческiя личности, и не можетъ рисовать портреты людей толпы. Все это доступно романисту. Ему позволено описывать не только факты, событiя, историческiя происшествiя, но и бытъ, мимо котораго гордо проходитъ историкъ. Романистъ можетъ изобразить и домашнiй концертъ, и скачки, и парфорсныя охоты, и любовныя увлеченiя, и паденiя среднихъ, совсѣмъ не историческихъ людей. Историкъ лишенъ этого. При этомъ романистъ изображаетъ это такъ же вѣрно, точно, скажемъ - "пунктуально", какъ это сдѣлалъ бы историкъ въ отношенiи событiй крупныхъ и личностей историческихъ. Романистъ не называетъ подлинныхъ именъ, скрывая ихъ подъ именами своихъ выдуманныхъ героевъ. Это правда - его герои вымышлены и то, что они дѣлаютъ придумано, - но такiе люди - были и такiе поступки - совершались.
Въ "Largo", " Выпаши" и въ первой части "Подвига" - "LеsCoccinelles" - авторъ держался исторической правды и тому, что было, и тѣмъ людямъ, которые дѣйствительно существовали и существуютъ, придавалъ характеръ портретовъ, а не фотографiй, рисуя жанровую картину, а не дѣлая моментальнаго снимка.
Въ остальныхъ трехъ частяхъ послѣдняго романа авторъ вдался въ фантазiю, и людямъ, дѣйствительно живымъ и жившимъ, приписалъ дѣйствiя и поступки, подвигъ, котораго на дѣлѣ совершенно не было.
Можетъ быть въ этихъ частяхъ авторъ раскрылъ нѣкую тайну, какой то прекрасный планъ и тѣмъ сыгралъ въ руку большевикамъ?…
Ничуть… Людей, способныхъ на подвигъ въ томъ среднемъ классѣ общества, который авторъ изображаетъ въ трилогiи очень много. Мы найдемъ кругомъ себя колеблющихся, сомнѣвающихся Нордековыхъ, въ концѣ концовъ идущихъ исполнить свой долгъ и исполняющихъ его не хуже другихъ. Мы найдемъ простыхъ и честныхъ Парчевскихъ, Ферфаксовыхъ, Амарантовыхъ, Пиксановыхъ, кто, не спрашивая на большое, или малое дѣло его посылаютъ, на подвигъ славы, или на подвигъ смерти, идутъ и точно исполняютъ то, что приказано. Мы найдемъ и Ранцевыхъ, готовыхъ оставить дочь и семью ради служенiя Родинѣ, блещущихъ всею чистотою и красотою офицерскаго долга.
Быть можетъ найдутся и блестящiе, генiальные изобрѣтатели и организаторы, подобные Долле - капитану Немо…
Но мы не найдемъ ни среди насъ, изгнанниковъ Русскихъ, ни среди иностранцевъ, - будемъ говорить и о нихъ, ибо борьба съ III интернацiоналомъ не только Русское, но мiровое дѣло, - мы не найдемъ людей, способныхъ отдать все свое - и не малое - состоянiе дѣлу спасенiя мiра отъ большевиковъ. То, что создалъ и выполнилъ въ романѣ "Подвигъ" капитанъ Немо потребовало бы пятьсотъ миллiоновъ французскихъ франковъ - двадцать миллiоновъ американскихъ долларовъ, т. е. примѣрно ту сумму, какую нѣкоторые богатые иностранцы завѣщаютъ любимому пуделю, кошкѣ, или попугаю. Это деньги, какiя жертвуются на устройство институтовъ для изслѣдованiя жизни моллюсковъ, - но найти такого человѣка, который завѣщалъ бы или пожертвовалъ такую сумму на спасенiе всего мiра отъ коммунистической заразы - невозможно.
…"Iисусъ сказалъ ему: если хочешь быть совершеннымъ, пойди, продай имѣнiе твое и раздай нищимъ; и будешь имѣть сокровища на небесахъ; и приходи и слѣдуй за Мною. Услышавъ слово сiе, юноша отошелъ съ печалью, потому что у него было большое имѣнiе. Iисусъ же сказалъ ученикамъ Своимъ: истинно говорю вамъ, что трудно войти богатому въ Царство Небесное"… (Евангелiе отъ Матѳея. Гл. 19 ст. 21–23).
Note1
Будущее Европы самое печальное. Она не отдаетъ себѣ въ этомъ отчета. Это добровольная слѣпота. Кто можетъ ей открыть глаза? Газеты уже не могутъ выполнять ту роль, къ которой онѣ призваны. Жиды отлично работали. Мы безоружны противъ ихъ могущества и ихъ дѣятельности. Въ нашей сферѣ мы еще пытаемся искать истину. Но на насъ смотрятъ, какъ на пророковъ плохого сорта. Вы знаете, что народъ не любитъ слушать правду. Ложь ласкаетъ его желанiе безопасности. Онъ обожаетъ ложь.
Note2
Она на всѣхъ перекресткахъ.
Note3
Знаменитость.
Note4
Псаломъ Давида 29, ст. 6.
Note5
Господи буди съ нами и насъ благослови.
Note6
1Изъ пѣсень и призывовъ Братства Русской Правды.
Note7
Изъ призывовъ Братства Русской Правды.
Note8
134-й псаломъ Давида.
Note9
Бывший воин
Note10
Книга пророка Данiила, Гл. 5, ст. 1, 2, 5, 6, 18, 19, 20, 21, 24, 25, 26, 27 и 28.
Note11
Пророка Iезекiиля. Глава I, ст. 1, 4, 5, 19 и 26.
Note12
Псаломъ Давида, 17 ст. 7, 8, 9 и 18.
Note13
Сщмчч. Ермолая, Ермиппа и Ермократа, иереев Никомидийских (ок. 305) (прим. Борис)
Note14
1Изъ пѣсень Братства Русской Правды. Взята изъ журиала "Братская Правда" за май - iюнь 1931-го года.
Note15
Шкрабъ - школьный работникъ, учитель.
Note16
1Пѣсня братьевъ Русской Правды.