- Сделайте одолжение, - сказал Логин, хмурясь. Серые глаза его стали суровы. Ивакина струсила. А ему было на Анну досадно, - теперь он испытывал это часто: Андозерский делал ей нежные глаза, и она весело говорила с ним. Его румяные щеки лоснились из-под широкополой соломенной шляпы. Логин не понимал, как она может смотреть на этого фата без отвращения и улыбаться ему. Ивакина волнуясь говорила:
- Когда я имела честь быть у вас последний раз, вы изволили упоминать об аэростатах.
- Об аэростатах? - с удивлением переспросил Логин.
"Конечно, - думал он, - нельзя же ей быть прямо невежливою, но зачем ясная доверчивость в глазах, безразличная ко всем? Зачем солнечная улыбка на этого нетопыря?"
- Я тогда не совсем поняла, - лепетала Ивакина. - То есть я поняла, но я хотела бы знать о времени. Вы говорили, что скоро последует прибытие воздушных шаров, но не можете ли вы определить более точно, когда именно это произойдет?
Испуганные глазки Ивакиной уставились на Логина с томительным ожиданием.
- Извините, я что-то не помню, - сказал Логин с мягкою улыбкою.
"Ото, - думал он, - какими жестокими бывают Анютины глазки! Бедный ухаживатель, кажется, наткнулся на хорошенькую шпильку и делает жалкое- лицо. Поделом. Но мне непростительно думать, что Анна не видит его насквозь!"
Снял свою мягкую серую шляпу и махал ею перед лицом. Тонкая прядь светло-русых волос над высоким лбом колебалась от движения воздуха. Ивакина шептала:
- Позвольте, я понимаю, что секрет, но я, уверяю вас, не выдам. Я оправдаю ваше доверие. Логин наконец вспомнил.
- Ну, это я неясно выразился. Я хотел сказать, что теперь не всем доступны скорые способы сообщения, - железных дорог мало, воздушные шары не усовершенствованы. А если бы житель каждой деревушки мог легко сноситься с кем угодно, жизнь изменилась бы.
На лице Ивакиной отразилось сначала разочарование, потом недоверчивость. Она обиженно сказала:
- Нет, я вижу, вы не хотите оказать мне доверия. Но это совершенно напрасно. Конечно, я не принадлежу к партии действия, но я глубоко презираю те злоупотребления, которые держат наш бедный, заброшенный край в глубоких объятиях мрака невежества и суеверий. И если ожидаются какие-нибудь неожиданные акты, которые двинут вперед дело цивилизации и прогресса, то я, как всякий искренний друг народа и просвещенной культуры, буду искренно радоваться.
"Вот дура какая досадная! - думал Логин. - Ей хочется, чтоб я преподнес ей какую-нибудь нелепость. Ну что ж, изволь!"
И он сказал ей шепотом:
- Здесь могут услышать. Посмотрите, - сказал он громко, - за рекой деревянные развалины, - что-то вроде мельницы. Через полчаса, - опять шепнул он, - я там буду.
Он отошел от Ивакиной. Глаза его глядели устало и слегка насмешливо.
Ивакина заволновалась и стала пробираться к кустам. Она приняла так много предосторожностей быть незамеченною, что все заметили ее желание скрыться. Но у нее был такой несчастный вид, что никто не мешал ей, и только Баглаев начал объяснять что-то на ухо Андозерскому, давясь от хохота. Андозерский выслушал, захохотал, хлопнул Баглаева по плечу и закричал:
- Ах ты, брехун, что выдумал!
Баглаев испугался и растерянно забормотал:
- Ну, ну, пожалуйста, ты вслух не повторяй, здесь барышни.
- Так ты и не говори при барышнях - таких вещей, гусь лапчатый!
- Ну, ну, нализался ни свет ни заря, да и безобразничаешь, - надо и стыд знать.
- Выпьем, брат Юша, лучше, - примирительно сказал Андозерский.
- Ну, вот это - дело. А то что хорошего так-то, - рот нараспашку, язык на плечо. И хлобыснуть можно.
- И при барышнях можно?
- Это, брат, всегда можно. Ее же и монахи приемлют.
Евлалия Павловна беседовала тихо с юным товарищем прокурора. Ее щеки раскраснелись, а Браннолюбский млел и таял. Биншток смотрел на них и злился. Когда Браннолюбский отошел, Биншток горячо заговорил о чем-то шепотом; он наклонялся к самому уху Евлалии, под ее широкую, нарядную шляпку Она досадливо отклонилась от него и сказала негромко:
- Ах, оставьте, - что вы за жених!
- Что ж такое-! Я, кажется… Положим, я теперь мало получаю, но у меня есть протеже. Евлалия засмеялась язвительно.
- Протеже! Туда же! А с Жозефиной кто целовался?
Она отошла от Биншток а. Он сделал сердитое лицо и стал иронически улыбаться. Логин подошел к нему. Биншток сказал злобно:
- Ну, люди здесь! Скандал!
- А что?
- Сплетники, клеветники. Знаете, например, что про вас говорит Браннолюбский? Логин нахмурился и спросил:
- А помните, что вы сами обо мне говорили? Глаза Биншток а смущенно забегали.
- Что вы, Василий Маркович, когда же это? Кто это вам сказал? Поверьте, я всегда за вас, а вот Андозерский…
- Не желаю этого знать, - сухо прервал его Логин и отошел от него.
Биншток торчал среди полянки и сконфужена о улыбался.
Меж тем, в ожидании завтрака, общество расходилось с лужайки в лес. Барышни вздумали купаться: Валя обещала показать превосходное место. Но когда уже совсем собрались уходить, Анна сказала что-то на ухо Клавдии. Клавдия покраснела и села на прежнее место.
- Что же ты, не пойдешь? - спросила ее Анна.
- Конечно, не пойду.
Так и я не пойду, - сказала Анна и тоже села.
Остались и другие. Клавдия тихо сказала Анне:
- Ты же сама говоришь…
Анна взглянула на нее холодными, ясными глазами, повела плечом и лениво ответила:
- Я наверное не знаю, - я только так подумала. Да и не все ли равно?
Валя и Варя попытались было уговорить других идти с ними, потоптались, похихикали и пошли себе одни. Анна посмотрела за ними с равнодушною улыбкою и сказала:
- Все ушли понемногу, пойдем и мы куда-нибудь. Она пошла в другую сторону от ручья, между кустами и дорогою. Клавдия и Нета шли за нею.
- Как надоели мне эти господа! - говорила Клавдия. - Как с ними мучительно скучно!
Анна задумалась о чем-то. Почти бессознательно сорвала она тонкую ветку, оброснула ее и легонько покачивала ею по своему платью.
- Кажется, он не вовремя затеял это, - сказала она вдруг.
- Ты про кого это? - удивилась Клавдия.
- Я думаю про Логина.
- Ты уж не влюбилась лир-воскликнула Нета и засмеялась. - Вот уж прелесть! Какой-то неодушевленный.
Анна покраснела и сказала:
- А ты, одушевленная…
- Да уж я, конечно, - с бойкою гримасою говорила Нета.
- А он что?
Нета быстро огляделась-никого близко не было.
- Не знаю, как быть, - зашептала она, - хоть убегом венчайся, так ни за что не отдадут.
- Поэтично! - насмешливо сказала Клавдия.
- Вот уж нет, - одна досада! То ли дело, как все по порядку.
- Фата, цветы, подружки, певчие, - тихо улыбаясь, говорила Анна.
Логин стоял на мостике, который своими полу с гнившими досками уныло навис над веселым ручьем Безоблачно ясен был день- безнадежно тоскливо было в душе Логина.
Андозерский и Баглаев подошли к нему. Оба они были чем-то радостно возбуждены. Андозерский сказал со смехом:
- Барышни не пошли купаться, - жаль! Все Анюточка виновата.
- Что ж, ты подсматривать собирался? - спросил Логин почти враждебно.
- А то зевать, что ли? Ну да ничего, и эти две сестрицы недурнененькие, как веретенца ровненькие.
- Сущие лягушки по грациозности, - сказал хихикая Баглаев. - Пойдем, спасибо скажешь.
- Они не обидятся, - убеждал Андозерский. - Нарочно на видное место пошли.
Они оба потянули за собою Логина, но он наотрез отказался, - и они отправились вдвоем подсматривать за купающимися девицами. Сестры плескались в ручье на открытом месте, где было широкое русло. Еще издали были слышны их крики и визги и всплески воды под их ногами. Андозерский и Баглаев остановились за кустами и смотрели на купальщиц. Потом присели на корточки и пробрались поближе к берегу.
Валя метнула на них вороватыми глазами, затрепетала от веселой радости и сделала вид, что не замечает никого. Тихонько сказала что-то сестре. Варя посмотрела в ту же сторону и тоже притворилась, что ничего не видит. Сестры смеялись и плавали, и брызги воды вздымались со звонким, стеклянным плеском из-под их проворных ног. Сильные, стройные тела под ярким, веселым солнцем выделялись розово-золотистыми яркими пятнами среди белых брызг, синей полупрозрачной воды, веселой зелени леса и желтой полосы прибрежного песку, на котором лежали платья. Тяжелые черные волосы красиво осеняли загорелые лица с блудливыми глазами и пышно-багряными щеками.
- Вот бы сюда Гомзина, - захихикал Баглаев, - то-то бы он зубами защелкал.
- А вот и Валькин жених любуется, сказал Андозерский. - Эх, рылом не вышел!
- Чучело гороховое! - подхватил Баглаев. - Черти у него на роже в свайку играли, Ишь, глазища выкатил!
На другом берегу из-за кустов выглядывала кудрявая голова Якова Сеземкина. Очевидно, что он не видел тех, кто стоял против него: его глаза жили в это время одною только Валею, - он словно заучивал каждую черточку красивого тела. Сестры видели его и были рады.
Логин постоял на мосту, потом перешел ручей и стал взбираться на высокий берег по узкой тропинке Но когда с вершины холма услышал смех и голоса купающихся сестер и увидел, что они плещутся на открытом месте, он повернул назад-и вдруг встретил Жозефину Баглаеву. Она запыхалась от скорой ходьбы. У нее было озабоченное и раздраженное лицо. Быстро спросила:
- Где мой муж?
- Право, не знаю.
- Ах, вы его укрываете! - злобно закричала Баглаева, и черные глаза ее гневно засверкали на Логина. - Но не беспокойтесь, - найду и без вас.