Рассказы про лешаго
а) Мы ходили в лесях. Пала погода, большая погода. Мы стрелили оленя, я к нему. Вижу батюшка стоит, оперся на ружье. Подхожу, смотрю, ни батюшки, ни оленя, видно так прикохло. Заводит темница и я маленько не толкую куда пойти. Хожу, рыцю: "Батюшка, батюшка". А погодища родилась великая. Вижу будто отец идет и со псом и зарыцал, будто свой отец. Тут, вижу, с островинки выстал отец и зарыцал, а другой то словно протаял, провалился.
б) Шли мы в лес, вижу стоит мужик большой, глаза светлые. "Ты, мужик, говорю когдашний?" – "А я говорит вчерашний". – "А какой ты говорю большой, коли вчерашний". – "А у меня сын годовой, а побольше тебя головой". Побаяли, побаяли, отец что-то смешное сказал. Он захлопал в долоши и побежал, засмеялся.
в) В лесях ходючи на всякую штуку попадешь. Он попужать то может. Ночью не всегда сразу к фатерке попадешь, идной раз верст на пять ошибешься. Иду я раз один зимником. Нет фатерки и нет. И тут сзади меня кто-то ка-ак побежит, да захлопает в ладоши. Я его матюгом, он и убежал. Боится матюга.
г) А то раз собрались у избушки. Он и начал собак пужать да рыть. Мы вышли из фатерки, да и зачали его матюгать… Идной раз и страшно: как это гугай то в лесу рыцит, и собака лесовая лает. Налетит это гугай к фатерке да на березу. Страшно.
д) Понесли хлеб в лес. А солнце уж село. Дяинька и рыцит: "Филип, Филип, иди ужинать!" А тут река, да ельник угрю-юмый! Из этого-то ельника выходит мужик высокий, глаза светлые, собачка на веревке. Пала дяинька на земь. А он то над ней свистит, да галит, да в долоши клещет. Пришел Филипп, а она чуть жива. Привел ее в избушку да и ну ругать, что после солнца рыцит.
е) Мой батюшка полесовал по путикам. А бор то све-етлый был! Видит мужик: идет впереди Василий с парнем. Батюшка и рыцит: "Василий, Василий, дожди меня". А они идут будто не слышат, сами с собой советуют и смеются. Он их догонят, а они все впереди. Перекрестился он и вспомнил, что праздник был Казанской Божией Матери. Это ему Бог показал, что в праздник нельзя полесовать.
ж) Девчонки ушли в лес по ягоды, да что-то долго домой не шли. А мать и сказала: "Черт вас не унесет, ягодницы". Девочки вышли на лядинку, вдруг он и показался со своими детками. Говорит им: "Пойдемте, девки, со мной". Они приняли его за деда и пошли вслед. И повел их лесом, где на плечи вздымет, где спустит. Они как молитву сотворили, а он им: "Девки, чего вы ебушитесь? Не ебушитесь!" И привел их в свой дом, к своим ребятам, человек восемь семейства. Ребята черные, худые, некрасивые.
В работниках у лесного
Набивается мужик в строк и некто его не берет. Говорит мужик: "Хоть-бы меня лесной взял". Не много время идет мужик с базара, а навстречу ему другой мужик: "Поряжаешься?" – Поряжаюсь. – И вспомнил, что говорил про лесного и сказал: "Погоди, я к попу схожу". Сходил мужик к попу, списал молитвенник, приходит наниматься. "Пойдем", говорит лесной, схватил мужика за крошки и потащил; тащил, тащил, у мужика колпачок слетел. "Стой, говорит мужик, у меня шапочка спала". – Мы убежали, говорит лесной, сто верст пока ты говорил. – Доносит лесной мужика до дому; легли спать. В полночь хлесть по стене батогом: "Айда на службу". Лесной отвечает: "Хорошо". Утром встали: "Пойдем на службу", говорит лесной мужику, и строшного с собой. Пошли, приходят к озеру. Глядят, из озера летят каменья по кулю: шурят их черти в лесных; лесные выдергивают громатныя елки из земли и хлещут ими по озеру. Воевали, воевали, черти одолевать стали. "Што ты, строшной, глядишь? Нас одолевают". Строшной выдернул из кормана молитвенник, стал махать им, а черти розсыпались, как дождь. "Хорош, молодец строшной, молодец, давай домой пойдем". Пошли домой, а хозяин строшным не нахвалится. – "Чего тебе нужно в награду?" – Ничего мне не надо, отправьте меня домой. – Дали строшному старого сивого мерина, наделили, сел строшной и поехал по указанной дороге. Доежжат до избы, привезал мерина ко столбу, сам входит в избу. Выходит мужик из избы, а у крыльца, у столба стоит седой-преседой старик. "Откуда ты, дедушка, взялса?" – Спасибо тебе, дитетко, это ты на мне приехал. Взят я был маленькой лесным, оборотил он меня в коня, и всю жизнь я у него пробыл. Пришол ты, отдал он меня тебе, вот и вывел ты меня, и сам ты вышол в Россею умереть. Спасибо, дитетко. – И пришли строшной и старик домой вместе.
Большая Лумпа
Лешой живет в лесах, живет в большой избе. Изба укрыта кожами, лешой ходит всегда в оболочке: в желтом зипуне, опоясан, в красной шапке, молодой, без бороды. Это скорее человек, живет лешней, ходит с собакой, женат, имеет детей. Рассказывают такую историю:
Идет мужичек по лесу и дошол до большого топучего болота, и видит: утонул в болоте большая лумпа (громадной, большой). И говорит большая лумпа: "Мужичек, иди к моей хозяйке и скажи: "небольшая-то-ли де лумпа на большом болоте со зверем (с сохатым) да с медведем утонул". Пошол мужик по указанной дороге. Приходит к большому дому, входит, сидит жена на лавке, спрашивает: "Зачем пришел, мужичек?" Он сказал, как велел ему лешой. Жена бросилась, отворила, и побежала, а потом приносит – она медведя, лешой зверя. Мужика за то угостили, а на прощанье отодрал от своего кафтана рукав. Дак мужик сшил из этого рукава кафтан до пять да колпаков.
В няньках у лешаго
В Неноксе жила старуха на веках, Савиха. Пошла она за ягодами и заблудилась. Пришол мужик: "Бабка, што плачешь?" – А заблудилась, дитятко, дом не знаю с которой стороны. – "Пойдем, я выведу на дорогу". Старуха и пошла. Шла, шла: "Што этта лес-от больше стал? Ты не дальше-ле меня ведешь?" Вывел на чисто место, дом стоит большой; старуха говорит: "Дедюшка, куды ты меня увел? Этта дом-то незнакомой?" – Пойдем, бабка, отдохнем, дак я тебя домой сведу. – Завел в избу, зыбка веснет. "На, жонка, я тебе няньку привел". Жонка у лешаго была русска, тоже уведена, уташшона. Старуха и стала жить, и обжилась; три года прожила и стоснулась. Жонка зажалела. "Ты так не уйдешь, от нас, а не ешь нашего хлеба, скажи, што не могу ись". Старуха и не стала; сутки и други и третьи не ест. Жонка мужа и заругала: "Каку ты эку няньку привел, не лешого не жрет и водичча не умет, отнеси ей домой". Лешой взял на плечи старуху, посадил да и потащил. Притащил, ко старухину двору бросил, весь костыченко прирвал, едва и старик узнал старуху. Вот она и рассказывала, что у лешаго жить хорошо, всего наносит, да только скушно: один дом, невесело.
Рассказы про лешаго
а) В Неноксы шол Петр Коковин по Солоному ручью, искать коня. Ему встретилса Павел Васильевич Непытаев с уздами, на солнце блестят. Павел Петру и говорит: "Куда пошол?" – Коня искать, натти не могу. – Павел и захохотал: "Ха, ха, коня не можот натти!" А на самом деле Павел Васильевич некуда не ходил.
б) На Кобелихах, за десять верст от Неноксы, на пожнях была изба. Покойник Иван Чудинов ходил рябов промышлять, и в избушку ночевать пришол. Когда ночь пристыгла (он ничего не боялса) его в этой избушке несколько раз за ноги к дверям сдернуло. Он поматерялса, поматерялса, да не вытерпел и ушол под зарод спать. Тут и ночь проспал.
в) Сюземский старик, Николай Кузьмин промышлял рыбу в Островастом озере и хотел в избе спать… Не дало, выжило: ходит, гремит по крыши. Выйдет Николай с трубой (с берестом с горящим), засветит; три раза выходил, потом все-таки не мог спать и под зарод спать ушол.
г) Из Куи о море, на Зимном берегу, лешой унес будто бы девушку в Зимну Золотицу, за тридцать верст. Ехал какой-то из Золотицы на оленях, она ревит, он ей взял и привез домой. Старухи замечают, скажет кто: "Уведи тя лешой!" И уведет.
д) За четыре версты от посаду (от Неноксы) у моря, на ямах (на реке) стоял карбас с солью. Павел Коковин караулил карбас. Кто-то по грязи идет, тяпаится: тяп, тяп, тяп. Павел его спросил: "Кто идет?" Тот молчит; он еще спросил, до трех раз. Тот все молчит; Павел и матюгнулся: "Кой кур идет, не откликаится?" Лешой пошол и захохотал: "Ха, ха, ха, кой кур идет не откликаится! Кой кур идет не откликаится!" Паша в каюту ускочил, одеялом закуталса, а голос тут все, как и есть.
Поп и леший
Поп сеял репу, хто-то испугал его кобылу, кобыла убежала и борону приломала. Поп побежал за кобылой и говорит: "Возьми лешой и репу всю! Кобыла убежала да и бороны жалко". Осенью репа выросла хорошая, поп пришол репу рвать, а лешой пришол и говорит: "Што ты, поп, ведь ты мне отдал репу-то. Я все лето воду носил, да поливал". – А я все лето молебны пел, да Бога просил. – А попадья и услышала. "О чем вы спорите?" Лешой и говорит: – Да, вот, отдал мне репу, а теперь обратно берет. – А попадья говорит: "Вот что я вам скажу: вы приежайте завтре на зверях, которой у которого зверя не узнат, того и репа". На завтре леший едет, только огорода хрестить. А поп говорит: "Ишь ты, лешой как на льви едет". А лешой на льви и ехал. "Ну, уж ты, поп, говорит лешой, не дал доехать, да и зверя узнал". А поп приехал на попадьи. Попадья волосы роспустила, сделала хвостом, а в ж… стеколко вставила, вперед ж… и идет, поп верхом сидит. Лешой пришол, смотрит и не можот узнать. Рогов нет, головы не видно, глаз один и рот вдоль. "Ну, поп, не знай какой зверь". Поп говорит: "Это зверь одноглазой". Лешой и говорит: "Ну, репа твоя".