Лапка мягонька, а коготок востёр.
Летит – кричит, сядет – молчит, кто его убьёт – кровь свою прольёт.
Летит орлица по синему небу: крылья распластала, солнышко застлала.
Летом вырастают, осенью опадают.
Летом гуляет, зимой отдыхает.
Мал малышок сквозь землю прошёл, синю шапочку нашёл.
Маленькая, кругленькая – из кармана в карман скачет.
Маленький шарик под лавкой шарит.
Маленький, лёгонький, а за хвост не подымешь.
Маленький, пузатенький – весь дом стережёт.
Мастер шубу себе сшил, а иголки вынуть забыл.
Мету, мету – не вымету, несу, несу – не вынесу, пора придёт – само уйдёт.
Мешано, квашено, валяно, на стол поставлено.
Мохнатенька, усатенька, сядет – песенку поет.
Мягок, а не пух, зелен, а не трава.
На дворе горой, а в избе водой.
На десятерых братьев двух шуб хватает.
На сене лежит, сама не ест и другим не даёт.
На шесте дворец, во дворце певец.
Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка, собаки лают – достать не могут.
Не бьёт, не ругает, а от него плачут.
Не говорит, не поёт, а кто к хозяину идёт, она знать даёт.
Не драгоценный камень, а светится.
Не зверь, не птица, а нос – как спица.
Не колода и не пень, а лежит целый день, не жнёт, не косит, а обедать просит.
Не кузнец, а с клещами.
Не кузнец, не плотник, а первый на селе работник.
Не на меру, не на вес, а у всех людей есть.
Не огонь, а жжётся.
Не портной, а всю жизнь с иголками ходит.
Не прядёт, не ткёт, а людей одевает.
Не солнце, не огонь, а светит.
Не стукнет, не брякнет, а в окно войдёт.
Не часы, а время сказывает.
Не часы, а тикает.
Не человек, а рубашку просит.
Не человек, не зверь, а с усами.
Ни хвоста, ни головы, а четыре ноги.
Новая посудина – вся в дырах.
Ноги тонки, бока звонки, а хвост закорючкой.
Ночь спит на земле, а утром убегает.
Ночью ходит по небу, а днём спит.
Огонь да вода, посерёдке труба.
Один пастух тысячи овец пасёт.
Одна нога и шапка, а головы нет.
Пёстрая крякушка ловит лягушат.
По горам, по долам ходит шуба да кафтан.
По какой дороге полгода ездят и полгода ходят?
По поднебесью верёвка тянется.
По синему морю белые гуси плывут.
Поверх деревьев свечи светятся.
Под кустами, под ёлками катится клубок с иголками.
Поднялись врата, всему миру красота.
Ползёт, ползёт, иголки везёт.
Полон подпечек белых овечек.
Посмотрю я в окошко: идёт длинный Антошка.
Посреди поля лежит зеркало: стекло голубое, рама зелёная.
Поутру на четырёх, в полдень – на двух, а к вечеру – на трех.
Рук нет, а строить умеет.
С бородой родится – никто не дивится.
С грузом идут, а без груза не идут.
С хвостом, а не зверь, с перьями, а не птица.
Сам алый, сахарный, кафтан зелёный, бархатный.
Сам дубовый, пояс вязовый, нос липовый.
Самого чуть видно, а голос слышно.
Светит, а не греет.
Сер, но не волк, длинноух, да не заяц, с копытами, да не лошадь.
Серое суконце лезет в оконце.
Сестра на сестру смотрит, а вместе не сходятся.
Сидит девица в темнице, а коса на улице.
Сидит шутка в семи шубках, кто её тронет, сам заплачет.
Синенькая шубёнка весь мир покрыла.
Синие потолочины золотыми гвоздями приколочены.
Скатерть бела весь свет одела.
Старик – шутник: на улице стоять не велит, за нос домой тянет.
Старый дед, во сто шуб одет. Кто его одевает, тот слёзы проливает.
Сто одёжек и все без застёжек.
Стоит Егорка в красной ермолке, кто ни пройдёт, всяк поклон подаёт.
Стоит Егорка на пригорке, его ищу, а он молчит.
Стоит над водою, трясёт бородою.
Тебе дано, а люди пользуются.
Текло, текло – и легло под стекло.