* * *
Приехав в Каменск, где расположился штаб Южного фронта, Харитонов остановил машину возле небольшого дома с палисадником. Был послеобеденный час октябрьского студеного дня тысяча девятьсот сорок первого года. Харитонов неторопливо-твердой походкой поднялся на крыльцо, увитое поблекшим хмелем, и прошел в комнату, где на диване, головой к окну, спал тучный полковник, положив под голову большую, сильную руку.
Харитонов остановился в нерешительности. При виде безмятежного лица спящего он понял, что ему сразу не удастся перейти к делу, из-за которого он прибыл в штаб, фронта и о котором собирался посоветоваться со своим старым товарищем по академии.
Вдруг Харитонову пришла на ум озорная, мальчишеская мысль.
Он наклонился к спящему и, проголосив сигнал воздушной тревоги, быстро отошел за ситцевую занавеску.
Полковник, вскочив, начал натягивать сапоги. Харитонов вышел из своего укрытия.
- Харитонов! - с удивлением воскликнул полковник. - Когда приехал?.. Давай поторапливайся… У нас тут такое бомбоубежище-кидай хоть тысячу тонн, не прошибешь!
Он протянул гостю широкую ладонь.
Харитонов пожал руку товарища и деланно суровым тоном проговорил:
- Послушай, Лучинин, это я пошутил! Ну как можно так дрыхнуть? Был толстокож, таким, видно, и остался!..
Лучинин добродушно рассмеялся. Харитонов, повесив на гвоздь бурку, присел на стул и молча в упор поглядел на Лучинина.
- Мне, знаешь, надоела вся эта возня с Клейстом! Решил осадить! - с сердцем проговорил Харитонов. - В правильности своего замысла не сомневаюсь. От вас требуется… - Он не договорил.
Смуглое и властное лицо его с правильными грубоватыми чертами и большим шрамом вдоль щеки резко передернулось. - Знаю, что у вас тут у самих туго… и все же…
- Я-то тебе чем могу помочь? Невелика должность! - честно предупредил Лучинин.
- Знаю! - согласился Харитонов. - Но думают ли здесь о положении моей армии? И что думают?
- Что думают? - сказал Лучинин. - У Клейста танки, а у тебя что? Твои сводки получаем. К тебе нет претензий!
Харитонов вспылил:
- Претензии?! Еще бы! Я бы за такие сводки спросил с кого следует.
- С тебя, стало быть! - усмехнулся Лучинин.
- С меня, конечно! Но тогда и я могу требовать! А то ведь сот он где у меня, Кл&йст этот! - Харитонов провел рукой по шее. - И здесь… - он указал на грудь, - слишком накипело!.. Мне требуется пополнение-раз! Противотанковые средства-дваЕ Ну, а всякую другую мелочь, - усмехнулся он, - не стоит перечислять!
- Ничего этого тебе не дадут. Нету! Москву надо защищать.
Там главное направление. Ну, а противотанковых средств.:. Заводы на колесах или только устраиваются на новых местах. Выдержка!
- Ох, уж эта мне выдержка! - вздохнул Харитонов. - Значит, ничего не дадите? Честно скажи, Иван! Стоит обращаться к командующему?
- Думаю-бесполезно… Впрочем, не знаю… А ты что надумал?
Харитонов хотел было изложить замысел, но выработанная годами привычка держать свои планы в секрете остановила его.
Уклоняясь от прямого ответа, он перешел к расспросам о друзьях-товарищах-кто, где и на какой должно. сти, у кого какие успехи и неприятности по службе.
Лучинин живо подхватил этот разговор. Без всякой зависти говорил он об успехах своих товарищей по академии. Он искренне радовался их продвижению по службе, как будто в том, что. люди, учившиеся с ним на одном курсе, получили генеральские звания, был и его успех…
- Знаешь что? Давай сходим к Казанскому, - предложил Лучинин. - Недавно приехал из Москвы, Помнишь его по академии? Голова!
Харитонов и Лучинин направились в штаб фронта. В одной из комнат, за письменным столом, просматривал газету генерал профессорского вида, с проседью в волнистой шевелюре. Выслушав отрывистую речь командующего 9-й армией, Казанский сбросил очки и снова быстро вскинул их на переносицу. Ершистый вид Харитонова, видимо, не произвел на генерала никакого впечаглэния.
- Вся беда в том, - невозмутимо произнес Казанский, - что как вы там ни горячитесь, а от фактов не уйти… Война только началась… Опыт ее не изучен, не обобщен… Вероломность нападения и большие потери…
Казанский, не договорив, быстрым движением левой руки снова сбросил очки, правой открыл ящик стола и извлек оттуда книгу на немецком языке. На сбложке были нарисованы бронемашины.
Крупный заголовок состоял всего из двух слов: "Achtung! Panzern!"
Над заголовком фамилия автора - Гудериан.
- Читали? - спросил Казанский и, перевернув несколько страниц, присел.
- Читал, - ответил Харитонов, погружаясь в кресло и недовольно хмурясь.
- Как же вы, любезный, собираетесь вести бой с Клейстом, когда у вас нет танков… нет противотанковых средств?.. В вашем положении остановить Клейста немыслимо!..
Казанский продолжал говорить округлыми, законченными фразами. Продолговатое лицо его порозовело.
Генерал-майор Казанский в течение многих лет был оторван от работы в войсках. Преподаватель Академии Генерального штаба, он с увлечением читал свой предмет, удивляя слушателей обилием примеров из истории военного искусства. Он ярко изображал любое сражение, имевшее место десятки и Даже сотни лет назад, детально разбирая весь ход этого сражения, особо отмечая значение нового вида оружия в той или иной войне. Харитонов в академии с интересом слушал его лекции, но уже тогда Казанский напоминал ему шахматиста, для которого хотя и важен был выигрыш партии, но самый ход игры, ее зигзаги, повороты, тонкие оттенки, отдельные комбинации получали как бы самодовлеющее значение.
Харитонов сознавал, что и теперь Казанский втягивает его в спор, тем более неуместный сейчас, когда требуются действия решительные и когда он твердо уже решил действовать. От его взора не ускользали повторявшиеся с неизменной точностью движения Казанского-сбрасывание и надевание очков, хлопанье ящиками стола, - но все было как во сне: настолько Харитонов был занят собственными мыслями и так этот человек был вне того, что занимало Харитонова.
Единственно, чего он опасался, - как бы Казанский не проник в его мысли, не догадался, что Харитонов не слушает его. Вот почему Харитонов пристально следил за всеми движениями генерала и живо отзывался, когда тот приглашал его прослушать ту или иную страницу книги Гудериана или посмотреть на карте места, которые тот быстро отмечал карандашом.
"Нет, не догадается, - успокаивал себя Харитонов. - Не из таких! Для него это всего лишь подходящий случай заняться всл" х небольшой умственной зарядкой - и только".
Между тем Лучинин с восхищением воспринимал каждое слово Казанского. Но если бы спросить Лучинина спустя несколько часов, Что же, собственно, осталось у него от этой беседы, Лучинин ничего бы не смог вспомнить, за исключением того, что он беседовал с человеком, замечательно эрудированным в тонкостях военного искусства.
"Да! Многого еще нам не хватает, таким, как я и Харитонов! - думал Лучинин. - Может быть, оттого, что мы происходим из другой среды. Отцы наши не занимались теорией, пахали землю, гоняли плоты, пилили лес, ковали железо. Где нам до Казанского, который рос в семье ученого и уже с детства впитывал в себя культуру!"
Так думал Лучинин, выйдя вместе с Харитоновым от генерала.
Лучинину всегда казалось, что он залетел слишком высоко, не по своим знаниям и способностям. Он не был честолюбив или завистлив, хорошо относился к товарищам, был очень нетребователен к себе и к другим, Общение с ним всегда было приятно для окружающих. Жить так, чтобы не чувствовать ми в чем недостатка и не расстраивать своего веселого расположения духа, было главным принципом его поведения.
Не так думал шагавший рядом с Лучининым Харитонов. Мучительнее всего было для него бездействие-часы и дни, в которые он не претворял в жизнь то, что вынашивал в себе. В нем никогда не прекращалась деятельная работа ума и воли. Он теперь думал,
сможет ли получить здесь то, что ему нужно, уместно ли обращаться к командующему фронтом, если уже и так ясно, что он не получит того, что ему нужно.
"Нет, все же надо попытаться! Чтобы после не жалеть", - решил он.
Командующий, высокий чернобровый генерал, слегка сутулясь озабоченно шагал по кабинету, заложив за-спину узловатые кисти рук.
Увидев Харитонова, он приостановился.
- Харитонов! Входи! Вот ты как раз мне и нужел!
Командующий начал проверять правильность полученных им донесении о неполадках и чрезвычайных происшествиях в 9-й армии.
Харитонов некоторые факты знал, о других слышал впервые.
Досадовал он на то, что из всего этого вороха фактов не сделано выводов, которые должны были подтвердить мысль, занимав
Все эти неполадки, - сказал он, - имеют одну причину.
У меня в тылу оказался Клейст. Мои части прорвали окружение.
Чтобы я мог рассчитаться с Клейстом, можете ли вы меня пополнить и усилить? Или разрешите мне составить свой план из расчета имеющихся у меня сил?
Слова эти были сказаны с такой решимостью, что они в первую минуту озадачили командующего.
- Что ты задумал? - спросил он.
Харитонов пояснил:
- Идея моего плана основана на тщательном изучении поведения Клейста. Клейст прорывается на стыках. Мой ответный маневр рассчитан на внезапность. Пропустив его танки, я хочу поставить против него свежую дивизию второго эшелона. Я берусь.