- Да, мой друг, реформа - это такая вещь, что ежели раз она завелась, то ничего уж не поделаешь. И рысь, и галоп, и марш-марш - она все подточит. Больно, душа моя! Не за себя больно, а за все эти, так сказать, краеугольные камни! Но, впрочем, что об этом толковать! Рассказывай-ка лучше об себе!
- Итак, к делу. В одно прекрасное утро меня призывает Бейст - vous savez? ce chenapan de Beist, qui a ecrit ce livre… "Manuel"… "Manuel"… ah, oui! "Manuel du laquais cosmopolite"… c'est ca! Eh bien, il me fait venir chez lui, le chenapan, et me dit: mon cher! Vous pouvez nous rendre un tres grand service, a moi et a Sa Majeste Tres Dualistique!..
- Позволь, душа моя! Ты говоришь: Бейст! Но какое же отношение мог иметь Бейст к тебе, штабс-ротмистру русской службы?
- Во-первых, mon oncle, я прошу вас не прерывать меня, потому что сейчас должен явиться мой банкир - и тогда n-i ni c'est fini. Во-вторых, tenez vous cela pour dit: если я штабс-ротмистр, то это нимало не мешает мне быть в то же время венгерским гонведом, французским зуавом, прусским уланом - que sais-je? - pourvu que je serve la bonne cause! Следовательно, не только Бейст, но и Персиньи, и Бисмарк, и даже Садык-Паша - все имеют право возлагать на меня поручения. J'espere que c'est clair!
- Послушай, однако ж! Вот доктор говорит, что это, так сказать, твой пункт… понимаешь? Не лучше ли было бы тебе воздерживаться от такого рода разговоров?
- Доктор и мне говорил то же, но я его убедил. Ведь я, mon oncle, произведен в "хронические"! По-здешнему, это вроде… comme qui dirait: от инфантерии… да-с!
- Ну если так, то продолжай!
- Итак, призывает меня Бейст и говорит: Vous avez un service signale a nous rendre, a moi et a Sa Majeste Tres Dualistique. Vous vous rendrez de ce pas a Madrid et vous tacherez de flanquer une jolie taloche dans le dos de ce gueux de Marfori, qui nous fait des embarras… ah! mais des embarras! - Рады стараться, ваше сиятельство! - Mon cher! вы должны проникнуться всею важностью вашей миссии, и потому должны знать всю истину, toute la verite, rien que la verite! Собственно говоря, Isabeau - далеко не обольстительна, но донесения наших тайных агентов удостоверяют qu'elle a des charmes secrets. C'est toujours une fiche de consolation, mon brave! - Рады стараться, ваше сиятельство! - Итак, поезжайте, и судьба да просветит сердце ваше! Помните старый девиз Австрии: tu, felix Austria, nube! - и действуйте неукоснительно! - Сказав это, он подал мне руку и отпустил. Дядя! Скажите! что сделали бы вы на моем месте?
- Разумеется, поехал бы! C'est grave, mon cher, vois tu! c'est tres grave! Ведь это именно то самое, что в наших газетах известно под именем "иностранной политики"?
- То самое. И я именно так и поступил… Я велел Прокофью уложить мои чемоданы - et v'ian - me voila a Madrid! Прежде всего, comme de raison, я спешу увидеть Марфори. Отправляюсь на бой быков - это такой genre у них: у австриаков развод с церемонией, а у них бой быков - и действительно встречаю его там. Смотрю - ничего особенного! Le museau d'un perruquier qui veut se faire respecter, la poitrine plate, la jambe… sans la moindre expression! Ну, думаю: гонведа, которого с малолетства откармливали желудями, этим не удивишь! Но что важнее всего, в этот же раз я увидел и ее…
- Не хороша?
- Представьте себе тетеньку Кирьяку Ивановну, когда она в домашнем неглиже от дворовых тальки принимает. Одним глазом на тальку смотрит, а другим косится на выездного лакея Микешку… voila!
- Надеюсь, однако, ты не дрогнул?
- Ma foi, je me suis dit: это моя первая дипломатическая кампания; il faut que je m'execute. Je prends mon courage a deux mains, je viens chez le general Serrano et je lui dis: генерал! так и так, сегодня вечером мне во что бы то ни стало надо видеть Isabeau. - Imposible! - отвечает Серрано, - Марфори ни на минуту от нее не отходит! - Генерал! - возражаю я, - мы братья по оружию, с тою лишь разницею, что вы служите незаконному правительству, а я - законному. Взгляните на меня: ведь во мне без вершка три аршина!.. Тогда он пристально осмотрел меня с головы до ног и сейчас же решился. - Вот вам ключ от Эскуриала, благородный молодой человек! - сказал он мне, - идите, я сам буду сопровождать вас. И если б вы встретили на пути препятствия, махните только из окна платком - мы тотчас же сделаем в вашу пользу pronunciamiento… С этими словами он вручает мне ключ, и я отправлюсь в свою veranda или locanda - je ne sais plus le quel! {гостиницу
- не знаю как там.} - ожидать вожделенного часа.
- Но знаешь ли, душа моя, что ты ведь очень рисковал!
- A qui le dites-vous, mon oncle! Но я вспомнил слова maman: Jean! m'a-t-elle dit, si vous voulez avoir-du succes aupres des femmes, vous n'avez qu'a etre entreprenant. И вот, в эту трудную минуту я сказал себе: soyons entreprenant, saperlotte! В полночь я был уже в полном гонведском мундире и, подвязав палаш, шел по уединенным аллеям Эскуриала. Сзади меня, в нескольких шагах, как тень, бесшумно следовал Серрано. Теперь я попрошу вас, mon oncle, представить себе теплую, темную, тихую испанскую ночь!
- Душа моя! это должно быть волшебно!