Он был жалок. Не будучи в состоянии прекословить своей взбалмошной и эгоистичной супруге, Андрей сознавал тем не менее на этот раз всю её неправоту. Не говоря ни слова, не взглянув даже на золовку, Ия вышла из мастерской.
- Бедные дети! Бедные дети! - проносилось в голове девушки: - на пустячное удовольствие для вас нет денег, a на костюмированные балы и глупейшие наряды их бывает с избытком, - горько думала она, впервые в жизни ненавидя виновницу этих горьких дум.
Лишь только она открыла дверь в гостиную, Надя и Жура бросились к ней.
- Ну, что, Ия Аркадьевна, что? Позволил дядя Андрюша? - с захватывающим интересом спрашивали дети.
Ия взглянула на эти преображенные радостью и тревогой личики, и y неё не хватило духу огорчить близнецов.
- Одевайтесь-ка скорее, малыши, и идем покупать деревцо и украшения, - произнесла, невольно краснея, молодая девушка.
К счастью, дети не заметили её смущения и, хлопая в ладоши, бросились вприпрыжку исполнять приказание молоденькой наставницы.
A через какой-нибудь час времени все трое возвращались с сияющими от удовольствия лицами, нагруженные всевозможными сверточками и пакетами домой. Артельщик нес за ними красивое деревцо. И елка, и украшения были без ведома детей приобретены на скудные гроши Ии, оставшиеся от денежной посылки, отправленной матери, и предназначенные на покупку самых необходимых для неё вещей. Без малейшего колебания сделала это Ия.
Елку решено было украшать в детской втихомолку от взрослых, и Ия приняла самое деятельное участие в этих хлопотах к полному удовольствию счастливой детворы
* * *
Вечер… К восьми часам оттепель неожиданно сменилась крепким морозцем. Мокрые хлопья снега не падали уже больше. Теперь едва-едва снежило… Грязь и лужи затянуло ломким стеклянным ледком.
Стемнело. На небе появилась в общем хоре золотых созвездий на редкость яркая и крупная Вифлеемская Звезда. Улицы заметно опустели. Редкие в этот вечер прохожие спешили по домам встретить праздник у себя дома или под кровом друзей и близких.
Наверху, в детской, уже заканчивались последние приготовления к елке, навешивались последние картонажи, когда оживленная и радостная вбежала сюда Катя. Обычно гладко и просто причесанная в одну косу, голова девочки теперь преобразилась. Вычурная прическа с крепко завитыми кудряшками совершенно изменила смуглое Катино лицо и состарила его по крайней мере лет на десять. В руках Катя держала что-то яркое, покрытое блестками и мишурой.
- Смотри, смотри, что Нетти мне подарила, - захлебываясь от восторга, кричала девочка, подсовывая к самому лицу Ии пестрые блестящие лоскутки, - немножко подчистить и перешить придется только и что за чудесный костюм Мотылька выйдет у меня из этого к балу! Тут мы посадим крылышки или банты в виде крылышек, a здесь цветок. Как ты думаешь, цветок или розетку из лент? - внезапно делаясь серьезной, спрашивала сестру Катя.
- Катя, Катя, смотрите, какая елка у нас! Сейчас зажигать будем?! - прыгая вокруг девочки, радостно кричали Надя и Жура.
- Что? Елка? Очень мило, очень мило, - рассеянно и не глядя на украшенное деревцо, машинально роняла Катя, вся уходя в свои личные переживания.
- Катя, да что с тобой? Я решительно не узнаю тебя с некоторых пор. - И, бросив перевязывать какой-то пестрый пряник с картинкой, Ия с удивлением взглянула на младшую сестру.
За эти несколько дней, проведенных совместно с Катей, она решительно отказывалась понимать сестру.
Начать с того, что теперь Нетти не отпускала Катю ни на шаг от себя, и девочка была, по-видимому, очень довольна этим. Они ездили вместе на прогулку, ездили, a не ходили, потому что ходить пешком Нетти терпеть не могла, называя это мужицким удовольствием, посещали многочисленных знакомых Нетти, a главное, ежедневно бегали по Гостиному Двору, по целым часам простаивая у витрин магазинов, или же проводили дома бесконечные часы в беседах о платьях, о костюмах, прическах и развлечениях.
Нетти сумела так заинтересовать Катю в самый короткий срок и своей шумной суетливой жизнью и своими интересами, что девочка в какую-нибудь неделю вся с головой окунулась в эту блестящую, пустую и бессодержательную жизнь к полному удивлению и неудовольствию Ии. Прежнее чувство враждебности Кати к невестке, которое она испытывала в Яблоньках, исчезло бесследно. Напротив, теперь она стала горячей сторонницей Неттиных интересов и страстно привязалась к ней.
Молодая женщина умела вовремя подольстить девочке, удовлетворить её тщеславие восторженными отзывами о её внешности, умела своевременно обласкать болезненное самолюбие Кати. В представлении Кати, Нетти являлась теперь и умницей, каких мало, и обворожительной красавицей и шикарной светской дамой, которой необходимо подражать. И сама Катя, как могла, подражала Нетти: походкой, звуком голоса, манерой говорить.
Но то, что шло взрослой замужней женщине, звучало диссонансом в пятнадцатилетнем подростке.
Сейчас, по моде причесанная, вся ушедшая в решение сложного, по её мнению, вопроса, посадить ли ей цветок или ограничиться розеткой на юбке маскарадного костюма, Катя показалась старшей сестре жалкой и пустой.
- Катя, милая Катя, кто подменил тебя? - прошептала с горечью Ия, пользуясь тем, что увлекшиеся приготовлением елки близнецы не могли слышать ее.
- Я не понимаю, что значат твои слова, Ия?
- A я не могу понять, что стало с моей милой, простой и естественной сестренкой. Неужели же эти несколько дней, проведенные в тлетворной обстановке, могли так изменить тебя?
- Какие глупости! Ничто меня не изменило и я осталась такой же, как и прежде, - вспыхнув до ушей, произнесла Катя, отворачиваясь от сестры. Тогда Ия взяла ее за руку и, глядя ей в лицо, проговорила:
- Неужели же маме доставило бы удовольствие видеть тебя такой?..
- Какой? - Глаза Кати говорили, что она отлично поняла сестру, но ложное самолюбие мешало ей признаться в этом, и она махнула рукой, заученным, перенятым у Нетти жестом и, ломаясь проговорила: - Какой? Скажи на милость, я не понимаю тебя.
- Катя! Катя, стыдись! К чему эти ломанья, эти вычурные прически, этот неестественный тон!.. Неужели в Яблоньках…
- Барышня, пожалуйте в столовую чай разливать, молодая барыня вас просить приказали, - прервала Ию появившаяся на пороге франтоватая новая горничная.
- Что, Луша, собрались уже гости? - подскакивая к девушке, живо заинтересовалась Катя.
- Собрались, барышня, как же.
- Много?
- Ах, Боже мой, - засуетилась Катя, - где у вас тут зеркало?… Неужели вы можете обходиться без зеркала, - мечась по комнате, лепетала она, - негде прическу поправить даже.
- Ты помнишь, в Яблоньках мы обходились совсем без зеркал, - напомнила ей сестра.
- Ну, вот еще глупости, то я в Яблоньках, a то в Петербурге, - досадливо пожала плечами Катя. Здесь собирается избранное общество и не могу же я, Андрюшина сестра, ходить, как кухарка! - и с этими словами Катя, забрав с собой свои блестящие тряпки, помчалась в будуар Нетти, отведенный для неё.
- Ну, дети, - обратилась по её исчезновении к близнецам Ия, - вы тут навешивайте оставшиеся картонажи: и пряники, a я пойду вниз разливать гостям чай. Потом вернусь и зажжем елку.
- A мы не подождем "кого-то"… "Кто-то", по-моему должен прийти сегодня, - заикнулся было Жура.
- "Кто-то" не забудет нас в такой день, - подтвердила и Надя, лукаво поблескивая глазенками.
Но Ия не слышала уже детей. Она была за дверью.
Глава VI
За чайным столом в столовой собралось большое общество. Войдя в комнату, Ия прежде всего увидела Нетти, нарядную, веселую, оживленную, в новом блестящем туалете, с вычурной прической из фальшивых локонов.
Констанция Ивановна, едва ли не менее нарядная, нежели дочь, помогала последней занимать гостей. Несколько дам и барышень, пожилых и молоденьких окружило их. Андрей Аркадьевич, успевший сменить рабочую блузу на сюртук, сидел среди мужчин на дальнем конце стола. Там же Ия заметила двух странно знакомых ей по виду молодых людей, кавалерийского юнкера, черного, вертлявого с усиками, юношу лет двадцати и рыжеволосого студента в довольно-таки потертой тужурке.
Юнкер тотчас же вскочил при виде Ии со своего места, и, звеня шпорами, подбежал к ней.
- Мое почтенье, Ия Аркадьевна. Узнаете?
Это был младший сын князя, Валерьян, которого в детстве встречала Ия.
Старший, рыжий Леонид, тоже поднялся со стула, неуклюжей походкой вразвалку подошел к молодой девушке и с силой тряхнул её руку.
- Здравствуйте, барышня, будем знакомы, - грубоватым голосом произнес он.
Разница между обоими братьями бросалась в глаза при первом же взгляде на обоих. Насколько изящный, хотя и пустой Валерьян по первому впечатлению казался сыном своих родителей, выглядя несмотря на свой вертлявый и легкомысленный вид, отпрыском старинного аристократического рода, настолько рыжий Леонид выглядел простолюдином.
Но Ии он понравился больше своего изысканно одетого блестящего брата. И она с удовольствием пожала его руку, бросив мимолетный взгляд на его старенькую тужурку и открытое, несколько угрюмое лицо.
- A и изменились же вы, барышня, с того дня как я вас видел, будучи еще мальчишкой, - говорил Леонид басом, усаживаясь подле Ии, занявшей место за самоваром, в то время, как черненький Валерьян занялся Катей, успевшей прибежать сюда раньше сестры и оживленно болтавшей с двумя соседками сверстницами Нетти, барышнями Кутузовыми, Сашенькой и Аделью.
- Князь Валечка, князь Валечка, - кричали обе барышни, заглушая друг друга, - покажите нам фокус, вы обещали. Помните?