Среди чеховских "мелочей" этих лет часты различные афоризмы, изречения, "мысли" людей разных профессий, исторических и псевдоисторических лиц ("Мои остроты и изречения", "Философские определения жизни", "Плоды долгих размышлений"), остроты, объединяемые Чеховым обычно под традиционными для малой прессы заголовками "И то и се", "О том, о сем", "Вопросы и ответы". Подобные "мелочи", "финтифлюшки" - пожалуй, самый распространенный жанр юмористических журналов. В "Искре" уже в первый год ее существования (1859) появился отдел "Искорки" (шутки в стихах и прозе, новости, стихи и заметки - внутренние и заграничные); в "Гудке" (1862) - "Погудки. Извещения, слухи, афоризмы и замечания"; в "старом" "Будильнике" (1865–1866 гг.) шутки такого рода объединялись под общими заголовками "Звонки", "Старые анекдоты", "Повседневные шалости", "Из записной книжки наблюдателя (заметки, выводы, измышления и пр.)", "Вопросы без ответов", "На память (Вопросы, разные мысли и заметки)". В журналах чеховского времени были уже десятки рубрик, под которыми помещались эти юморески. Например, в "Стрекозе" 1878 г.: мысли и афоризмы; всего понемножку; крупинки и пылинки; кое-что; анекдоты, шутки, вопросы и ответы; мелочи; комары и мухи; passe temps, из архивной пыли; каламбуры, анекдоты, шутки. Или в "Будильнике" 1877–1884 гг.: клише, наброски, негативы, корректуры; инкрустации; афоризмы, парадоксы, монологи, анекдоты; мелочишки; современные анекдоты; монологи, парадоксы и цитаты; пестрядь; росинки; мелочи, штрихи, наброски; пустячки; афоризмы, шутки, каламбуры; снежинки и кристаллы; между прочим. В юморесках такого рода "давление" жанра наиболее ощутимо. И когда авторство Чехова не устанавливается документально, принадлежность ему тех или иных кратких афоризмов или острот в общей подборке установить достаточно сложно (см. "Комары и мухи" и "Пестрые сказки" в наст. томе). Между тем есть все основания предполагать, что вклад Чехова в подобные "сборные" отделы "Стрекозы", "Будильника", "Зрителя" был значительно большим, чем известно теперь. Когда Чехов в письме к А. Н. Плещееву, перечисляя жанры, в которых он работал, сообщал, что писал "комаров и мух" для "Стрекозы" (см. Письма, т. 3, стр. 248), то он вряд ли имел в виду только тот единственный случай участия в этом отделе, который известен нам (см. стр. 75 наст. тома); есть свидетельства об участии Чехова в "Калейдоскопе" "Будильника" (см. редакционную статью "Чехов в "Будильнике"". - "Будильник", 1909, № 25, стр. 2) и возможном авторстве других мелочей (письмо В. Д. Левинского Чехову от 6 июня 1885 г. - ГБЛ; А. В. Амфитеатров. Собр. соч. СПб., 1911–1916, т. 14 (б/д), стр. 162).
Много параллелей отыскивается и к "Конторе объявлений Антоши Ч.", чеховским "Комическим рекламам и объявлениям" (например, "Объявления "Стрекозы"" или "Справочный отдел "Развлечения""), его "Обер-верхам". Несколько произведений раннего Чехова построено на использовании названий газет и журналов ("Мой юбилей", "Мысли читателя газет и журналов"). Подобная игра названиями - один из любимых приемов малой прессы. Примыкали к юмористической традиции и такие произведения раннего Чехова, как "Словотолкователь для барышень", "3000 иностранных слове вошедших в употребление русского языка", "Краткая анатомия человека", "Дачные правила", "Руководство для желающих жениться". Шутки подобного рода чрезвычайно распространены в юмористической прессе 80-х гг. (и в юмористике вообще; так, пародийные грамматики и шуточные юридические кодексы известны еще в средние века; ср. также русскую семинарскую комическую традицию этого рода).
Чехов сам отчетливо осознавал традиционность малых форм. "Просматривал сейчас последний номер "Осколков", - писал он Н. А. Лейкину в июле 1883 г., - и к великому ужасу (можете себе представить этот ужас!) увидел там перепутанные объявления. Такие же объявления я неделю тому назад изготовил для "Осколок" - и в этом весь скандал…" (см. эти "Перепутанные объявления" - т. 2 Сочинений, стр. 183).
В истории приписываемого Чехову можно найти немало случаев, когда за индивидуально-чеховское принималось общее, т. е. свойственное данному юмористическому жанру в целом.
Вместе с тем атрибуция произведений этих жанров не представляется делом вовсе безнадежным. Индивидуальные черты обнаруживаются и здесь - в характере авторских оценок явлений общественной жизни, в излюбленных реалиях, каламбурах, словосочетаниях, в композиции "мелочей" и т. п. (см. примечания к "Библиографиям" в наст. томе). Чехов дал блестящие образцы оригинального и новаторского использования внутренних возможностей жанра в таких ставших классическими вещах, как "Письмо к ученому соседу", "Жалобная книга" или "Из дневника помощника бухгалтера".
Для юмористики раннего Чехова характерна повторяемость фактов, реалий. Явление, злободневное событие, упомянутое в фельетоне, шуточном календаре, может снова всплыть в рассказе, "картинках", "мыслях", "филологических заметках", мелочах типа "кое-что". Эти понятные при многописании "автоплагиаты" облегчают атрибуцию. Здесь, однако, необходимо учитывать вероятность и другой причины совпадений, особенно реальной в жанре анекдота, комического афоризма - "бродячие" юмористические сюжеты. Не исключена возможность и наличия общего источника - например, иностранного журнала (в использовании такого материала открыто признавались тогдашние издатели - см. редакционные уведомления о подписке в "Свете и тенях", "Сверчке" и др.; ср. Сочинения, т. 3, стр. 595–596). Так, в № 10 "Будильника", 9 (ценз. разр. 6) марта 1886 г. был помещен рисунок А. Кланга "На катке". И почти одновременно в другом юмористическом журнале - "Сверчок" (№ 11; 19, ценз. разр. 17 марта) - появился рисунок Н. П. Чехова - тоже "На катке", очень похожий и с подписью под ним, почти дословно совпадающей с подписью под рисунком в "Будильнике".
Одним из доводов при атрибуции может быть пристрастие Чехова к некоторым литературным цитатам - из Крылова, Грибоедова, Некрасова, Шекспира. Например, грибоедовское "с толком, с чувством, с расстановкой" в точной или видоизмененной передаче находим в рассказах "Осенью" (1883), "Художество" (1886, журнальный вариант), "Тоска" (1886). Иные из цитат сопровождали Чехова всю жизнь: "Он ахнуть не успел" встречаем в "Каникулярных работах институтки Наденьки N" (1880), в "Осколках московской жизни" (1885), в письме к М. В. Киселевой от 11 марта 1891 г., в рассказе "У знакомых" (1898), в пьесе "Три сестры" (1900). Довод этот, впрочем, не может считаться решающим, ибо всегда остается возможность использования тех же цитат другими авторами. Так, строки из басни Крылова "Прохожие и собаки" ("Шли два приятеля вечернею порой и дельный разговор вели между собой"), использованные в первой пьесе Чехова (см. Сочинения, т. 11, стр. 341, варианты), в его рассказе "Хитрец" (1883) и повторенные в водевиле "Юбилей" (1891), обнаруживаем в "Летучих заметках" Аркадия Фиалкина <И. Н. Потапенко и П. А. Сергеенко> ("Новороссийский телеграф", 1889, № 4401, 27 апреля); часто в юмористике обыгрываются любимые Чеховым шекспировские "сорок тысяч братьев".
Нередки в рассказах Чехова уже однажды использованные им фамилии. Иногда хронологический разрыв этих самоповторений велик, но в раннем творчестве они встречаются даже в пределах одного года: Фон-Трамб ("Ушла") и барон Трамб ("Раз в год") - оба рассказа написаны в 1883 г.; Кулдаров из рассказа "Радость" (1883) и граф Кулдаров в "рассказце" "О том, как я в законный брак вступил" (1883). Такие совпадения особенно многозначительны, если фамилия - явно сочиненная.
Повторяются не только цитаты или фамилии - но и темы, мотивы, образы. "Самоповторение более обычное явление в литературе, чем принять думать", - писал В. Б. Шкловский, а А. И. Белецкий заявлял еще решительнее, что "самоповторения свойственны всем писателям, в известной мере даже обязательны для сложившегося окончательно дарования". Давно были замечены автозаимствования Пушкина и Лермонтова, переклички отдельных произведений других писателей с их остальным творчеством. Так, отмечались "многочисленные языковые и стилистические параллели, совпадения между предшествующими сочинениями Л. Толстого и "Войной и миром" <…> в которых сходство доходит до "самоповторения"", случаи использования "накопленных" в предшествовавшем творчестве образов и мотивов в чеховском "Архиерее".