Нередко худогласные и безграмотные певцы бывают великие охотники петь. Некто подьячий в Гурьев день пел на правом крилосе так жалобно, что сколь часто он ни возглашал, тогда пастух, будучи в церкви, принимался плакать. Сие он приметя, думал, что, конечно, приятность голоса трогает простяково сердце и его прослезяет. И так по окончании обедни захотелось ему по любопытству у мужика спросить, для чего он так слезился. "Ах, батюшка,-- отвечал пастух,-- как мне не плакать, у меня у бедного недавно волки съели такого богатого козла, что я бы не продал его ни за какие деньги, и как я об нем ни вспомню, то прихожу в слезы, и потому-то, сударь, как вы запевали, то мне чудилось, что блеет та бедная животина, ибо ее голос совсем походил на ваш".
Некоторый вор, будучи вопрошен, признавается ли он в том, в чем его обвиняют, отвечал: "Я еще гораздо больше виноват, что дал себя поймать".
Некий лекарь призвал коновала для совета, как бы можно вылечить его лошадь. Конный медик сказал ему, что надобно ей давать больше пить и бросать кровь. После лекарь стал было ему дарить за труды, но коновал отозвался: "Мы, сударь, не берем денег с нашей одноремесленной братии".
Некоторый воин, будучи в беседе, хвалился тем, что он никогда не имел страху. "Конечно,-- сказал другой,-- ты не сощикал горящей свечи своими пальцами, ибо побоялся бы, чтоб не ожечься".
Некий шляхтич, будучи на кладбище и увидя несколько головных черепьев, из коих одни были белые, а другие черные, сказал своему слуге: "Знаешь ли ты, Пахомка, различие сим головам? Ведь белые-то дворянские, а черные -- разночинские". Но после случилось оному шляхтичу с тем же слугою в семик быть в убогом дому, где из множества человечьих черепьев больше было белых, что увидя, Пахомка спросил своего господина: "Не все ли это, сударь Фалелей Егупьич, дворянские головы?" Но помещик, осердясь, не знал, что ему на то отвечать.
Шляхтич, во время бывшей у него пирушки, увидя, что лакей его несет блюдо, спросил: "Что ты нам несешь?" -- "Цыпленка, сударь",-- отвечал слуга. По исходе гостей помещик, призвав к себе того слугу, сказал ему: "Федул! Ты глуп, когда я тебя спросил, что ты несешь, а ты мне отвечал "цыпленка",-- этим ты меня обесчестил; ты бы должен то же сказать во множественном числе: "цыплят". После того случилось опять обедать ему с своими друзьями; Федул нес блюдо похлебки с говядиною и бараниной, господин, то увидя, спросил: "Что ты нам несешь, Федул?" Слуга, хотя простяк, но, памятуя помещичье наставление, отвечал ему: "Быков и баранов, господин сударь".
Двое, русак да поляк, будучи в трактире, спросили ужинать. Хозяйка им сказала, что у ней только осталось небольшой кусок вареной баранины и одна жареная куропатка. Каждому хотелось поесть дичинки и, долго о том между собою ссорясь, напоследок согласились покушать баранины, а куропатку съесть завтра тому, кому изних привидится лучший сон, и пошли спать. Русак, приметя, где положена была та птица, и встав ночью, ее убрал. Поляк, выдумав поутру сказать великолепный сон: "Я, брат, был ангелами взят на небо в вечное блаженство, и тебе не удастся видеть такого хорошего сна".-- "А я видел, как ты полетел в рай,-- отвечал русак,-- и после того съел куропатку, думая, что ты уже оттуда не возвратишься".
Негде палач приказал одному плотнику сделать виселицу для криминального колодника. Но плотник отказался, что мне-де не заплачено и за прежние три виселицы. Но как экзекуция за тем остановилась, то судья, при
звав плотника, учинил ему жестокий выговор за то, что не послушался его приказа, сказанного чрез ката. "Правда, сударь, я отказался делать виселицу, потому что за прежние еще не получал, но когда бы знал, что она надобна для вас, то бы я, оставя другую работу, ее давно поставил".
Некоторому именитому судье, случившемуся быть вместе на пиру с славным витием, который из подлого отродья произошел в известное достоинство чрез знатные свои заслуги отечеству, весьма обидно показалось то, что
он отважился противоречить его мнениям. "Ты бы, братец,-- сказал гневный величавый,-- прежде вспомнил свою породу!" -- "Я очень ее помню,-- отвечал ему мудрец, нимало не сумнясь,-- и знаю, что ежели бы вы были сыном моего отца, то бы вы и поныне еще ловили с ним моржей или пасли у него свиней". Ибо подлая природа такого человека не унижает, но возвышает блистание его качеств.
Двух кокеток поссорившихся спросил их знакомец: "О чем вы бранитесь?" -- "О честности",-- отвечали они. "Жаль, что вы ни за что взбесились".
Мужик покупал из своего дневного промысла по пяти хлебов в неделю и вопросившему, для чего так он делает, сказал: "Один я беру (то есть для себя), другой бросаю (то есть дает своей теще), третий отдаю (то есть возвращаю моему отцу), а остальные два даю взаймы (то есть для пропитания его сыновей в надежде, что они ему их когда-нибудь отдадут).
Муж говорил своей жене, что он очень любит книги. Она ему на то: "Я бы сама желала сделаться книгою, чтоб быть предметом такой вашей страсти". Но он молвил: "Так я бы хотел тебя иметь календарем, дабы можно его ежегодно переменять".
Курносый богач подал нищему полушку. "Сохрани бог ваше зрение",-- сказал бедный. Но скупец спросил его о причине сей молитвы. "Для того,-- отвечал он,-- когда притупеют ваши глаза, то вам уже нельзя будет носить очков".
Некоторый царь вопросил одного мудреца: 1. В чем состоит неоспоримая правда? 2. Кто больше льстец в свете? 3. Какая пища вкуснее всех кушаний? 4. Кто больший лжец? 5. Кто всех богатее? 6. Кто всех беднее? 7. Кто всех спесивее? 8. Кто всех умнее? 9. Кто всех глупее? Но он отвечал -- на 1. Родящиеся умирают. 2. Живописец. 3. Первый кус голодному. 4. Стихотворец. 5. Кто малым и то нужным доволен. 6. Завистливый и богатый скупец. 7. Кто из подлости сделается великим господином. 8. Кто бешеному и дураку уступает. 9. Муж, положившийся вовсе на верность своей жены.
Альфонс-король некогда был у ювелира со многими придворными и по выходе их из лавки купец, выбежав, жаловался царю о пропаже тогда пребогатого алмаза. Король, возвратясь к нему, велел принести чашу отрубей и приказал каждому положить в отруби сжатый кулак, а вынимать ладонь. Начавшу ему все последовали, и по высыпке отрубей нашелся тот алмаз, только с общим им бесчестием.
Некий король показал стихи одному придворному, который его спросил: "Какой это дурак делал?" -- "Я сам",-- отвечал он. "Так, конечно, вы,-- сказал тот,-- захотели худо сделать то, в чем вы совершенно успели. Ваше величество имеет дар творить все, что хочет". И тем он изрядно выкрутился.
Некая добродетельная госпожа просила своего мужа, гульливого ратсгера, за одну бедную вдову так: "Помилуй, батюшка! Долго ли не решить дело такой-то сирой вдовы и проч. Я слышала, что она уже лет десять за ним таскается". Муж ей отвечал: "Друг мой, я всей душою рад, да нет времени о том и подумать, ведь тебе известно, что, кроме многих праздников, крестин, родин, именин и прочих вечеринок, бываем то на опере, маскераде, в комедии, на куртаге, то на бале, а летом на рекреации, и прочее".-- "Ей, душа моя! -- сказала она.-- Такие веселости приличны больше нашему полу и придворным, ибо я слыхала, что славные римские судьи едва ли когда сим забавлялись".
Зело брюшистый дьяк, осужденный на хлеб да на воду, предлагал своему начальнику, что он от такого искуса по непривычке может захворать. Но судья ему на то сказал: "Не бойся, ты теперешним в себе запасом можешь прожить, неделю не евши, и по испущении из себя излишних жирных и винных паров будешь здоровее прежнего". То же сказал некий епископ одному толстому монаху, осужденному за его вину на дровопильню или мукосейню.
Две нищие старушки А. и Б. по давнем несвидании, встретясь на Красной площади, поздоровались, и старуха А. спросила: "Выдала ли, мой друг, свою дочку?"
Б.: "Выдала, матушка". А.: "За кого, голубушка?" Б.: "За переводчика, мой свет". А.: "Ну счастливо, сестрица, а где он у места?" Б.: "Он, друг, из места в место, а наверно со Вшивой горки на Арбат слепых переводит".
Один придворный, вышед из доверенности у всех заимодавцев, просил у своего государя то, что ему ничего не стоит. "Так прошу ваше величество,-- сказал он,-- меня сим пожаловать -- ударить своею рукою любимчески по моему плечу при многих". Царь сделал ему то удовольствие. Тогда народ того бедняка почел за великого фаворита; а он чрез то мог занять великие деньги и сделался знатнейшим и богатым господином.
Мароккский король, смеясь своему шуту, сказал: "Ты, брат, великий король над дураками". Но он ему на то: "О! Когда бы я был таким царем, то бы мое владение составляло превеликое государство, и вы бы при мне были главный вельможа".
Портной, кроя себе платье и употребя сукна больше надлежащего, сказал своей жене, вопрошающей о причине: "Чтоб не потерять доброй моей привычки в надлежащем воровстве".
Некто, женясь на кокетке и захотя посмеяться одному мудрецу, сказал: "Хотя тебя почитают за преученого, но не думаю, чтоб ты мог что-либо совершенно знать".--
"Обманываешься, друг,-- отвечал он,-- ибо я совершенно знаю то, что ты с рогами".
Извинение одной непостоянницы своему мужу:
Я друга твоего люблю, зрак твой любя.
Его целуючи, целую я тебя:
Едина в вас душа, известно мне то дело;
Так думается мне, одно у вас и тело.