Некий царь сказал тем, которые ему выговаривали, что простое его одеяние неотлично от своих подданных: "Я желаю лучше, чтоб моя слава и добродетели отличали меня от моих подданных, нежели корона и порфира".
Некоторому государю донесено, что некий пленный вождь, видя к себе великие царские милости, его не любит. "Я хочу,-- отвечал царь,-- оказать ему столько благодеяния, что я его принужу и поневоле меня любить". Он же говаривал, что больше мух ловят одною медовою ложкою, нежели десятью уксусными бочками.
Некий мудрец, вопрошен, для чего он очень мало пьет вина, отвечал: "И Александр Великий по охоте к вину помрачил много сияния своей славы, ибо оное затмевает разум и добродетель и притом имеет прескаредных дочерей: ярость и скотскую любовь".
Карл V говаривал: "Для составления хорошего войска желал бы я, чтоб италианцы представляли голову, ишпанцы -- руки, россы -- грудь по причине их верности и силы, а прочие государства составляли бы живот и ноги".
Некая женщина вопросила другую благонравную госпожу о средстве, каким входит она в любовь у своего мужа. "Таким,-- отвечала ей,-- я делаю все то, что ему нравится, и все то терпеливо сношу, что мне худо кажется ".
Некий полководец выхвалял в присутствии своего государя чины военные, а статские хулил. "Молчи,-- сказал ему царь,-- и знай, что ежели бы статские хорошо отправляли свои должности, то бы мы не имели нужды в военных людях".
Генерал после некоторой баталии поносил волонтера тем, что якобы его не было в сражении. "Я вам докажу,-- сказал ему гордо тот рыцарь,-- что я там находился, да еще на таком месте, где вы не смели показаться". Вождь, будучи тронут таким поносительным словом, грозил ему за то жестоким отмщением. Но трус, видя, что генерал пришел в великую запальчивость, утолил его гнев сими словами: "Я был, сударь, при обозе, где ваша храбрость не дозволяла вам находиться".
Мужик, слыша, что один подлый чужестранец хвалился своим благородством, весьма тому хохотал, говоря: "Славны бубны за горами". Иноземец, рассердясь, сказал ему: "Тебе ли, скотине, знать, на ком основано благородство".-- "Очень, сударь, знаю,-- отвечал он,-- я думаю на том, которому в своем отечестве жить невместно: бывают иные из вашей братии корноухи и затаврены".
Некоторому вельможе, бывшему в тяжбе, казалось за столом всякое кушанье невкусно. А как он за то рассердился на своего повара, то его приятель сказал: "Кушанье, братец, вкусно и хорошо изготовлено, но разве ваши соперники вам не по вкусу".
Некто женился на девушке, которая вскоре родила другую, и, по разнесшемуся слуху, иные новобрачному смеялись, что он женился на кобыле с жеребенком. Другие говорили, что плод его очень рано поспел. Но некто сказал ему: "Не погневайтесь, сударь, вы очень поздно сыграли вашу свадьбу".
Спросили горбатого, что ему лучше нравится, то ли чтоб бог его сделал как прочих людей, или чтоб они были такие же горбуны. Отвечал он: "Когда уже нельзя быть без горба, то я бы с таким же приятством желал их видеть, с каким они на меня смотрят".
Александр VIII, избран в папы на 79 году от рода и который чрез три недели произведя многих своих сродников, спросил одного своего любимца, что о нем говорят. Тот отвечал: "Говорят, что вы не медлите в произвожде-нии своей родни". Папа сказал: "Oh! oh! sono vinti tre hЖre emezza: уже 23 часа с половиною".
Рифмач, призвав лекаря, говорил: "Что-то, братец, у меня есть на сердце и приводит всего в слабость и подирает всю кожу, кидая в озноб". Врач, знав его и будучи человек забавный, спросил: "Нет ли у тебя каких стихов, коих ты еще никому не читал?" Рифмач в том признался и принужден их прочесть. По окончании того лекарь ему сказал: "Хорошо, теперь ты здоров, а то тебя мучили сии стихи".
Тамерлан, воюя против Баязета, опустошил наилучшую империю в свете, наконец полонив оного, приказал привести пред себя и, увидя его, рассмеялся. Баязет на то: "Не смейся моему несчастию, бог раздает и снимает короны, невеликодушное дело насмехаться несчастным".-- "Я смеюсь не твоему несчастию,-- сказал Тамерлан,-- но, увидя тебя, пришло мне в ум, что, видно, скипетры у бога не в великом почтении, когда он раздает их столь гнусным людям, каковы мы: тебе -- негодному кривцу, а мне -- бедному хромцу".
Некто старый вождь идучи в походе со многими молодыми князьями, коим было то новым танцем. Тогда один князь, имея в команде лучший полк, сказал сему старику: "Я по вашей команде имею таких людей, кои уже отступать не знают".-- "А от меня они не научатся",-- отвечал вождь. Князь, признав то за обиду, видя под ним невзрачную лошаденку, с насмешкою сказал: "Господин предводитель, удивительно, что вы напред сего были добрым кавалером, а теперь походите на вологонца".-- "Ваше сиятельство, недивно мне походить на такого, понеже я столько телят веду на бойню".
Король Пиррус, выиграв две баталии против римлян и видя, что его войско в великом упадке: "Я пропал,-- сказал он,-- ежели таким же образом выиграю третью".
Некая госпожа спросила сенатора об своем деле, на которое он не знал, что отвечать. Она на то: "Когда ты не знаешь, что ответствовать, для чего ж ты в такой должности, и видно, что иждивение и милости царские весьма худо заслуживаешь".-- "Я... достоин того за то, что знаю, и сенатор, а не за то, чего я совсем не знаю".
Филиппу, царю Македонскому, некоторые из его придворных доносили в злословии его величества на одного воевождя. "Надобно прежде знать,-- сказал Филипп,-- не я ли тому причиною". И у ведав, что тот не видел от него никакой почести, хотя того был и весьма достоин, послал ему великие подарки. Но после того король, услыша, что тот же воин превозносит его великими хвалами: "Видите,-- сказал тогда Филипп тем же любимцам,-- я лучше знаю, нежели вы, средство, как укрощать злословие".
Некто чужехват добивался в воеводы, то его приятели советовали ему для счастливого в том успеху просить бога. "Нет,-- отвечал он,-- я сего весьма опасаюсь, мне надобно, чтоб он о том не ведал".
Негде одного малого вора вели на виселицу, тогда духовник его между прочим спросил: "Не сожалеешь ли о том, что тебя за такую вину осудили повесить?" -- "Мне гораздо прискорбнее то,-- отвечал шишимора,-- что я столько не наворовал, чтоб мог подкупить моих судей".
Агезилай смотрел в окно, тогда несколько солдат, совсем израненных, представ пред него, говорили, что раны доказывают нашу храбрость в бою. "Друзья мои,-- сказал им царь,-- я бы желал еще лучше иметь в службе моей тех, кто вас так изувечил". То один из них молвил: "Их уже нет, ибо они стоили нашей жизни".
Некто имел великий достаток и, не хотя по смерти своей учинить никого наследником, все свое богатство расточил, думая, что он более не проживет 80-ти лет; но после, живя еще 6 лет, ходил по миру, прося так: "Подайте что-нибудь мне, бедному, который столь долго жить не думал".
Турка скупой, садясь обедать, всегда говорил дважды: "Бисмалаг",-- то есть: "Во имя божие". Некогда его жена спросила тому причину, а он на то: "Чтоб первым словом отженить демона, а вторым -- объедальщиков".
Думный дьяк назвал своего секретаря -- "экой ты дурак". Тот, оборотясь, молвил: "Это правда, сударь, я то же хочу сказать".
Шляхтич, увидя пришедшего из другого села пастушонка, который на него очень похож, спросил: "Не жила ли твоя мать здесь?" -- "Нет, сударь,-- отвечал малый,-- но отец мой часто пребывал в вашем селе".
Разговор о любви между Арлекином и Коломбиною. К.: "Без шуток -- любишь ли ты меня?" А.: "Верно, люблю тебя так, как подьячие взятки и попить; а ты меня любишь?". К.: "Я тебя люблю, как скупые любят деньги". А.: "А я, как врачи любят больных". К.: "Но я, как попы любят похороны и как шляхтичи любят помотать, погулять и презирать недворян". А.: "А я, как начальники любят своенравство". К.: "Но я, как комедианты любят большие собрания". А.: "Ах! Стой, довольно, я уже не могу более сего любить".
Некто обвинял одного автора в краже лучших сочинений из других книг. Тот ему отвечал: "Что за важность, ведь они крали же у прежде их бывших писателей, а добрым выбором народ лучше пользуется".
Некоторый худой живописец, не могущий кормиться своею работою, уехал в чужие края и сделался лекарем. Но там, об сей перемене будучи вопрошен его земляком, сказал: "Мне захотелось промышлять искусством таким, в котором все погрешности покрываются землею".
Людовик XI, король французский, спросил у своих министров, чем бы они присудили подарить английских послов без дальнего себе убытка. Тогда один из них сказал: "Еще прибыль получите, ваше величество, ежели подарите им ваших комедиантов, коих содержание вам очень дорого становится".
Некоторый пастор, приказав своему слуге Давиду взять в долг у мясника для обеда кишок, сам пошел в кирку. Будучи в оной, приводил он для изъяснения своей проповеди многих пророков и в заключение сказал громко: "Посмотрим, слушатели, что нам скажет на то Давид". Слуга лишь пришел тогда в кирку и, думая, что поп говорит ему, закричал: "Батько! Ведь Мамлеев не дает без денег кишок".
Шут, будучи летом в одной беседе с пастором, спросил его: "Не грешно ли, батюшка, бить мух?" Поп на то отвечал: "Какой грех, эту негодную тварь я разрешаю бить, где бы она ни была". Шут, увидя муху на его лбу, подошел к нему и дал ему такой пляск, что тем всю беседу рассмешил.