11 [августа], 5 час. 20 мин. - Сейчас ушел В. П.; разговор нашел на то, что я или он (оба кажется) сказали, поправляя у себя в штанах: скверно, что нам дана эта вещь. - "В 42 году мое положение весьма бы улучшилось, если бы я не был сам виноват. Жил я у помещика Мирного; человек почтенный, но я связался с его женою. Но разве один Иосиф Целомудренный мог бы устоять, я не устоял. Он узнал и хотел меня высечь - и высек бы, если бы она не предупредила меня. Я бежал ночью; в четырех верстах была приготовлена лошадь, а должно было проходить по местам, где паслись стада, собаки, страшные, сейчас разорвут, ночь ужасная, темная, должно было пробираться с величайшей осторожностью; пробрался. Приехал за 25, верст к жиду, который обыкновенно приезжал к нему лудить, чинить посуду и проч.; он верно что-нибудь догадался, потому что запер меня и сказал извозчику, что не раньше отпустит, как когда ему сообщат ответ от Мирного, что это такое. Ночью я спустился и убежал, и 200 верст дошел домой с одним чемоданчиком без денег. А у него дети готовились в корпус, и он хотел ехать вместе с ними и говорил: "Тысячи, двух не пожалею, чтобы вас приняли в университет". - "Что ж, разве она весьма молода?"-"Не молода уже, лет 35".- "И слишком хороша?" - "Ни се, ни то, разумеется, ничем не хуже моей Нади"…
С этим он и ушел к Казанскому.
Это: "разумеется, ничем не хуже моей Нади", поразило меня, даже теперь задевает за сердце серьезным образом. Итак, мало надежды, что его мысли о ней переменятся и, кроме того, они так дурны, как я и не предполагал. Когда он ушел, перед тем, как я сел, пока я брал в руки перо писать это, мне даже мелькнула мысль: боже, неужели этот человек уже так много видел и проч.
в таком роде, не хочется сказать износился, а приелось ему, что он уже не в силах, т.-е. не хочет понять это простое, милое создание, которое досталось ему законным образом? Я не думаю, чтобы эта мысль у меня удержалась господствующей, потому что я вижу, что он вовсе не износился, как говорит, не истерся - свеж и юн и чист даже, чище гораздо меня,-но грустно видеть то, что он ее так низко ставит; весьма грустно, - для сердца, а не для головы.
Теперь стану писать о предыдущем времени дня. Ходил в университет, главным образом, узнать, есть ли к нему письмо. Так это беспокойство его насчет того, что он не получает, заняло меня? Разумеется, нет. Оттуда шел по Невскому смотреть картинки. У Юнкера много новых красавиц; внимательно, долго рассматривал я двух, которые мне показались хороши, долго и беспристрастно сравнивал и нашел, что они хуже Над. Ег., много хуже, потому что в ее лице я не могу найти недостатков, а в этих много нахожу, особенно не выходит почти никогда порядком нос, особенно у этих красавиц, у переносицы, и части, лежащие около носа по бокам, где он подымается; да, это решительно и твердо.
Ночью (неприятно писать это на той же странице, где говорится о Над. Ег.) я проснулся; попрежнему хотелось подойти и приложить… к женщине, как это бывало раньше; подошел и стал шарить около Марьи и Анны; но в ьто время проснулся Ив. Гр.,- а,, может быть, и не спал, - и стал звать их. Это мне было неприятно, что отнимало у меня эту глупую возможность пошлым образом дурачиться, хоть это не доставляет мне никакого удовольствия, просто никакого. Мне вздумалось, что это бог попускает меня делать такие глупости - просто глупости в самом определенном смысле слова - для того, чтоб я не стал кичиться своею нравственною чистотою. Неприятно мне было подумать, что вот опять я под влиянием мыслей глупых и пошлых, и подлых, которые считал отставшими от себя. Думал я это в то время, когда шарил около них.
3/4 десятого. - Заходил В. П., по условию, чтоб я проводил его; проводил. Дорогою ничего особенного, только он говорил, как и вчера, что: "Пишу, да что толку, когда сам видишь, что дрянь? и охоты нет, и усидчивости, а когда бы знал, что будет хорошо или полезно, деятельность нашлась бы". Я говорю: "Покажите что-нибудь". Он говорил: "Писать бы что-нибудь из истории, по актам, разумеется, а не по Карамзину". - "Да, - я говорю, - для этого нужно много средств и приготовления". - "Главное - Средств, - сказал он, - нет". Еще когда давеча в первый раз был, сказал, что он собирался и в солдаты, и пробовал, да нет, везде нужны деньги. "Эх,- говорит,- палками бы меня по пяткам за то, что женился: ушел бы теперь в Варшаву". Это он говорит и ныне.
Да, - еще, когда ходил в университет, оттуда ворочаясь, повстречал Воронова. Он меня проводил и сказал, что половину экзаменов выдержал, другие остались, и, может быть, он додержит, да еще сам не знает, успеет ли. Да, - еще В. П. говорил, когда был
в первый раз, что писал к Адамовичу, чтобы узнать, где теперь Антоновский: "Через него всегда скорее всего могу узнать, что делается у нас, - если нужно, он даже съездит; это 200 верст от Курска". Так сильно занимают его родные!
Докончил прежний полулист, до обеда; после обеда дописал до 104-й страницы следующий Мз-Н а с и. - Спина уставала, грудь нет. Читал я эти дни весьма мало, только во время еды и когда что-нибудь помешает писать, читал "Цивилизацию во Франции" Гизо - превосходнqqо . Великий человек! я много о нем и о его судьбе думаю.
12-го [августа]. -Утром был в бане (четвертной) и остригся; в 4 часа пришел В. П., просидел с четверть часа, и мы пошли к Ив. Вас. Я смеялся, но верно прерывистым волнующимся голосом, потому что мое сердце было неспокойно, как обыкновенно, когда думаю о Надежде Ег. - Пили чай; после пошли к Вас. Петр.; Ив. Вас. также зашел, раскланялся странно довольно, так что я заметил. Вас. Петр, после говорит: "Он поплатился бы мне за эту кичливость, если бы я был неравнодушен к Наде". Мы не говорили как-то ничего особенного, я все играл с котенком, она была огорчена сначала его грустным видом: "Ты всегда ворочаешься домой такой сердитый, - хотя бы раз я видела тебя веселым". Не понимает, бедная, отчего он такой! Все говорила, что нужно переменить квартиру, эта ей ужасно не нравится, так что мне головою стало ее жаль. Когда она вышла, сказал Вас Петровичу, чтоб учил ее по-немецки или французски. Он говорит: "Нет, не захочет".-"Неправда". - "Да разве я уже не пробовал?" - Не знаю, правду ли он говорит или нет, что пробовал; он от вопроса о квартире отделывался неловко; меня сегодня еще более чем когда-либо занимала мысль, как ему выйти из этого положения. Заставили пить чай, хотя я не хотел, ушел в 8.35. - Думаю прямо обратиться для него к Срезневскому,- сказать ему, право. Кончил прежний полулист, дописал до 85, следующей Н - О в. Читал только Гизо и буду, читать, когда лягут все, и июньский номер "Отеч. записок", который не читал раньше.
13-го [августа], 3 часа. - Утром писал Нестора; вчера читал до 24 2 "Отеч. записки", ничего хорошего не нашел и решил, что В. П. критику написал бы не хуже, если не лучше. Так мы вырастаем! Из этого источника раньше я воспитывался, а теперь смотрю на этих людей, как на равных себе. Это первая критика "Отеч. записок", которая пробудила такие мысли, что В. П. или я сам не хуже их. - В 11 час. пошел за письмом, потому что думал, не будет ли денег или письма Вас. Петр.; собственно для него я пошел так рано, что мог и не найти еще письма в университете. Письмо
себе нашел, ему нет. ВстретилЮ выходя из университета, Фурсова,- заявил, что поступает к Зубову репетитором, - хорошо, дай бог; разговаривали; Никитенко выхлопотал ему кандидатство. - бла^ родный человек этот Никитенко! Смотрел картинки на Невском, решительно уверился, что все хуже Над. Ег.
11 часов. - В 8_1/4 пошел посмотреть на Лободовских, пришел: когда подходил, сердце билось довольно сильно; пошел мимо окна, они пили чай; окно у чайного стола, как обыкновенно, было завешено, и нельзя было хорошо видеть их: он сидит перед столом, Над. Ег. в углу под образами. Когда прошел и увидел их хоть мельком, сердце стало снова спокойно. В продолжение этих дней меня сильно занимает вопрос: откуда мне взять денег, чтобы В. П. мог жить (и хорошо, да и следовало бы, чтобы он мог жить лучше, чем теперь) до того времени, когда выдержит экзамен и получит место? Ничего не могу придумать.
Докончил полулист Наст -О в. День был довольно странный: сердце сжималось не так много и не во все время, а работал я как-то слишком с большим рассеянием и как-то не хотелось. Утром так утомился ходьбою с узким застегнутым воротником, что после обеда лег и заснул и проспал до пяти часов. Читал Гизо 5 том, теперь начал 4, несколько и Ба-
Прибавление к 11 числу. - В. П. заходил; [пошли] с ним в лавку за сыром; когда шли мимо казарм около церкви, он сказал: "Ныне мы не готовили, а просто поели молока и вот поедим сыру- надоело мне возиться с этой стряпней"..
Прибавление к 12-му. - Когда мы были у Ив. Вас, Вас. Петр, взглянул на портрет, когда мы сидели за чаем, и сказал: "Это что за моська?" -Ив. Вас. отвечал: "Вглядитесь хорошенько, может быть и увидите". Тот стал смотреть. Ив. Вас. через несколько секунд сказал: "Есть сходство с вашей половиной?" - Вас. Петр, снова прибавил "моська", хотя, может быть, был сконфужен, что раньше так выразился, и сказал, что сходства нет. "Нет, есть". - "Где же?" -"В овале лица". - "Да это всегда у всех одинаково" (по мне часто нет; действительно, как я после разглядел, главное сходство в овале лица). Когда Ив. Вас. вышел к М. С. Туффе, которая присылала за ним, чтобы переговорил со швеею, В. П. сказал: "Кто же это в самом деле?" Я взлез на стул - издание русское, Поля Пти (Р. Petit). Я догадался или вздумал, что есть сходство с женою наследника, и вспомнил, что В. П. сам хвалил ее за то, что выражение ее лица у нее весьма мило, так что нельзя не любить ее, и сказал в намерении выгодно подействовать на него: "Это портрет жены наследника, только, может быть, не слишком похож". Он сказал, что, может быть, и вероятно. Это писал я в 9_1/2, 14 числа.