17.00
Я шла вверх по бульвару Красного Креста, делая вид, что точно знаю, куда и зачем иду, хотя меня несло вперед безо всякой цели.
Рядом, у бровки тротуара, притормозило такси, из окна высунулась Соня, замахала рукой, торопя меня подойти. Как только я оказалась рядом, она открыла дверцу, подвинулась на сиденье, давая мне место. Делать было все равно нечего, и я села не раздумывая.
- Вот ведь фигня собачья - я все мозги свернула, кручусь-верчусь, не знаю, где тебя отловить, а ты вот она, пилишь по тротуару.
- Никакая это не фигня, просто квартал совсем маленький… Ты-то как? Искала меня? Зачем?
- Знаешь про Чекинг?
- Сожгли напалмом?
- Заявились днем… Перевернули все вверх дном в кабинете Королевы-Матери… Все переломали. Больше ничего не тронули - собираются сами управлять заведением. Зато наверху устроили тот еще шмон - явно что-то искали.
- Что?
- Никто не в курсе.
Из вежливости я изобразила задумчивость, сокрушенно покачала головой, глядя в окно. На самом деле плевать я на все хотела. Насрать мне было на это. Все происходило слишком быстро и непонятно. Но меня впрямую уже не касалось. Все кончено, будь я проклята, и никаких угрызений совести, я жаждала новой жизни, жаркого тепла. У него был огненный сок…
Таких, как Соня, занимало одно - агония Организации, они хотели быть в курсе всего, знать, кто до сих пор сопротивляется…
Я спросила (а куда денешься?):
- Королева-Мать все еще недосягаема?
Я так и так задала бы этот вопрос, но в данный момент блюла интересы Виктора.
- Она хочет тебя видеть.
Соня выразительно нахмурила брови, кивнув в сторону водителя, - не дай бог, я произнесу вслух ее имя. Шоферы такси, они такие, никогда не знаешь, на кого нарвешься!
Я снова подивилась про себя звериной интуиции Виктора.
- Куда это мы направляемся?
- Не забивай себе голову… Где ты прячешься? Мы тебя потеряли… Даже Гийом не в курсе… Работаешь одна, с какой-нибудь девкой?
- Ты о Мирей? Да нет, мы не часто видимся… Честно говоря, мне так все обрыдло, что я сижу, как крот, в своей норе… Уж больно противно…
Когда годами встречаешься каждый день с одними и теми же людьми, а потом исчезаешь, естественно, что они начинают задавать вопросы…
Когда мы остановились на красный свет, какой-то хмырь на тротуаре, оравший на свою собаку, изо всех сил стеганул ее поводком. Соня чуть не раздавила меня, рванувшись к окну, и с ходу понесла его:
- Эй, хренов выблядок, оставь пса в покое! Поработай лучше над своим отростком! Гляди, какой он крошечный! Чтоб тебя, сволочь!
Машина тронулась с места, Соня отодвинулась, кипя от ненависти.
- С ума схожу, когда мужики бьют собак… Кретины недоделанные…
Такси спускалось вниз с холмов. Королева-Мать наверняка все узнала, почуяла, разглядела на кофейной гуще… или прочтет по моему лицу, что мы видимся каждый день и он надеется ее найти с моей помощью.
Соня сменила тему, перейдя от ублюдков, издевающихся над собаками, к грязным шлюхам, истязающим своих детей.
- Эти дешевки гуляют с малышами в парке и то и дело орут на них, дергают, требуют, чтобы те хорошо себя вели и слушались, не то… Ничтожества!
Барабанная дробь тревоги внутри, напряжение, паника…
Вот только отказаться ехать я не могла.
Машина притормозила у "Макдоналдса", мы вылезли, дошли пешком до улицы, где находился бассейн.
Соня объясняла:
- Я позвонила тебе утром, попала на Гийома, но он сказал, ты теперь редко бываешь дома днем… Ты что, совсем охренела: твой брат последний день во Франции, а ты его бросаешь?
- Увидимся вечером. Не учи меня жить!
- Дело твое, конечно… Я просто сказала… Но это странно как-никак… Нашла кого-то?
- Десять минут назад я тебе объяснила: сижу одна, всех ненавижу, столько всего случилось, что смеяться нет охоты… Усекла? Или через пять минут снова полезешь в душу?
- Да брось ты заводиться, я только предположила…
- У нас встреча с Королевой-Матерью или мы так, пройтись приехали?
- Встреча, встреча, не кипятись. Она будет довольна, что я тебя все-таки нашла…
- А почему она сама мне не позвонила?
- Опасается, сторожится… Гийома-то она любит, дело не в нем… Просто не хочет рисковать…
- Да почему она так трясется? Теперь, когда они отобрали у нее весь бизнес…
- Бизнес - да, но им нужно кое-что еще.
- Еще далеко?
- Почти пришли.
- Зачем я ей?
- Потому что она тебя любит.
Соня посмотрела на меня, как на счастливицу, и добавила с полной убежденностью:
- Ты знаешь, как она тебя любит!
- А почему ты с ней в контакте?
- Королева-Мать все знает! Даже из тени она за нами наблюдает. В тот день, когда я ей понадобилась, она позвонила прямо в номер - нашла меня "на раз"…
О да, а мне остается только молиться, чтобы она и вправду меня любила…
17.45
Мы вошли в неприметный дом из серого камня, стоявший посреди заросшего травой сада. Вроде не пустует, но и сказать, что в нем кто-то живет, не скажешь.
Соня постучала, открылось окошечко. Мы инстинктивно отступили на шаг - сработал рефлекс, выработавшийся на площадке Чекинга. Девушка, открывшая дверь, явно была старожилкой, хотя с уверенностью я бы утверждать не взялась: она была в джинсах, ненакрашенная и без каблуков, а как известно, все эти детали преображают женщину до неузнаваемости.
От страха у меня крутило кишки - так бывало, когда я в детстве возвращалась домой с опозданием и точно знала, что мать меня ждет и наверняка устроит разнос.
На первом этаже было полно девушек в джинсах и белых рубашках - новая униформа меняла облик, но тоже очень шла им. Стиль "городская войнушка". Не такой помпезно-вечерний. Одна из них проводила нас на второй этаж. Я почти смирилась с мыслью о том, что, если Королева-Мать затаила на меня зло, шкуру спасти не удастся.
В первый момент я просто не поняла. Женщина, оплывшая, в бесформенном сером спортивном костюме, бритый череп. Под тусклыми глазами дряблые мешочки, слишком крупный, слегка лоснящийся нос. Я остановилась на пороге практически пустой комнаты, где сидела эта баба, а Соня подошла к ней поздороваться. Голос тоже изменился, но не так сильно. И я шагнула в комнату.
Она выглядела лет на двенадцать старше и утратила всю свою величавость.
Я протянула руку, сказала, извиняясь:
- Я тебя не узнала… Мне так неловко.
Она поднялась, ответила на рукопожатие, задержав мою ладонь в своей.
- Напротив, ты меня успокоила. Если даже ты не поняла, что это я…
Палка о двух концах. Камень с души, потому что эта опасная женщина вроде как ничего ко мне не имеет. И одновременно жутко гадливое чувство - я не хотела видеть ее такой.
Она сказала:
- Рада встрече с тобой, Луиза.
Доброжелательный взгляд.
Она сутулилась. Утратила спесь.
Королева-Мать опустилась на стул, кивком предложила сесть и нам. Мне показалось, что она как-то скукожилась. Усохла, подурнела. Я ответила:
- Думала, никогда больше тебя не увижу… Нам тебя не хватало… Мы… как бы это сказать… слегка растерялись…
Я улыбалась, произнося все это небрежно, как бы между прочим, но все-таки договорила до конца:
- Чувствовали себя беспомощными кретинками.
Она потерла щеку, подбирая слова, но виноватой не выглядела.
- Все пошло не совсем так, как я планировала. И я не могла… Нужно было сначала кое-что уладить… Но теперь все в порядке, я смогу начать другое дело.
Она повернулась к Соне.
- Спустись, пожалуйста, на первый этаж. Ненадолго, я за тобой пришлю…
Да, что-что, а командовать Королева-Мать не разучилась. Как только Соня вышла, она нахмурила брови.
- Мне сказали, что твой брат уезжает.
- Завтра. С Матье.
- Знаю, знаю… Ты как, справляешься?
- Все задают мне этот вопрос… Очень мило, но это мои дела… Ну да, я справляюсь, все будет хорошо…
Как это тонко - беспокоиться о моей судьбе… до такой степени… А где ты была, когда они убивали Джино и жгли "Аркаду", куда провалилась, когда мы так нуждались в твоей помощи?
Чем-то я ее развеселила.
- И ты нашла себе подружку…
Вместо ответа я потерла ухо. Она закинула ногу на ногу, махнула рукой.
- Не обижайся… Я не теряла тебя из виду… Не следила, нет, просто хотела быть уверена, что у тебя все в порядке… Мне сообщили, что ты торчишь у нее дни напролет, вот только жалюзи всегда опущены, и никто не знает, чем вы там занимаетесь… Я потому и отослала Соню, она этого не одобряет… Кстати, я всегда подозревала, что ты лесбиянка.
Я вспомнила самый первый раз, когда Виктор стоял в дверях, на виду у всей улицы, уговаривая меня зайти, выкурить косячок. В тот день за мной никто не следил. Я подумала, что все везение, недоданное судьбой, свалилось мне на голову именно тогда.
Я решила сменить тему.
- Предпочитаю не обсуждать это… - и мило улыбнулась.
- Ничего странного… Ладно… Я отослала Соню еще и потому, что хотела дать тебе вот это.
И она протянула мне конверт - я получала от нее множество таких же, только потоньше, - и я всегда воображала, что пришла в гости к двоюродной бабушке, которая втихаря отдает мне часть наследства, потому что я ее любимица. Я ухмыльнулась, пряча конверт в сумку, спросила:
- Делаешь ноги?
- Завтра.
Я возликовала: смогу завтра же все рассказать Виктору. Она будет уже далеко, и мне не в чем будет себя упрекнуть.
Она добавила: