Я пропустила мимо ушей слово "твоей". Юлька была "моей" точно так же, как и Лена.
- Так ты знаешь?
- Конечно, знаю! - Слезы новым потоком хлынули у подруги из глаз. - Он мне вчера сказал! Даже не удостоил меня самой узнать, кто его любовница!
- Да, это он зря, - заметила я. - Самой все узнать, конечно, интереснее. Частное расследование, фотографии, детективы, то да се… Жутко увлекательно! Так между делом и забудешь, зачем это все надо!
- Ты издеваешься! - закричала на меня Лена.
- Ничуть. - Мне действительно было ее жаль, но не настолько, чтобы совсем потерять голову. Впрочем, Юлию мне тоже было жаль: столько усилий - физических и материальных - она потратила, чтобы устроить свою личную жизнь, а в результате нарвалась на Пашку! Но чем я могла им помочь? Когда женщины начинают сражение из-за мужчины, самое лучшее - отойти подальше в сторону, чтобы тебя не зацепило случайным осколком снаряда. Это я знала твердо, но, как оказалось, следовать этому правилу не смогла. И все из-за старой дружбы. Вот что произошло дальше.
Еще несколько месяцев у подруг сохранялся относительный статус-кво, то есть Пашка никак не мог решиться оставить свое уютное гнездышко и жену с детьми, а Юля никак не могла подтолкнуть его к этому решительному шагу. Она, регулярно изучающая советы психологов в дамских журналах, где-то вычитала, что если мужчина не ушел от жены сразу, то не уйдет никогда, и решила ковать железо, пока горячо. Однажды она заявила Павлу, что он немедленно должен переехать жить к ней, иначе он ее потеряет. Пашка задрожал мелкой дрожью и побежал докладывать об этом Юлькином условии жене. Мол, так и так, нам надо что-то решать. Лена же приняла ответные меры - на следующий же день залегла в больницу якобы с сердечным приступом, наказав своей матери не приходить к ним домой ни под каким видом, чтобы блудный муж волей-неволей вынужден был ухаживать за детьми, а следовательно, не смог бы уйти жить к Юлии. Таким образом, военные действия развернулись по всем правилам современной женской науки. Пашка же в результате (я так и думала, что у него кишка окажется тонка) напился как свинья и, все-таки вызвав тещу караулить ребят, не нашел ничего лучше, как завалиться во втором часу ночи ко мне. Я в это время, утомленная написанием пятой главы своей диссертации, крепко спала.
- Кто там? - на всякий случай спросила я сонным голосом, спросонья подумав, что это соседи вернулись с дачи и, как это уже не раз бывало, забыли ключи от подъезда и нашего общего с ними коридорчика. Но сон моментально улетучился, когда я услышала охрипший от выпитого Пашкин голос:
- Светка, открой!
- Да пошел ты знаешь куда!
- Свет, ну открой! Ты же друг!
Знал ведь, скотина, чем меня взять! Я открыла. Пашка вошел и так долго топтался в коридоре, силясь снять ботинки и одновременно не упасть, что я махнула рукой:
- Проходи в ботинках! Но только в кухню!
Вид у меня был сами понимаете какой: после главы "Обсуждение полученных результатов" мыть на ночь голову и потом еще сушить феном и причесывать щеткой я, конечно, не стала и теперь сидела перед Пашкой с торчащими во все стороны волосами, без косметики, в старой ночной рубашке, выкинуть которую никак не решалась, и в простом халатике.
- Светка, ты настоящий друг! Я тебя люблю! - сунулся ко мне было Пашка.
- Спрячь клешни за спину! - с ходу осадила я его и на минуту задумалась: что лучше - дать ему сначала опохмелиться или сразу тонизировать кофе?
- Свет, у тебя выпить есть? - разрешил сомнения Пашка, и я обрадовалась: кофе с рюмочкой коньяку сразу убью двух зайцев. - Какая ты хорошая! - залился Пашка пьяными слезами и, пока я варила кофе, долго объяснял, что Ленка у него тоже хорошая, только ее заел быт и ему с ней совершенно не о чем поговорить. А Юля - тоже очень хорошая! Но ему с ней тоже не о чем поговорить, потому что о его работе она уже все знает, а о домашних делах ей с ним говорить неинтересно.
- А чего ты ко мне-то приперся? - спросила я, ставя перед ним коньяк и кофе.
- Чтобы поговорить! Знаешь, что у нас в Думе делается? У-жас! - Пашка с шумом отхлебнул из чашки.
- Домой самостоятельно доберешься? - поинтересовалась я, наблюдая, как залпом исчез в Пашкиной пасти коньяк.
- Я домой не пойду! Я у тебя жить останусь! - прозрачными, как у ребенка, хмельными глазами посмотрел на меня Пашка.
- У меня свободное место только на коврике! - показала я себе под ноги.
- Согласен! Потому что ты, Светка, человек! Умная - диссертацию пишешь - и от мужиков ничего не хочешь!
- Ты уверен? - спросила я.
- А что, разве что-нибудь хочешь? - Пашка испуганно закрыл двумя руками место ниже пояса.
- Ложись уж, там посмотрим! - Я бросила ему на коврик диванную подушку и пушистый плед.
С готовностью и радостью, что сегодня ему не надо больше никуда идти, Пашка улегся на коврик и через минуту уже захрапел. А я, выключив свет, ушла к себе в комнату, на свой уже остывший диван. Я долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, обдумывала ситуацию так и эдак, вспоминала подруг. Потом стала думать о Пашке. "Возможно, не такой уж он и плохой… И руки у него все-таки на месте, ведь Ленке же он помогал ремонт делать… И сознательный он, государственными делами интересуется… И внешне не такой уж некрасивый, есть и похуже…" Мне было о чем поразмыслить.
Спала я, во всяком случае, плохо. В шесть утра под мерный Пашкин храп я сползла со своего дивана и, стараясь не шуметь, достала из сумки мобильник. "Хватит валяться! - послала я сообщение Ленке в больницу. - Твой муж сейчас у меня, приезжай и забирай его!"
Юле же я настучала другой текст: "Твой Пашка - козел и бабник! Не далее как вчера вечером он клялся мне в любви до гроба. Можешь приехать и проверить!" Я не сомневалась, что обе подруги тут же отреагируют на мои послания.
Рассчитав время, я потрясла Пашку за плечо. Ночью ему стало жарко под пушистым пледом, и он стащил с себя рубашку и джинсы, которые теперь валялись рядом с ним на полу. Пока Пашка продирал отечные глаза, я быстро подняла с пола его одежду и ботинки, незаметно утащила их в комнату и спрятала в шкаф.
- Э-э-э… ты не видела мои брюки? - неуверенно спросил он, когда я вернулась. По-видимому, бедняга никак не мог вспомнить, в брюках он явился ко мне или без них.
- Не напрягайся, береги силы! - прервала я его потуги. - Пока я варю кофе, можешь и так посидеть! Чего уж там!
Он завернулся в пушистый плед и, перекинув его через плечо на манер тоги римского сенатора, уселся за стол.
- Светочка, ну пожалуйста! - заныл Пашка, заметив на кухонной тумбе бутылку с коньяком, и я, так и быть, налила ему, чтобы он лучше соображал. Ему это должно было скоро понадобиться. - Ты - человек! Я всегда говорил! - благодарственно забормотал Пашка.
- Слушай внимательно! - сказала я и задала ему вопрос со всей строгостью, на которую была способна: - Ты что, Пашка, думаешь, ты кому-нибудь из девчонок нужен?
- Кроме тебя? - Он уставился на меня еще совершенно нетрезвыми глазами.
- Уточняю. - Я решила не обращать внимания на его тон. - Не обо мне сейчас речь. Ты думаешь, ты нужен Юлии?
- У-гу-у! - неопределенно протянул он, еще не понимая, куда я клоню.
- Нет! Ты ей не нужен! Просто за твой счет она хочет решить свои проблемы! - Я смотрела Пашке в глаза с самым честным видом, на который была способна.
- К-какие проблемы? - Он чуть не поперхнулся кофе, но взгляд у него стал более осмысленным.
- Очень большие проблемы, к твоему сведению! - сообщила я. - Ты, наверное, и помыслить не можешь, но Юлия на десятой неделе беременности, и, между прочим, вовсе не от тебя!
- А от кого? - тупо спросил мой собеседник.
"Да, Ленка могла бы выбрать себе мужа и поумнее! - подумала я. - Но надо работать с тем материалом, который имеется".
- Напрягись, пожалуйста! - велела я ему строго. - Ты думаешь, почему она именно сейчас поставила перед тобой вопрос ребром?
- Почему?
- Да потому, что ей нужно решить все как можно быстрее. Сроки-то поджимают! Или она тебя женит на себе, и ты тогда автоматически становишься отцом ее ребенка, или она тебя не женит и тогда принимает решение сама. Но ты пойми, что все должно быть разъяснено до двенадцати недель! Дошло до тебя наконец?
- Но у меня уже есть двое детей! - по-прежнему тупо заявил Павел.
- Ну вот и отлично! К ним и возвращайся! Если только Ленка тебя назад примет!
- А что, она может и не принять? - Пашка с вполне идиотским видом протянул мне пустую чашку.
Я наполнила ее снова и продолжила:
- Не знаю, не знаю! По-моему, может и не принять! Думаешь, ты у нее такой единственный и неповторимый? Да еще любовницу завел! Мне твоя Ленка еще два месяца назад рассказала, что у них на работе появился новый сотрудник. И он, заметь, оказывает твоей жене недвусмысленные знаки внимания!
- А она что? - взревел Пашка словно раненый бык.
- Ну, когда у вас было все в ажуре, сам понимаешь, она ему и позволить ничего не могла, но теперь… Обстоятельства, знаешь ли, дорогой мой, меняются! Вот ты думаешь, она сейчас в больнице сердце подлечивает…
- Я ей покажу сердце! - Пашка вскочил, и плед свалился с его довольно рыхлых плеч. - Я сейчас пойду и все ей скажу! - На его лице вдруг появилось осмысленное выражение. - Ах вот почему она тещу звать не хотела - чтобы меня приковать к дому! А сама в это время… - Он забегал в трусах по кухне. - Где мои штаны, черт побери?! Я сейчас пойду к ним обеим!
- Не торопись, любимый! - сказала я как можно более нежным голоском. - Сейчас твои женщины сами сюда придут!