ВЕЧЕР XIII
"Я заглянул в окно редакторского кабинета! - рассказывал месяц. Было это где-то в Германии. Богатая обстановка, множество книг и видимо-невидимо газет. В кабинете сидели несколько молодых людей. Сам редактор стоял у конторки; перед ним лежали две небольшие книжки, ожидавшие рецензии. "Вот эту мне прислали! - сказал редактор. - Но я еще не успел познакомиться с нею! Издание красивое, а что вы скажете о самом содержании?" "Оно недурно! - отозвался один из присутствовавших, собрат автора. - Немножко растянуто, но ведь автор еще так молод! Стихосложение тоже хромает, зато мысли он высказывает весьма здравые, хотя, конечно, и довольно избитые! Но что ж? Где же набраться новых! Сказать по правде, вряд ли из него выйдет что-нибудь особенное, но похвалить его все же следует: он довольно начитан, прекрасный знаток восточных наречий и сам судит весьма здраво. Это он ведь написал такую прекрасную рецензию о моей книге "Фантазии на будничные темы". Надо поощрить молодой талант!" - "Но ведь он настоящий олух! - сказал другой из присутствовавших. - Кто же и губит поэзию, как не эти посредственные талантики, а он век останется посредственностью!" - "Бедняга! - вмешался третий. - А тетушка-то его не нарадуется на него! Вы знаете ее, господин редактор. Это она ведь завербовала вам столько подписчиков на ваш последний перевод!" - "Да, да! Премилая женщина! - подхватил редактор. - Ну так вот, я написал коротенькую рецензию: "Несомненный талант... желанный подарок... новый цветок в саду поэзии... прекрасное издание и т. д. ". Но вот еще книжка! Автор, видно, думает, что я куплю ее! Я слышал, впрочем, что ее хвалят! Говорят - большой талант! Как по-вашему?" - "Да, все прокричали о нем, - сказал поэт. - Но тут что-то неладно. Гениальнее всего у него знаки препинания". - "Его не мешало бы слегка пробрать, не то он уж чересчур возомнит о себе!" - сказал третий. "Но это будет несправедливо! - вмешался четвертый. - К чему придираться к маленьким оплошностям, вместо того чтобы радоваться хорошему, а хорошего в этой книжке много! Все же он головой выше всех прочих!" - "То-то и есть! Коли он такой гений - к нему и надо отнестись как можно строже! И без того его хвалят довольно! Нельзя же вконец вскружить ему голову?!" - "Несомненный талант! - строчил между тем редактор. - Обычные небрежности... Как пример неудачных стихов укажем на страницу двадцать шестую, где есть два зияния... Советуем ему изучать классиков... и т. д. ".
Я отвернулся, - продолжал месяц, - и заглянул в окно тетушкиного дома; в гостиной сидела ручная птица - автор первой книжки; он принимал похвалы и поклонение собравшихся гостей и был вполне счастлив. Отыскал я затем и вольную птицу, другого поэта. Он тоже находился среди большого общества, в доме одного покровителя талантов. Разговор шел о книге первого поэта. "Я прочту и вашу! - обратился меценат к присутствовавшему поэту. - Но признаюсь - вы знаете, я всегда искренен, - я не ожидаю найти в ней что-нибудь особенное. Ваша муза чересчур вольна, фантастична! Но как человек вы, я знаю, достойны всякого уважения!" В углу сидела молодая девушка и читала в какой-то книге:
Встречает суд гений суровый,
И громкое пошлость "ура"!
История эта стара,
Но вечно останется новой!"
ВЕЧЕР XIV
Вот что еще рассказывал мне месяц: "У дороги, ведущей в лес, стоят два крестьянских домика; низкие двери, окошки посажены вкривь и вкось; зато оба домика утопают в зелени терновых и барбарисовых кустов. Крыши поросли мхом, какими-то желтыми цветочками и диким чесноком. В маленьких садиках растут только капуста да картошка, но к забору прислонилась кудрявая цветущая бузина. Под ней сидела вчера девочка и глаз не сводила со старого дуба, что растет между домиками. От дуба остался, собственно, один сухой ствол, самая же крона спилена. На круглой верхушке ствола гнездо; хозяин его, аист, стоял там на одной ноге и щелкал клювом. К девочке подошел братишка ее и уселся рядом. "На кого это ты смотришь?" - спросил он. "На аиста! - ответила девочка. - Соседка сказала, что сегодня вечером аист прилетит к нам с новым братишкой или сестренкой, вот я и караулю их!" - "Аист никого не принесет! - возразил мальчик. - Соседка и мне то же говорила, да смеялась, я и сказал ей: "А ну, побожись!" Она не посмела, значит, это все сказки!" - "Но откуда же тогда берутся дети?" - спросила девочка. "Их приносит сам Боженька! - пояснил мальчуган. - Они спрятаны у него под кафтаном! Только Бога никто видеть не может, значит, мы и не увидим, как Он принесет нам крошку!" В эту минуту в ветвях бузины зашелестело; дети сложили ручонки и поглядели друг на друга - это, верно, Боженька прилетел с малюткой! И они взялись за руки. Дверь домика отворилась, вышла соседка и сказала детям: "Ну, идите теперь! Знаете? Аист принес вам братишку!" Дети кивнули головками - они уже знали".
ВЕЧЕР XV
"Я плыл над Люнебургской степью! - начал месяц. - У дороги стояла одинокая хижинка; возле росло несколько обнаженных кустов, а в кустах пел свою лебединую песнь соловей: он отстал от своих, заблудился и теперь должен был замерзнуть холодной ночью! Занималась заря; по дороге двигалась толпа крестьян-переселенцев. Они направлялись в Бремен или в Гамбург, а оттуда собирались отплыть за океан, в Америку, - не найдут ли они там счастья, желанного счастья! Женщины несли маленьких детей на спинах; ребятишки постарше бежали вприпрыжку рядом; жалкая кляча везла тележку с домашним скарбом. Дул холодный ветер, и маленькая девочка плотнее прижималась к матери, а мать, глядя на мой круглый лик, думала о горькой нужде, что выгнала их из-под родной кровли, и о тяжелых, непосильных налогах. Те же мысли бродили и в головах остальных переселенцев, но вот вспыхнула утренняя зорька и, прогнав ночной сумрак, оживила и сердца бедняков надеждой на новое солнце счастья, которое займется для них там, за океаном. Услышали они и песнь умирающего соловья, а соловей ведь тоже считается вестником счастья. Ветер, правда, тянул свою песню, но переселенцы не понимали ее. А он пел: "Переправляйтесь, переправляйтесь через океан! Вы заплатили за этот переезд последним, что было у вас! Нищими, беспомощными нищими достигнете вы земли обетованной! Придется вам продаться в рабство самим, продать своих жен и детей! Недолго, впрочем, доведется вам страдать! В чашечке благоухающего тропического цветка скрывается богиня смерти, ее приветственный поцелуй отравит вашу кровь лихорадочным ядом. Проноситесь же, проноситесь через бурные воды океана!" Но переселенцы прислушивались только к песне соловья - она пророчила им счастье! Легкие облака зарумянились от лучей зари. По степи шли в церковь поселяне; женщины в черных платьях и в белых головных покрывалах, казалось, сошли со старых портретов, что висят по стенам церкви. Мертвой, безжизненной смотрела окружающая природа: темный сухой вереск и черные выжженные лужайки вперемежку с белыми песками. В руках у женщин были молитвенники; они шли в церковь. О, помолитесь же за тех, кто отправляется искать себе могилу за океаном!"