Они хотя и не поверили мне, но постепенно волнение улеглось. Моя собственная рассеянность уже стала действовать мне на нервы не меньше, чем иные ученики: еще не успел прозвенеть звонок с урока, а они с полной невозмутимостью уже собирают свои вещи, что я считаю грубой невежливостью и уже не раз высказывала свое недовольство. А Нина совершенно нагло прямо во время занятий жует бутерброд. Судя по всему, мои проповеди у нее в одно ухо влетают, в другое вылетают. Или, как сказала бы моя мать: все равно что об стенку горох!
Я почти предчувствовала, что сегодня она позвонит. Она, как нарочно, всегда звонит в такое время, когда я, измученная, после пяти уроков возвращаюсь домой.
- Аня, - сказала мама, - я только что была у парикмахера и прочитала там в женском журнале множество ценных советов, как найти хорошего мужчину. Но в любом случае для этого надо выбираться из четырех стен! Может, завести собаку: когда ее выгуливаешь, легко вступаешь в разговор с другими людьми. И предложения вечернего университета тоже отвергать не надо, лучше всего посещать занятия вроде цифровой фотографии. Рекомендуют курс танцев для одиноких и почаще заглядывать в магазин грампластинок. Там якобы одинокие мужчины толкутся довольно часто…
- Кроме того, в Интернете есть специальные форумы для одиноких, - устало сказала я. - Ты про них забыла.
Я положила трубку. Чем дольше я думаю над ее предложениями, тем мне яснее: совместный отпуск с мамой не имеет смысла, придется отговорить ее от этой затеи.
Я ждала Юлиана в пять часов, звонок в дверь раздался даже на несколько минут раньше. Чтобы ему не взбрело в голову войти ко мне в квартиру, я заранее завернула его нож в картонку и заклеила скотчем, чтобы отдать прямо в дверях без долгих разговоров.
Но за дверью стоял и Мануэль, на что я никоим образом не рассчитывала. Он бросил мне такой трогательный взгляд из-под своих длинных ресниц, что я смягчилась.
- Ну ладно, заходите уж! - сказала я.
Квартира моя выглядела ужасно. Я провела своих учеников на кухню, поскольку там хаос производил впечатление хотя бы креативного. Оба без приглашения уселись к столу, на котором еще с позавчерашнего дня стояли грязные кружки, а дрозофилы вместе с потомством угощались подгнившими сливами.
Мои человеческие гости ждали нагоняя. Мануэль пришел явно для того, чтобы постоять за друга.
- Госпожа Рейнольд, - сказал он, - вы это неправильно истолковали. Предмет обиходного применения нельзя сравнивать со стрелялкой! Юлиан по-настоящему хороший повар, и кухонный нож - просто неотъемлемая часть его основного инструмента!
Я невольно улыбнулась.
Юлиан тоже приступил к объяснениям:
- Я чистил на завтрак груши для мюсли, при этом нож, должно быть, по рассеянности нечаянно попал в рюкзак.
- Да ладно уж, - пошла я на уступки. - Вот он, твой крутой нож. Но впредь пусть остается там, где ему полагается быть. Как, кстати, дела у твоих родителей?
Его родители как специалисты по оказанию помощи развивающимся странам жили в каком-то непроизносимом азиатском местечке, где нет международной школы.
- Я полечу к ним на летние каникулы, - сказал он. - Это будет интересно! У моих родителей все прекрасно. Недавно к ним в сад заползла питон.
- Питон мужского рода, это он, - поправила я.
Они коротко переглянулись и одновременно поднялись; у обоих уже был легкий пушок над верней губой, оба так или иначе росли без матерей.
В дверях Мануэль спросил как бы между прочим:
- Кстати, вы не знаете кого-нибудь, кто ищет квартиру?
- Хочешь сколотить компанию для общего съема квартиры? - оторопело спросила я.
- Нет, наоборот. В нашем доме кое-что освободилось, - сказал он. - Мой отец не хочет сразу обращаться к маклеру, а хочет сперва поискать среди знакомых.
Я заинтересованно спросила о деталях. Все, что я услышала, мне понравилось, и местоположение подходящее, и жилплощадь, и цена. Единственной проблемой было то, что у меня нет своей мебели, и мне пришлось бы все покупать. Но это тоже было решаемо, поскольку от отца я унаследовала несколько акций.
- Я подумаю, - осторожно сказала я. - Может, это подошло бы мне самой. Но надо бы посмотреть квартиру, естественно.
- Вау! Это было бы круто! - сказал Мануэль.
Едва оставшись одна, я принялась за судоку и запорола три таблицы подряд, потому что никак не могла сосредоточиться. Переезд всегда сопряжен с хлопотами и требует инициативы. Отважусь ли я выбраться из своей дыры? Для начала я собрала стоящую где попало посуду и помыла. На одном блюдце оказалась приклеена жвачка - уж никак не моя. А вот не надо пускать в дом учеников, подумала я перед тем, как заснуть.
4
Только перед самыми каникулами Биргит поинтересовалась:
- А какие у тебя планы на отпуск?
После секундного колебания я ей что-то соврала; на выручку мне пришел санаторий в Австрии в сочетании с маминым приглашением.
На самом же деле у меня был великолепный план - заново перекроить всю мою деградировавшую жизнь. Я наконец-то съеду с моей ужасной квартиры, куплю мебель, обустрою все по собственному вкусу. Начало уже положено: во-первых, я перестала покупать новые судоку, а во-вторых, уже осмотрелась и приценилась в мангеймском Доме мебели. Есть там и вещи на заказ, с большими сроками поставки, и, как назло, именно эти вещи и понравились мне больше всего.
Чтобы невзначай не проговориться, я задала ей встречный вопрос:
- А ты? Почему ты не хочешь сопровождать Штеффена в Росток?
- Откуда ты об этом знаешь? - удивилась она, и я рассказала ей о нечаянной встрече с ним на Рыночной площади.
Она нахмурилась.
- Почему же он мне не рассказал об этой встрече? Он был один? - забеспокоилась она.
Моим ответом она не удовлетворилась, а тут же принялась жаловаться:
- Что за сумасбродная идея! Не что-нибудь, а именно Росток! Штеффен хоть и уверяет меня, что это чудесный город и что можно чудесно плескаться в Балтийском море, но меня туда и волоком не утащишь. Меня тянет или в Шотландию, или во Францию. Ты ведь сама знаешь, что нельзя не упражняться в языке, даже если владеешь им свободно. Хочу к тому же навестить старых друзей.
- Где?
- Либо в Глазго, либо, скорее всего, в Драгиньяне.
- А, знаю, милый городок на юге Франции, мы там один раз тоже были, - тихо сказала я.
Раз уж мы обе остались поодиночке, она могла бы ради приличия и спросить, не поехать ли мне лучше с ней, чем с матерью.
Квартира, которую Мануэль предложил мне в доме своего отца, оказалась просто находкой. Тихая улица Шеффельштрассе расположена на краю Центрального района; без хлопот можно добраться на велосипеде до школы и до всех магазинов. Четыре комнаты и большой балкон показались мне просто роскошными. На окнах были высокие зеленые ставни, видимо, дом был построен в двадцатые годы, и основательно. Отец Мануэля согласился сдать мне квартиру, не колеблясь ни минуты. Широким жестом сразу же вручил мне ключи, чтобы еще до переезда я могла ходить туда и сюда со складным метром и имела возможность хотя бы на бумаге планировать обустройство. И если я еще до первого сентября захочу там от случая к случаю ночевать, ему это будет даже лучше. Сам он хочет уехать с Мануэлем, а дом без жильцов - это всегда риск.
Мама радовалась за меня. Хотя она жила не слишком далеко отсюда, в Бад-Дюркхайме, она не любила навещать меня в моей крысиной норе, как она обычно выражалась. Зато постоянно звонила.
- Наконец-то хорошая новость! - оценила она и даже простила мне, что я не хочу ехать в Австрию.
- Ты уже поставила Гернота в известность? - спросила она.
Разумеется, нет, поскольку его вообще не касается, где я буду жить. Со времени развода мы с ним ни разу не виделись и не разговаривали.
- Но тебе же надо, наконец, забрать свою мебель, - рассудила она, опять превращаясь в живой укор. - В конце концов, там секретер, оставшийся от твоего деда, а английскую витрину мы подарили тебе на свадьбу, и письменный стол ты покупала сама, на первую зарплату, и…
Я перебила ее:
- Пусть Гернот будет со всем этим счастлив. В любом случае я не хочу просить у него аудиенции, в этом ты можешь не сомневаться!
- Тогда это сделаю я, - сказала мама и положила трубку.
Меня занимало нечто другое. В первую очередь мне надо было обзавестись спальным местом, но именно над этим и приходилось больше всего ломать голову. Если я куплю удобную двуспальную кровать, то всякий будущий гость будет задаваться вопросом, что бы это значило. Если же я куплю нормальную кровать, то она окажется узковата в том случае, если у меня снова появится друг. Лучше всего был бы компромисс, и я колебалась, какой ширины выбрать матрац - 140 или 160 сантиметров - и какой степени твердости - 2 или 3. В конце концов я позвонила в Дом мебели и все же заказала нормальную двуспальную кровать.
При четырех комнатах я наконец снова могла оборудовать себе кабинет, где у меня на полках разместились бы словари, учебные материалы, тетради и папки-регистраторы. Было бы совсем неплохо, если бы при мамином посредничестве я получила назад мой старый верный письменный стол. Я почти с надеждой ждала, что она сама позвонит Герноту. Будь я не так труслива и упряма, не так горда, ожесточена и разгневана, я сделала бы это сама. Вряд ли он отказался бы вернуть мне мои же вещи.
События развивались быстрее, чем я ожидала. Мама позвонила мне тем же вечером.