Перед первым рядом стол учителя. Входит учитель с журналом под мышкой. Учитель молча махнул рукой. Ученики молча садятся.
Учитель, показывая на пустые места:
- А народ-то где?
Голос из дальнего угла:
- Они еще придут…
Не раскрывая журнал, учитель кладет его на стол и, подбоченясь гордо, идет между рядами, заглядывая в тетради, разложенные на партах. У второй парты среднего ряда останавливается.
Учитель строго:
- Ты, Петрова, почему здесь сидишь? Я где тебе велел сидеть?
Петрова, не теряясь:
- Мне классный руководитель разрешил.
Учитель гневно:
- Как разрешил?! И у меня не спросил?! С условием или без всяких условий?! А то смотри, если хоть одно замечание получишь, вылетишь отсюда…
Ученица с первой парты первого ряда громко:
- Как это вылетишь, Павел Николаевич?!
Учитель, помешкав немного:
- Да так, как бабочка, вспорхнет и вылетит. И сядет опять на последнюю парту. Грязно у тебя, Петрова, перепишешь работу двенадцать раз.
Ученица с первой парты первого ряда, шумно втянув воздух носом и сделав изумленное лицо:
- Почему двенадцать?
Учитель проходит мимо, продолжая читать нотации.
Та же ученица с первой парты довольно громко:
- Ребята, вы никогда не встречали ходячие спирто-водочные точки? Обратите внимание - одна из многих.
Слышится смех. Учитель на него не обращает внимание, идет дальше. Раздается стук в дверь. Затем она распахивается. В комнату вбегает четыре раскрасневшихся девчонки. Хором:
- Павел Николаевич, можно войти?
Не получив ответа, девочки останавливаются в дверях в небрежных позах.
Голос с места:
- Скорее проходите, ну, он не смотрит!
Девочки смеются громко.
Одна из них взмахнула рукой, будто собираясь пройти без разрешения учителя. Другая дергает ее за рукав, заставляя остаться на месте. И тут же передает портфель сидящим за первой партой третьего ряда. Портфель передают из рук в руки. Вскоре он оказывается на том месте, где должен находиться.
Третья и четвертая из опоздавших, они на вид скромнее двух первых, стоят молча, без движения, прислонившись к двери. Но вдруг дверь распахивается. Эти две девочки, потеряв опору, вываливаются в коридор, на кого-то наталкиваются. Через несколько секунд дверь снова раскрывается, и в кабинет входят уже три девочки. Та, которая явилась последней, не ведая о том, что творится в классе, преданно смотрит в глаза учителя:
- Разрешите?
Учитель молчит.
Та же девочка, сориентировавшись в обстановке, бойко:
- Мне директор разрешил!
Учитель возмущенно:
- Как это так - разрешил?!
Девочка:
- Разрешил и все!
Голос с места:
- Разве у директора нет такого права?!
Класс смеется. Учитель, обойдя все парты, садится за свой стол. Подводит итог сделанной проверки тетрадей.
Учитель:
- Итак, у Рогова грязная газета на парте. Напишешь на пяти страницах: сменить газету.
Та же ученица с первой парты первого ряда:
- Смените метод, Павел Николаевич! У нас и так времени не хватает!
Учитель, не обращая внимания на полученный совет:
- Глазов и Васильев, как всегда, не выполнили домашнего задания. Да будет вам известно, молодые люди, что я…
В классе тихо. Учитель, прервав свою речь, обращается к опоздавшим.
Учитель насмешливо:
- Да, уважаемые леди, почему вы опоздали?
Девочки, перебивая друг друга:
- Мы дописывали характеристику белогвардейцев из "Поднятой целины".
Учитель:
- А, может быть, вы в бане мылись?
По классу прошел недовольный ропот. Девчата у двери краснеют.
Учитель:
- Мне недавно две девицы из девятого класса заявили, что они опоздали потому, что мылись в бане. Намылились, а потом воды не стало, и они не могли уйти.
Класс зашумел уже враждебно. Посыпались реплики.
- Они так сказали, а вы не должны так говорить!
- И они бы не сказали, да вы их вынудили!
Учитель занудным тоном:
- Итак, причина опоздания!
Одна из девочек:
- Мы писали. Вы же много задали. Если бы не дописали, вы бы двойки поставили… А за опоздание двоек в журнал не ставят.
Реплики с места: Молодцы, девчата!
Учитель: И ты, Лазейкина, писала?
Лазейкина: Да…
Учитель: И ты, Морозова?!
Морозова: Да. Мы вместе с Лазейкиной…
Учитель: Не могу поверить, ибо факты таковы: литературу никогда не учите вы!
Морозова: Неправда!
Учитель холодно: Довольно! Можете отправляться.
Опоздавшие хором: Куда?
Учитель (с притворным негодованием): Они еще спрашивают! Извольте отправиться вон! Некогда мне с вами разговаривать!
Опоздавшие покидают класс.
Та же ученица с первой парты, взглянув на часы, громко:
- Прошло уже 25 минут урока. Павел Николаевич, не очень-то Вы дорожите временем!
Учитель недовольным тоном, но тихим голосом:
- А тебя, Русанова, никто не спрашивает. Молчи, а то пойдешь вслед за ними! Ишь, разговорилась. Отнимают у меня время, и я же виноват! Читай, Сливочнина, характеристику!
Сливочкина, запинаясь, читает написанное у нее в тетради.
Учитель, не дав ей дочитать до конца, тыча средним пальцем левой руки в сторону другой ученицы:
- Иванова, какой недостаток в работе Сливочниной?
Иванова подпрыгивает, как мячик, и тут же в страхе замирает, хмурит брови, собираясь с мыслями.
Иванова: Основным недостатком Сливочниной является то, что…
Класс смеется весело.
Иванова: Основным недостатком является то, что Шолохов…
Класс смеется еще веселее.
Учитель (вальяжно развалившись на стуле): Не мешайте Ивановой выразить собственное мнение. Оно у нее, наконец, появилось. Или ты все уже сказала, Иванова?
Иванова, озираясь по сторонам, молчит.
Учитель по-деловому: Тогда перейдем к новой теме.
В классе стало тихо. Очень тихо. Но вдруг учитель вскакивает с места.
Учитель, яростно делая два ударения в слове:
- Березина! Ты о чем там беседуешь с Галкиной? Повернула голову на 180о, подставила мне свою спину. И думаешь, что мне интересно ее обозревать?!
Березина робко, оправдываясь: Да я, Павел Николаевич, два слова всего сказала…
Учитель: Молчать! Ты у меня договоришься! Вон Воробьева с Уныловой договорились! Я побеседовал с их родителями, так они теперь знают, как надо себя вести. Знаешь, Унылова?! Будешь себя хорошо себя вести?
Русанова с упреком: Павел Николаевич! Хотите всех нас водить, как бычка на веревочке!
Учитель не столько возмущенно, сколько удивленно: Русанова, ты опять? Молчи, лучше будет!
Русанова сердито: Хуже не будет, Павел Николаевич. Хуже некуда!
Учитель гневно: Ну, говори, Унылова, Будешь себя плохо вести?!
Унылова, умоляющим тоном: Ну что мне еще сказать, Павел Николаевич? Я ведь уже все вам говорила…
Учитель упрямо: Я не слышал!
Унылова вежливо, но настойчиво: Я уже все сказала.
Учитель грозно: Повтори, чтобы все слышали. Я вам покажу, как себя надо вести. Еще раз поговорю с твоей мамой, но, подойду к ней по-другому. Я знаю, как надо подойти! Ну, Унылова! Я слушаю! Будешь себя плохо вести?
Унылова, покорившись: Нет, не буду!
Учитель: Вот и нужно было сразу так сказать.
Унылова еле слышно: Я сразу так и сказала…
Учитель: Садись. А ты, Воробьева! Ты что скажешь? Встань, когда с тобой учитель разговаривает!
Воробьева встала.
Учитель, приблизившись к ней: Ну, Воробьева, что ты скажешь?
Воробьева растерянно: Что я могу сказать? О чем?
Учитель: О своем поведении. Оно было наглым и вызывающим. Итак!
Воробьева: Но я же замечания еще не получала…
Учитель: Это меня не интересует! Выходи к доске!
Воробьева просящим тоном: Зачем? Павел Николаевич, зачем вы заставляете нас перед вами в струнку вытягиваться? Это же не армия! И мы не солдаты!
Учитель в бешенстве: Вы-хо-ди! Слышишь?! Чтобы все видели и слышали, что ты скажешь! Я вам покажу! Я из вас дурь выбью!
Сзади слышится смех.
Мальчишеский голос: Драться-то и мы умеем…
За первой партой первого ряда сидящая рядом с Русановой девочка тихо заплакала. Слезы струйками бегут по ее лицу.
Русанова шепотом соседке: Если бы он со мною так, я бы ему ответила.
Соседка Русановой сквозь слезы: Тебя бы исключили…
Русанова: Еще посмотрели бы…
Соседка Русановой тихо: А как он умеет унижать! Не-на-ви-жу!
Учитель, делая вид, будто не замечает, что за первой партой шепчутся: Ну, Воробьева, выходи! Я хозяин в классе. Ты обязана подчиняться мне!
Воробьева вышла, стоит у доски спокойная, бледная. Смотрит учителю прямо в глаза уничтожающе - насмешливым взглядом.
Учитель, взвинченный до предела, кричит: Ну, отвечай, Воробьева!
Воробьева, смирившись: Больше не буду разговаривать на уроках!
Учитель, немного остыв: Этого мало. Ты нагло себя вела. Я вам покажу! Я умею и по-другому разговаривать. Никто еще за вас как следует не брался, а я возьмусь. Разболтались дальше некуда!
Русанова елейным голоском: Ох, Павел Николаевич, как вы заинтересованы в нашем воспитании!
Класс смеется.
Учитель, притворяясь, что плохо понял сказанное ученицей:
Ты что там, Русанова! Что это за разговоры? Вечно болтают с Мудрецовой!
Русанова невозмутимо: Но я же не с Мудрецовой сейчас говорю, с вами!