- Пользуясь выражением Старика, сегодня будут искать матроса для плавания по Mare Tenebrarum, - сказал ему молодой программист с квантовой ракеты 2160-го года, оглядываясь на громадную карту Галактики, занимавшую всю стену позади трибун для членов Совета.
Руссов ничего не ответил, но машинально посмотрел в сторону шестой ложи, где сидел Старик, релятивист четвертого тысячелетия, один из уцелевших участников полета к Крабовидной туманности. Ему недавно исполнилось 206 лет. Старик беседовал с группой юношей, родившихся в Городе Вечности: их глаза горели восторгом, тогда как лица выражали неподдельную скорбь по поводу того факта, что они родились, по их мнению, слишком поздно. Рядом физик шестого тысячелетия, лучше, чем кто-нибудь другой, разбиравшийся в изменчивой сущности превращений праматерии, в двух-трех словах умевший выразить основную проблему антигравитации или нарисовать квантовую картину мира, разговаривал с поэтом, воспевавшим в своих поэмах Скитальцев Космоса. Оба, стараясь не перебивать друг друга, говорили каждый о своем, то и дело обращаясь к помощи лингвистического автомата. Чуть поодаль знаменитый химик, до конца разгадавший структуру нуклеиновой кислоты - основу жизни, - утешал юношу в синем костюме, по всей вероятности наладчика электронных машин, посвящавшего свой досуг биологии. Из отрывочных фраз, долетавших до него, Руссов понял, что молодой человек недавно низвергся с Олимпа своих грез, получив вместо живого белка… что-то вроде канцелярского клея, которым пользовались его предки на заре времен.
Здесь были, наконец, два-три математика, одержимых вечно юной мечтой ученых - сформулировать на языке цифр и уравнений физико-биологические законы перехода индивидуума в другие измерения Вселенной, в реальности которых они были убеждены так же непоколебимо, как в том, что скорость света есть корень квадратный из отношения энергии вещества к его массе. Разноязыкий говор мерно перекатывался по вестибюлю, подобный шуму гальки на отмели, поднимаемой прибоем.
Вскоре появился невысокий крепкий человек просто и скромно одетый. Улыбаясь, шел он, раскланиваясь и обмениваясь рукопожатиями с релятивистами. Его сопровождала целая группа лиц: то были председатель и члены Высшего Совета по освоению Космоса. В этот традиционный день они должны были завершить подбор пилотов для очередного звездолета. Заполучить в качестве одного из пилотов релятивиста из Города Вечности - было мечтой любого экипажа, отправлявшегося ежегодно к другим солнцам. Ничто - ни высочайшая техника нового мира, ни самые совершенные электронные автоматы, ни астронавигация, обобщившая опыт межзвездных путешествий за истекшие шесть тысячелетий, - ничто, повторяем, не могло заменить драгоценного живого опыта релятивиста, опыта доставшегося ему столь дорогой ценой.
Члены Совета отворили колоссальные резные двери Зала Заседаний, украшенные тончайшей художественной резьбой, и все собравшиеся двинулись туда без церемоний, чтобы занять места за длиннейшим столом.
…На трибуне появился Председатель Совета и поднял руки, призывая к молчанию. Когда установилась тишина, он сделал знак, и одновременно с легким гудением универсальной лингвистической машины, переводившей его слова сразу на все языки, известные релятивистам, на восточной стене зала мягко замерцал синеватым светом вогнутый экран телевизора Всепланетной Сети.
- Друзья и братья! - воскликнул он звучным чистым голосом. - В начале августа мы отправляем во Вселенную "Палладу", новейший звездолет класса "КЗ-7-9-ПН". Цель полета - исследовать звездную систему Альфы Эридана. Как ни странно, но ни один астролет предыдущих тысячелетий не посетил еще этот мир… Совет Тружеников Земли решил восполнить этот пробел. Косвенные данные астрономии говорят о наличии там богатой зоны жизни. Не ради того, чтобы поставить на карте Галактики новый флажок "Звезда исследована", и тем более не для удовлетворения желаний любителей подвигов и острых ощущений уходит в Космос "Паллада". Вы знаете это лучше меня, ибо самые крепкие, самые дорогие камни в гигантскую пирамиду современного человеческого знания заложены Скитальцами Космоса. Ценой вашего ухода из жизни своего поколения, ценой жизни тысяч Погибших Астронавтов, избороздивших весь необозримый океан солнц в плоскости третьей спирали Галактики, получило человечество неоценимые знания о свойствах материи, о превращениях единого поля, о балансе и способах генерации энергии. Научный результат каждой межзвездной экспедиции, привезшей на Землю информацию о других путях развития Познания в иных обществах разумных существ, стоит тысячелетий земных научных поисков!
… Итак, люди восьмого тысячелетия просят Скитальцев Космоса заполнить одну вакансию. Кто хочет быть вторым пилотом "Паллады"?..
Воцарилось молчание. Релятивисты не спешили изъявить свое желание.
- Пуститься вновь по Реке Времени, чтобы причалить к берегу еще более далекой эпохи будущего? Потерять только-что приобретенных друзей?.. Я уже не смог бы… Буду доживать свои дни в Городе Вечности, - поймав взгляд Руссова, сказал Ибаньес, штурман звездолета 2160 года. - Вы согласны со мной?..
Руссов посмотрел на него отсутствующими глазами и встал. Председателя Совета наперебой осаждали юноши, благоговейно внимавшие до того речам Старика. Бегло взглянув на них, Председатель отрицательно покачал головой: ни один из молодых энтузиастов не мог претендовать на вакансию, так как кроме молодости да Школы Элементарной Астронавигации за душой у них ничего не было. Старые релятивисты продолжали тихо переговариваться, а люди восьмого тысячелетия смотрели на них с понимающей, доброй улыбкой. Собственно говоря, Совет никогда и не настаивал на их участии в очередных экспедициях, считая, что релятивисты с лихвой выполнили свой долг перед человечеством. В конце концов, у Совета не было недостатка в энтузиастах, обивавших пороги Сектора Межзвездных Проблем.
Обращение Председателя Совета продолжало висеть в воздухе, невольно будоража сердца старых звездолетчиков. Протиснувшись сквозь рой огорченных юнцов, Руссов подошел к Председателю.
- Я готов занять свободное место в "Палладе", - глухо проговорил он. Впоследствии он и сам не мог понять, как все это случилось. Он помнил лишь, что призыв Председателя Совета наполнил все его существо страстной жаждой полета. Оставайся с нами, Иван Руссов… человечество помнит твои скитания… Ведь это "Циолковский"? Геовосточный Трудовой Союз?..
Руссов подтвердил кивком головы и снова настойчиво повторил:
- Я готов лететь на "Палладе"…
- Хорошо, - ответил после некоторого молчания Председатель, обменявшись несколькими фразами с членами Совета. - Завтра ты познакомишься с экипажем "Паллады". Астронавты сейчас проходят предстартовую подготовку на суточном спутнике, и ты присоединишься к ним.