Конечно, нельзя эти оценки понимать в буквальном смысле. Они лишь подчёркивают своеобразный жанровый, тематический и стилевой характер книги, которая как бы синтезирует в себе черты и свойства исторического, мемуарного и социально-политического романов. Как раз эту особенность книги С. Сейфуллина недоучитывают те товарищи, которые часто спорят относительно её жанровой формы под углом зрения: роман или не роман, очерк или не очерк? Собственно, ничего необъяснимого здесь нет, если, тем более, обратиться к известным высказываниям В. Белинского о видах романа. Вот что он писал, например, об историческом романе: "Исторический роман как бы точка, в которой история, как наука, сливается с искусством; есть дополнение истории, её другая сторона". С. Сейфуллин так и понимал свою задачу, когда в предисловии к первому изданию на казахском языке писал, что его "цель - как-то письменно запечатлеть следы исторических событий 1916-17–18 годов, тех великих революционных изменений, которые довелось лично видеть и знать". Писатель ещё не ставил перед собой задачи воссоздать целую эпоху. Он стремился запечатлеть факты и явления недавних исторических событий, "которые довелось лично видеть и знать". Отсюда не только исторический, но и мемуарный характер книги. Белинский считал, что в мемуарах "важную роль играют очерки событий и лиц". Видимо, на этом основании некоторые литературоведы жанр книги С. Сейфуллина относят к очеркам. Но ведь Белинский говорил: "Если очерки живы, увлекательны, - значит они - не копии, не списки, всегда бледные, ничего не выражающие, а художественное воплощение лиц и событий". Раз так, то "мемуары, если они мастерски написаны, составляют как бы последнюю грань в области романа, замыкая её собою". Так что, если согласиться с В. Белинским, что талантливо написанные мемуары - это и очерки, представляющие из себя "художественное воплощение лиц и событий", и роман, последнюю грань которого они замыкают, то беспредметный спор о том, к какому жанру относится книга С. Сейфуллина, к очеркам или роману, сам собой снимается. "Тернистый путь" - историко-мемуарный роман. Это значит, что в этой книге речь идёт о действительных исторических событиях, в которых автор сам участвовал или которые он сам лично и достоверно знал, речь идёт о событиях, которые даются в художественном изложении в виде мемуаров. "В том-то и дело, - пишет там же Белинский, - что верное воспроизведение фактов невозможно при помощи одной эрудиции, а нужна ещё фантазия. Исторические факты - не более как камни и кирпичи: только художник может воздвигнуть из этого материала изящное здание".
"Тернистый путь" - не свод исторических фактов и сведений, а цельное произведение, то есть роман, в котором исторические события "переплетаются с судьбой частного человека". В нём слились действительность с вымыслом, эрудиция с фантазией.
Определение жанра произведения С. Сейфуллина как историко-мемуарного романа в чём-то может и не соответствовать этому названию. Ничего удивительного нет. Установленные термины не всегда исчерпывают понятие. На этот счёт также можно сослаться на Белинского. Великий критик всегда предупреждал об условности жанровых форм и об отсутствии между ними "государственных границ".
Известный советский учёный, литературовед, проф. Д.Д. Благой, обративший наше внимание на эти высказывания В. Белинского, говоря о жанре книги "Былое и думы" А.И. Герцена, пишет: "Полностью обрёл Герцен в "Былом и думах" и свой совсем особый литературно-художественный род… - тот род, который давал возможность вне всяких условий, литературных форм и приёмов воспроизводить реальную жизнь во всей непосредственности, со всей непринуждённостью, озаряя её вместе с тем горячим поэтическим светом.
Сам Герцен определил свою писательскую манеру в "Былом и думах" словами: "Писать о чём-нибудь жизненном и без всякой формы", то есть вне той или иной традиционно сложившейся литературно-условной формы". Таким образом, по заключению Д. Благого: "В "Былом и думах" отсутствует единая жанровая форма, которая могла бы быть обозначена тем или иным существующим литературным термином. Но, как и сама жизнь, "Былое и думы" заключают в себе огромное богатство и сочетание самых различных жанровых форм".
В определённом смысле это же самое можно сказать и в отношении книги С. Сейфуллина "Тернистый путь". В самом деле нельзя её со всеми присущими ей особенностями "вместить в единую жанровую форму и обозначить тем или иным существующим литературным термином". Поэтому мы только условно относим "Тернистый путь" к историко-мемуарному роману, так как эта форма больше, чем другие формы, подходит к характеру книги.
Как писатель-большевик, активный участник гражданской войны, переживший муки и пытки в вагоне смерти Колчака, С. Сейфуллин поднял в своей книге богатейший материал великих исторических событий. Богатству материала, документов и фактов, которыми располагал писатель, может завидовать целое научно-исследовательское или архивное учреждение. Приходится только удивляться, как один человек, действовавший лишь в одной из областей Казахстана и около года томившийся в тюрьмах и лагерях, оказался обладателем такого документального сокровища. А С. Сейфуллину, благодаря этому сокровищу, стала предельно ясной вся картина революции и гражданской войны в Казахстане, и писатель воссоздал эту картину в своём произведении со всей достоверностью и правдивостью. Коммунистическое мировоззрение писателя помогло ему не утонуть в море материала, а правильно оценить и осмыслить его, раскрыть закономерности событий, увидеть ведущие тенденции развития революции. На основе неопровержимых данных, фактов и доводов удалось писателю показать причины, побудившие родной народ к борьбе в 1916 году, в октябре 1917 года и в годы гражданской войны, а также окончательно разоблачить истинное лицо алаш-ордынских предателей, очутившихся в лагере контрреволюции. Изображая на фоне борьбы типические образы представителей народа и его врагов, писатель сумел создать, говоря словами автора "Былого и дум", "отражение истории в человеке".
А мемуарный характер романа заключается в том, что центральная стержневая часть произведения состоит из живого, волнующего рассказа, ведущегося от первого лица. Рассказу предшествует реалистическая картина быта казахского аула накануне восстания 1916 года. В ней обнажаются разительные противоречия дореволюционной социальной действительности казахского аула. Широко и правдиво описан процесс стихийного возникновения восстания во многих местах, верно и убедительно нарисован коллективный образ восставшего народа, выведены отвратительные образы карателей и предателей, волостных правителей, баев, мулл и алаш-ордынских главарей. Следует отметить, что вся эта картина эмоционально окрашена сердечным сочувствием и состраданием писателя к тяжёлому положению аульных батраков и бедноты. Недостаток книги - отсутствие ярких образов вожаков народного восстания. Зато с большой силой показаны презренные типы карателей, насильников и взяточников.
Вероятнее всего, тут сказалась изумительная скромность Сейфуллина. Он сам и его читатели знали, что вожаки народного восстания, как и в последующие годы вожаки партизанского движения, были такими же, как сам Сейфуллин. Скромность сдерживала Сейфуллина рисовать этих людей батырами, ведь тем самым он поэтизировал бы и самого себя. Это соображение и приглушило краски его палитры.
Если в событиях 1916 года С. Сейфуллин выступает только как свидетель и сочувствующий наблюдатель, но выносит в душе глубокие впечатления от виденного и слышанного, то после свержения царя в феврале 1917 года он уже переезжает в Акмолинск и попадает в сложнейшую обстановку междувластия и двоевластия, демагогической шумихи и неразберихи, когда расплодились в городе всякие общества и организации, выходили всякие газеты и журналы. С. Сейфуллин в своём романе всесторонне воспроизводит эту обстановку и выступает как деятельный участник борьбы за свободу и демократические права своего народа. Здесь и обнаруживается чрезвычайно широкая осведомлённость С. Сейфуллина в совершающихся событиях не только в Акмолинске, но и во всех уголках Казахстана. Перед нами проходят десятки и сотни лиц, прямых и косвенных участников этих событий, представителей всех слоёв общества. Создаются сложнейшие отношения этих людей, в которых не так-то легко разобраться. Документами, фактами, силой логики, а также силой художественной фантазии Сакен Сейфуллин проливает свет на эти отношения, на всю смутную обстановку того времени, и шаг за шагом начинает выясняться политическое лицо каждого участника событий и расстановка классовых сил. Ещё больший накал принимает борьба после победы Октябрьской революции, когда образовались два противоположных лагеря- лагерь сторонников и лагерь противников социалистической революции. В этой не прекращавшейся ни на один день борьбе окончательно формировались и укреплялись политические взгляды людей, представлявших борющиеся классы.