- Рад тебя видеть, - Он осторожно подергал за край своей довольно странной одежды, представлявшей собой накидку из обшитой по краям хлопчатобумажной ткани с наглухо застегнутым воротником, украшенным двумя золотыми пряжками и витой золотой целью. После явно намеренно сделанной паузы он добавил: - У себя.
Я подождал, пока он, кряхтя, усядется за заваленный свитками и шкатулками стол. Лицо Ипполита посерело, глаза глубоко запали.
- Ты плохо выглядишь.
- Да. И точно так же себя чувствую, - Он провел рукой по глазам, - Ох уж это военное время… Из-за Прусия с его безумными планами нам сейчас остро не хватает наличных денег, мы связаны по рукам и ногам, но, увы, далеко не все клиенты понимают это. Добавь сюда особые списки, особые поборы, необходимость постоянно исчислять налоги на набежавшие проценты - и все это нужно было сделать к позавчерашнему дню… Но ведь ты пришел ко мне не для того, чтобы выслушивать жалобы.
Я сообщил ему, что намерен снять со счета почти все деньги, за исключением необходимой суммы, остающейся в распоряжении моего управляющего. Отныне он должен был стать моим компаньоном. Ипполит долго рылся в столе и наконец вытащил целую кипу пергаментных свитков.
Под конец беседы я узнал, что смотритель гавани сильно задолжал банку, а рабыня-критянка стоит не больше пяти мин. Для большей убедительности Ипполит направил вместе со мной своего служителя, призванного напомнить смотрителю о величине его долга. День уже клонился к закату, когда я наконец отвел Коринну на корабль и попросил Бомилькара позаботиться о том, чтобы ее накормили, напоили теплой водой и переодели. В благодарность она так стремительно припала губами к моей ладони, что я даже не успел отдернуть руку.
С маленького холма открывался великолепный вид на залив, город, гавань и горы. Вода отливала голубовато-зеленым и черным цветами. Маленькие лодки отправлявшихся на ночной промысел рыбаков обогнули каменный мол и начали постепенно вытягиваться в прямую линию. Справа от холма начинался редкий лес, окружавший дворец царя Прусия. Сквозь листву отчетливо просматривалась белая стена, увенчанная башнями.
Я пришел на цоколь рухнувшей колонны. Развалины древнего храма Артемиды как нельзя лучше подходили для невеселых встреч. Большинство каменных плит заросло мхом и лишайником. Устояла только одна колонна, но и она уже вся покрылась трещинами.
На гору он взошел как юноша - легко и быстро. Дыхание у него оставалось ровным и спокойным. На мгновение он прижался ко мне щекой, затем чуть откинулся назад, положил руки на мои плечи и пристально посмотрел в глаза. Годы - по-моему, Ганнибалу уже исполнилось шестьдесят один - никак не отразились на его внешности. Разве что глубже стали складки у рта, да возле левого глаза сплелась густая сетка морщин. Но взгляд, как всегда, оставался холодным и внимательным, в волосах почти не прибавилось седых прядей, брови и борода по-прежнему были иссиня-черного цвета.
- Рад тебя видеть, старый друг. В отличие от меня ты совсем не постарел, - улыбнулся Ганнибал.
- К чему вся эта таинственность? Полагаю, ты - гость царя, хотя, может быть, он уже успел втравить тебя в какую-нибудь безумную затею в Никомедии или где-нибудь еще.
- Вот именно "безумную". - Он повел рукой назад, - Ты уже видел пресловутую "военную гавань государя"?
Я посмотрел вниз - туда, где возле берега стояли четыре старые триеры, две пентеры и кучка изрядно потрепанных парусных судов.
- Ничего не скажешь, могучий флот. И что теперь?
- Прусий приказал следить за каждым моим шагом, - грустно усмехнулся Ганнибал, - Он ужасно боится любой из моих военных хитростей. Во всяком случае, за мной постоянно следуют два-три соглядатая. Отсюда они видны уже издалека, а потому я обычно прогуливаюсь здесь по вечерам.
- Так вот почему ты предпочел послать мне тайную весть! Где ты был все эти годы? Если верить слухам, то в Армении.
- Да. - Он вздохнул и прислонился к одиноко стоящей колонне. - Я был у царя Артаксия, очистил там леса и дороги от разбойничьих шаек и разработал для него план строительства города. Но… - Он показал на раскинувшуюся под сенью гор черную водную гладь. По другую сторону был виден багровый край заходящего солнца.
- Что "но"? Море?
Ганнибал пристально взглянул на меня. Его единственный глаз выражал странную смесь самых противоречивых чувств - печаль, упрямство, тоску, смирение, высокомерие.
- Ты точно такой же, как я, - вполголоса заметил он.
- Ах вот почему… Ты не можешь покинуть берега этого моря.
Ганнибал скрестил руки на груди. Как обычно, он был одет в простой хитон с прикрепленными к груди металлическими пластинками. И как обычно, за поясом у него торчал короткий меч Плана.
Заметив мой взгляд, Ганнибал похлопал ладонью по рукоятке:
- Твой самый острый и самый дорогой подарок. Никогда еще он не подводил меня.
- Но что ты собираешься делать сейчас с мечом или без меча? Это море…
Он вскинул руку:
- Вот именно, это море, этот воздух, эти ветра. А также горы, бухты и люди. Я знаю: еще немного, и оно превратится в своего рода внутренние воды Рима. Тем не менее как обстоят дела дома?
- В Карт-Хадаште упущенного в прошлом уже не вернуть, однако торговля процветает, а проведенные тобой реформы заложили основу для дальнейшего упорядоченного развития. Взяток берут уже гораздо меньше, должностных лиц, как ты и хотел, выбирают теперь на один, а не на два года. Но…
- Что "но"?
Я поведал ему о происшедшем прямо на моих глазах нападении нумидийцев на работавших в поле батраков и дополнил рассказ сведениями, полученными от самых разных людей - торговцев, путешественников, матросов. У Масиниссы была только одна мечта - создать огромную нумидийскую державу со столицей в Карт-Хадаште. Посланцы Рима намеренно недостаточно четко установили новые границы, давая тем самым повод для любых претензий. Как Сенат, так и все остальные римляне не обращали ни малейшего внимания на залитые кровью границы Кархедона и утрату им своих исконных земель. Кроме того, Риму хватало забот, и первое место среди них занимала война в Иберии, где вожди племен давно поняли, что новые повелители превратили их в слуг. Между тем Карт-Хадашт стремился просто сделать эти племена своими союзниками и совершенно не вмешивался в их внутренние дела. Безусловно, римлян также тревожили восстания галлов и нумидийцев, откровенное недовольство жителей многих италийских городов-союзников, распри между различными эллинистическими государствами и городами и, наконец, весьма напряженные отношения с крестьянами и рабами на их собственной территории.
- Ах да, нумидийцы, - Ганнибал снова скрестит руки на груди, на лице его появилось суровое и одновременно горестное выражение. - Как ты сказал? "Упущения прошлых лет"? Мой отец и мой брат Гадзрубал так и не смогли добиться полного единства Карт-Хадашта и остальных пунийских колоний. Совет предпочел иметь дело с откровенными прислужниками. А вообще-то знаешь ли ты, что несколько лет назад я всерьез обсуждал со Сципионом вопрос об изменении условий договора? Мы попросту вступили друг с другом в переписку.
В ответ я лишь удивленно взглянул на него.
- Я предложил ему сделать Карт-Хадашт союзником Рима. - Он осторожно провел пальцами по повязке, прикрывавшей пустую глазницу, - Взамен следовало признать в качестве западной границы Пунийского государства линию, проведенную между древними городами Табрак, Сикка и Тиквест. На восточной границе основным укреплением должен был стать город Лепсис.
- И что он тебе ответил?
- Он уже намеревался выступить в Риме в поддержку этого предложения. Но тут…
Он замолчал, но я и сам прекрасно знал, что произошло потом. Тогда крупные землевладельцы и бывшие высокопоставленные должностные лица Кархедона сообщили в Рим о том, что Ганнибал якобы втайне готовится к новой войне с ним. Римляне немедленно потребовали выдачи моего друга, и ему ничего не оставалось, как бежать. Такая же участь постигла меня и еще очень многих.
- Ну и что ты собираешься делать? Кроме как смотреть на море и дышать соленым воздухом?
- То, что я лучше всего умею, - сеять смуту. - Он горько усмехнулся. - Завтра могучий флот царя Вифинии под командованием его нового наварха Ганнибала выйдет в море и потопит жалкие скорлупки царя Пергама.
- Ты шутишь? У Пергама…
- Можешь не продолжать. У него самый мощный и самый большой по численности флот после Рима, Египта и Родоса. Тем не менее я знаю, как нужно поступить в данном случае.