"Роман Анатолия Аргунова рассказывает о жизни ученого и врача. Лежа на больничной койке, он вспоминает о прошлом - учебе, любви, дружбе, карьере, переосмысливает некоторые поступки и события. Роман во многом перекликается с судьбой автора. Жизнь студентов, о которой пишет автор, прослеживается с конца 60-х годов ХХ века и продолжается в настоящих поколениях - студентах XXI века. Века нанотехнологий, новых открытий во всех сферах человеческого бытия. Но студент - во все времена студент. Переживания и поступки героев, отраженные в этой книге, будут интересны и нынешнему поколению студентов и читателей.
Все они поступили в один из лучших медицинских институтов страны - во Второй Ленинградский. Тайная мечта Саввы стала явью. Он ещё не верил, что стал студентом, что будет жить в большом красивом городе, учиться у самых знаменитых профессоров и даже жить на территории института…"
Содержание:
Глава 1. Сиреневый туман 1
Глава 2. Утраченные иллюзии 6
Глава 3. Случайность и закономерность 8
Глава 4. Везёт дуракам и тем, кто трудится 10
Глава 5. Человек предполагает, Господь располагает 12
Глава 6. Брат мой Лёшка 14
Глава 7. Дым Отечества 18
Глава 8. Нечаянные радости 20
Глава 9. Первый блин 22
Глава 10. Национальный вопрос 26
Глава 11. Учебе время - потехе час 30
Глава 12. Любовь и время 34
Глава 13. Экзамены, или путь к отчаянию 37
Глава 14. Халтура, или способ выживания 39
Глава 15. Планета "Целина" 42
Глава 16. Племя молодое 49
Глава 18. Мы выбираем то, что выбрали 52
Глава 19. Новый русский 56
Глава 20. Трагедия, переходящая в статистику 58
Глава 21. Итоги 61
ЭПИЛОГ 65
Анатолий Аргунов
Студенты. Книга 1
Сереже Козлову - моему однокурснику посвящаю
Глава 1. Сиреневый туман
Савва стоял и плакал. Слёзы сами текли по его гладко выбритым щекам, оставляя на них тонкие, блестящие на осеннем солнце влажные полоски, и капали на белоснежный воротничок рубашки. Но Савва не замечал ни своих слёз, ни редких прохожих, оглядывающихся на хорошо одетого плачущего мужчину. Одна сердобольная женщина остановилась:
- Вам чем-нибудь помочь?
Савва покачал головой:
- Нет, не надо.
Женщина пожала плечами и пошла дальше.
Со стороны это действительно могло показаться странным: около старинного строения с большущими полукруглыми окнами стоял солидный мужчина в дорогом светлом костюме с бледно-розовым галстуком и плакал. Посвященные знали, что в этом доме находится институтская библиотека. Однако никаких памятных досок или особых знаков отличия, которые могли бы служить причиной и объяснением грустных воспоминаний Саввы, на стенах здания не было. Поэтому всем было странно видеть одинокого плачущего человека возле окон обычной библиотеки.
"Чудит народ", - подумал пробегающий мимо Саввы молодой парень, только что сдавший вступительные экзамены в институт и превратившийся из абитуриента в полноправного студента. На радостях ему казалось, что все должны разделять его счастье, а тут прямо по курсу плачущий истукан.
Но Савва не чудил. Он плакал от нахлынувших на него чувств и просто не замечал своих слёз. Сорок пять лет назад он вот таким же счастливым пареньком бежал по той же дорожке к зданию, где было студенческое общежитие. Что там было сейчас он не знал, а тогда общежитие занимало первый этаж огромной исторической постройки, которая располагалась прямо на территории института, справа от центрального входа. Такое же по архитектурной форме, но небольшое, в два этажа с колоннами, зданьице ректората располагалось напротив их общежития с другой стороны дороги. Окна обоих строений выходили на густой, заросший деревьями, кустами сирени и акации институтский сад.
"Ничего не изменилось, - подумал Савва, оглядывая сад и здания. - Разве что асфальт новый положили да покрасили корпуса в ярко-кирпичный цвет, а проёмы окон выбелили белоснежной известью". "Наша десятая комната была угловая", - вспомнил Савва, внимательно всматриваясь в окна. - "Да, вот те два самых больших окна - это и есть наша бывшая комната. Сколько же нас там было? Кажется, тринадцать… Да, точно, тринадцать гавриков", - констатировал Савва мысленно. И волна памяти откинула его ровно на сорок пять лет назад.
Все они поступили в один из лучших медицинских институтов страны - во Второй Ленинградский. Тайная мечта Саввы стала явью. Он ещё не верил, что стал студентом, что будет жить в большом красивом городе, учиться у самых знаменитых профессоров и даже жить на территории института. "Невероятно, но факт", - как сказал бы его учитель физики Исаак Моисеевич Ройтман по прозвищу Дизель. Не любил он Савву. Но не считаться с талантами этого голубоглазого нахального парня Дизель не мог: школьные олимпиады мальчишка выигрывал, как орехи щёлкал, а на физкультуре в длину сиганул аж на пять метров, оставив позади всех именитых спортсменов школы. Да что там прыжки! При его-то росте - 174 см - заиграл в баскетбол, да так, что двухметровый гигант из параллельного девятого "А" класса Сашка Матюхин прохрипел, в изнеможении падая на скамейку: "Дьяволенок, а не парень! Смотрит мне в глаза и обводит, словно всю жизнь учился этому. А кидает по кольцу, подлец, почти не целясь. Странно припрыгнет, будто не мяч у него, а тяжёлый булыжник, и прямо в корзину. И без промахов, будто заговоренный у него мяч…"
Дизель смотрел со стороны и хлопал глазами: не мог понять, откуда у этого худощавого белобрысого паренька столько энергии и удачи. Сам по себе, как говорится, никто и звать никак. Родители простые работяги. Отец, правда, железнодорожник, составы поездов водил; мать работала на местной фабрике разнорабочей. Один брат инвалид детства, второй учился у Ройтмана с четвёртого по седьмой класс - по два захода на каждый, едва семилетку одолел. Говорят, где-то в Питере в ФЭЗ(у) пристроился, окончил, а теперь в армии служит. Сестра ещё чище: кое-как окончила несколько классов и из школы ушла, не захотела больше учиться и всё тут. Как родители ни уговаривали - ответ один: не даётся мне учеба. Так и решили, что пусть она дома сидит, хозяйством занимается.
А этот Савёнок тихой сапой окончил восемь классов, без шума и апломба поступил в Волховский алюминиевый техникум. Говорят, все экзамены сдал на отлично, но учиться не захотел: понял - не его это дело, и вернулся обратно в родные пенаты. Решил учиться до конца в школе и подал документы в девятый класс, но не поселковой школы, где он учился до этого, а железнодорожной. Отец был железнодорожником, и Савва имел преимущественное право здесь учиться. Но он припозднился, пока забирал документы из техникума. Школа оказалась переполненной. Учащихся в ней было больше тысячи вместо семисот положенных. Школа работала в две смены; одних девятых классов оказалось три, по сорок человек в каждом. Исаак Моисеевич был завучем и не согласился принять опоздавшего к началу учебного года нового ученика. Пусть, мол, идет в поселковую школу, там некомплект, а мы переполнены.
Но паренёк оказался настойчивым: "У меня отец железнодорожник, имею право учиться в этой школе! Да и ближе мне сюда, чем в поселковую топать". Дело дошло до директора. Лев Абрамович, мудрый человек, посмотрел на отметки за экзамены в техникуме, покачал головой:
- Да ты, я смотрю, не в брата своего? Это хорошо. Учиться, значит, у нас хочешь?
- Хочу, Лев Абрамович, - ответил паренек уверенно.
- Зачисляйте, Исаак Моисеевич.
- Куда?
- В девятый "В".
- Да там уже больше сорока человек, сорок два, если точно.
- Значит, будет сорок третьим, - ответил с улыбкой директор. - Кто знает, может он - Савва Мартынов - будет когда-нибудь гордостью нашей школы.
И не слушая возражений завуча, тяжёлой походкой немолодого и грузного человека зашагал к себе в кабинет.
Так Савва оказался в школе, где когда-то учились его старший брат и сестра. Но несмотря на их невысокий рейтинг популярности среди преподавателей, Савва быстро всем доказал, что он есть он, а не они, пусть даже близкие ему люди, и словно попросил никогда больше к этой теме не возвращаться.
Учился он легко, но всем казалось, как-то неосновательно. Учителя, видя его способности, ставили хорошие отметки, непременно добавляя - мог бы на пятёрки заниматься, побольше бы тебе, Савва, внимания и старания. Но Савва был доволен собой: не отличник и не троечник, крепкий середняк. И этим гордился. Никто не пристаёт - ни учителя, ни ребята. В таком виде он всех устраивал. К тому же оставалось время для спорта. Не было ни одной секции в школе, куда бы он не записался. И все ему давалось легко: будь то бег или лыжи, прыжки или баскетбол. Не хуже других он играл в волейбол, а в футболе ему не было равных среди нападающих. Как ни матч - гол в ворота обязательно забьёт.